посмеет его обидеть.
Он достаёт сигареты, роняет пачку, поднимает, но не может вытащить одну и веером в лужу падает россыпь белых палочек. Подняв с земли сигарету, пытается закурить, но ничего не получается – зажигалка безнадёжно намокла. Он снова и снова щёлкает ею, пока я не протягиваю ему, прикрывая рукой, огонёк своей зажигалки. Профессор закуривает и, пошатываясь, выпускает дым. На мгновение вспыхивают фары проезжающего автомобиля. Профессор появляется сквозь пелену дыма, притягивает меня к себе и обдаёт горячим дыханием, обнимает липкой рукой за шею и тяжело на мне повисает. Я теряю равновесие, оступаюсь, и вместе мы чуть не падаем. Кто-то, продолжая смеяться, поддерживает нас, помогает найти равновесие.
– Муся, Мусь, почему я здесь? – продолжая висеть на мне, Профессор мычит мне в ухо.
Я не знаю, почему мы здесь. Потоки света от уличных фонарей встречаются на тротуаре. Я понимаю, что вечер пора заканчивать. Я достаю телефон и вызываю такси. Приложение говорит, что машина вот-вот будет, и я отвлекаюсь, высматривая нужный номер. В следующее мгновение вижу, как он идёт по проезжей части. Замирает на перекрёстке, не обращая внимания на проезжающие машины и красный свет светофора. На дороге образуется затор. Остановившаяся перед ним машина сигналит. Он подходит к ней вплотную и, пошатываясь, облокачивается на капот. Я, не в силах пошевелиться, наблюдаю за происходящим, как в замедленной съёмке. Вижу со стороны, как камера крупным планом с наплывом показывает моё испуганное лицо – немигающие глаза, наполненные слезами, беззвучный раскрытый рот. Машины сигналят, и я, скинув онемение, кричу и бросаюсь за ним. Бережно беру под локоть и увожу с дороги. Пытаюсь, поднимая руку в примирительном жесте, извиниться перед водителем, пока он не вышел из машины. Веду к такси, остановившемуся в переулке, освещённом вывеской магазина. Как ни в чём не бывало Профессор обнимает меня, отпивая за моей спиной из стаканчика, отстранившись, сосредотачивает внимание на моём лице.
– Я хочу домой, – тихо говорит он.
Я ласково, как ребёнка, его успокаиваю:
– Сейчас поедем домой. Вот наше такси.
– Ты поедешь со мной? – он жалобно смотрит на меня.
– Нет, не могу.
– Поехали со мной, – говорит умоляющим тоном и выпускает стаканчик с вином, который держал в руке всё это время. Тот, расплескавшись, падает под ноги.
Я больше не сопротивляюсь, и Профессор затаскивает меня в машину.
Против обыкновения он сидит на заднем сиденье автомобиля, съёжившись, как мокрый котёнок, тычется носом мне в шею. Как только мы садимся, у меня звонит телефон. Я достаю его из кармана и вижу шесть пропущенных звонков по мессенджеру – на аватаре его жена. «Фейсбук» говорит, что мы друзья с 2016 года, но истории переписки нет – ни одного сообщения до сегодняшнего дня. Телефон вибрирует в руке. Я сбрасываю входящий звонок. Вижу, как она набирает сообщение.
Соня, привет.
Соня, где мой муж?
У меня трясутся руки. Следом быстро появляются новые короткие сообщения.
Я вполне серьёзно.
Для тебя это всё может плохо кончиться.
В этом я с ней согласна. Мне правда страшно. Отвечаю:
Карина, я не знаю.
Перезвони. Я очень беспокоюсь.
Карина, я понимаю.
Вчера я выпила лишнего, и Родиону Родионовичу пришлось отвезти меня домой.
Если он сейчас с тобой, просто скажи, и я не буду волноваться и истерить, ок?
Я не хочу, чтобы из-за меня у него были проблемы. Нет, он поехал домой на такси.
Говорят, он был абсолютно невменяем. Он ночевал у тебя?
Нет, довёз меня и уехал.
Дело в том, что все мои друзья, которые вынуждены были видеть сегодняшний инцидент, убеждены, что у вас роман, и выражают мне сочувствие. Это очень неприятно.
Я не совсем понимаю, что она называет инцидентом. Я всего лишь вызвала ему такси. В галерее мы даже не разговаривали. Он был прав, когда говорил, что везде шпионы. Полчища шпионов, которые стремятся ему навредить. Но я удивлена, что всё происходит так быстро. Если ей передали, что он был со мной, то ей не оставалось ничего, как поехать за нами. От этой мысли сердце сжалось и упало.
Он живёт у неё. Её адрес я вбила в приложение такси. Сейчас мы едем к ней домой. Ещё вчера на мне была её одежда. Была ли она дома, когда мы приехали по тому же адресу и он поднялся в квартиру? Я представляю, как он, крадясь и сшибая в темноте стоящие на пути предметы, отпихивает тёршегося о ноги кота, открывает шкаф напротив кровати, где она спит, шарит на полках и выбирает одежду для меня. Берёт, наверное, первое, что попадается под руку, или, сохраняя осторожность, находит вещи, пропажу которых она не заметит?
Я представляла, что она худее и стройнее меня, но вещи, которые он принёс, оказываются мне сильно велики. Джинсы я могу снять и надеть, не расстёгивая молнию и пуговицу на поясе. Я вынуждена держать их за пояс, чтобы они не упали, пока я иду от такси до дома. Свитер из колючей шерсти с овальным вырезом тоже оказывается для меня огромным, опускается до колен, как платье.
Но я не представляла, что буду участвовать в настоящей погоне. Никто за мной раньше не гнался. Она сидит у нас на хвосте. Преследует нас в своей машине, не обгоняя, но держась достаточно близко. Мы поворачиваем – и она поворачивает, мы замедляемся – и она замедляется.
Он дремлет на моём плече. «Они даже не женаты», – думаю я. Оборачиваюсь, смотрю в окно, ожидая увидеть в свете ночных огней её разгневанное лицо, но ничего не вижу в грязном стекле. Поворачиваюсь обратно, но продолжаю коситься в боковое окно на проезжающие мимо машины.
Она произнесла это слово – роман. У нас роман. Кажется, я никогда не употребляла это слово вне литературного контекста. Я, как твёрдую сладкую карамельку, перекатываю во рту это слово, не решаясь произнести вслух. Хочу ощутить его вкус. У нас роман. Мы, как Бонни и Клайд, спасаемся от погони. Это открытие обрушивается на меня так внезапно, что я не сразу замечаю новые сообщения, которые должны были притупить моё беспокойство.
Я от него ухожу.
Всё это больше меня не касается, но пока он живёт у меня и у него есть ключи от моего дома, я хочу хотя бы понимать, что мне грозит.
Ключи. Он шевелится, что-то бурчит, роется в кармане, будто тоже вспомнил про ключи, но достаёт телефон. Он беззвучно вибрирует, и я вижу то же вспыхнувшее на экране фото – она обнимает