Читать интересную книгу Властелин Сонхи - Ирина Коблова

– И не надо, – фыркнул Тейзург. – Не хватало нам еще и такой напасти в довесок к упырям.

Он сел на пол рядом с Хантре. По углам пещеры, освещенной тусклыми шариками-светляками, клубились тени, и люди напоминали двух безликих оборванцев, нашедших приют в каменном чреве Аленды.

Шнырь первый почуял, что визитеры близко. Проворно вскарабкался на известняковый выступ: пусть для его племени выходцы с того света не опасны, эти нагрянут целой толпой, и при жизни они шибко лютовали – лучше держаться от них подальше. Эх, жалко, что Крысиного Вора утащат, да, видать, пропала его рыжая головушка…

– Это тебе за крыску мою справедливое воздаяние, – пробормотал пригорюнившийся гнупи – не столько для того, чтоб ворюга услышал, сколько себе в утешение.

Потянуло тленом, заколыхались тени на потустороннем сквозняке, а потом раз – и появились мертвяки. Застывшие мучнистые рожи, выпученные глаза, искривленные приоткрытые рты. У двоих под щетинистыми подбородками зияли кровавые улыбки от уха до уха и одежка была в засохшей крови. Остальные четверо, которых рыжий заколол ударами в сердце, выглядели целехонькими. Были тут и небедные горожане в сюртуках из хорошего сукна, и нищеброд в лохмотьях, и городской разбойник с шипами-заклепками на стеганке.

– Какое общество… Добро пожаловать! – с издевательским радушием произнес Тейзург.

Придвинулся ближе к Крысиному Вору, обнял его и притянул к себе.

– Ты чего? – дернулся тот.

– Сиди смирно!

Рыжий обмяк, будто пьяный. Не иначе, господин ткнул в нервные узлы, как он умеет, и у ворюги руки-ноги враз отнялись.

– Итак, господа, чем обязаны?

– Убийца!.. Убийца!.. – гнусаво забубнили гости, а те, у кого были перерезаны глотки, вместо слов издавали утробное бульканье и негромкий сиплый свист.

Кто другой перепугался бы, но рыжий, поглядев на эту пакость, неожиданно воспрянул духом – словно его ледяной водой из ведра окатили.

– Да я бы вас, мразей, снова поубивал, и вашего Шаклемонга я рано или поздно прикончу!

– О, какая прелесть, наконец-то ожил, – заметил Тейзург. – Господа, я признателен за то, что вы привели его в чувство, а теперь убирайтесь!

Мертвяки продолжали наступать, угрожающе бормоча. Оттого, что у Крысиного Вора настроение переменилось, они не уйдут – рыжему надо было раньше взяться за ум. И бегать от них бесполезно: пусть они окоченелые и медлительные, зато могут здесь исчезнуть, там появиться – словно фигурка сандалу, которую переставили с одной клетки доски на другую. Для того чтобы увести человека с собой, им достаточно сыграть в «ляпки»: прикоснулся к тебе этакий гость – и прости-прощай.

– Что ж, попробуйте забрать его у меня!

Шнырь наблюдал издали, но ему почудилось, что глаза Тейзурга вспыхнули хищной желтизной, совсем как прежде, до Накопителя. Хантре тоже сверкнул глазами и попытался высвободиться из объятий, точно разозлился на всех без разбору – и на нежить, и на своего защитника, уж такой злобный у него нрав. А как он тогда шнырёву крыску на крышу закинул – никто ведь его не трогал, первый затеял ссору! Эх, пропадет он сейчас ни за грош, даже косточек ворюгиных не останется.

Время как будто остановилось. Застывший, словно ящерица, Шнырь встряхнулся и помотал головой: взаправду остановилось или нет?.. Ничего не менялось: двое живых сидели на полу, а мертвяки топтались на расстоянии и тянули руки, но дотянуться не могли. И вовсе не круг их удерживал: охранного волшебства в нем как не было, так и нет, иные из упырей заступили внутрь, размазав подошвами угольную черту, но подойти ближе – ни в какую.

– Право же, господа, убирайтесь, это в ваших интересах. Не усугубляйте. Мы с вами еще встретимся в Хиале, и тогда вы пожалеете о своей неучтивости. Это здесь я человек, а в Хиале я демон. Рано или поздно я отсюда выберусь, и не надейтесь, что я забуду о вашем визите. Возможно, кто-то из вас успеет вновь родиться, но от меня это не спасет – все равно я каждого из вас найду, так что в следующей жизни бойтесь темноты, бойтесь трупов и подземелий, свой шанс вовремя уйти вы уже упустили…

Незваные гости, которым так ничего и не перепало, начали исчезать один за другим. Запах разложения исчез вместе с ними.

– Ушли! – крикнул Шнырь. – Сегодня больше не явятся! Господин, а как вы это сделали?

– Второй способ, – ухмыльнулся Тейзург.

Он вышел из круга, откупорил бутылку сидра, налил полную кружку и залпом осушил.

– Рехнуться с вами можно, – пробормотал Хантре.

Двигаться он не мог, завалился набок, словно пьяный.

– И это говоришь ты, а они же из-за тебя сюда приходили! – возмутился соскочивший на пол гнупи. – Это из-за тебя можно рехнуться, а не из-за нас!

– Из-за нас тоже, не умаляй наших достоинств, – возразил господин, выглядевший донельзя довольным.

Он перетащил Крысиного Вора на лежанку и укрыл двумя шерстяными пледами, добытыми в городе с бельевых веревок. Тот закрыл глаза – то ли уснул, то ли провалился в забытье, и тогда господин поманил своего верного помощника наружу, в каменный коридор с низким потолком и неровными стенками.

– Шнырь, для всего есть предел, даже для моего терпения. Сегодняшний пассаж меня доконал: толпа омерзительных упырей, дурно пахнущих и дурно воспитанных – это, знаешь ли, уже чересчур… Как ты смотришь на то, чтобы отомстить Крысиному Вору?

– Хорошее дело, господин, уж на это я завсегда готов! А как мы отомстим? Когда проснется, зададим ему взбучку?

– Нет, мой находчивый Шнырь, месть должна быть достойной и утонченной. Вспомни, с чего началось твое знакомство с Хантре?

– Так вы же знаете, с чего – я в него крыской кинул, прямо в лоб попал, я же меткий, а он ее не вернул, хвать и на крышу забросил, а ворона только и дожидалась… До сих пор слезы наворачиваются, это ж была моя добыча!

– Вот именно, Шнырь. Он присвоил твою законную добычу – а мы с тобой уведем у него из-под носа его добычу, и сделаем это с максимальной для себя пользой, так что рыжему мерзавцу останется только локти грызть.

Первые несколько дней после казни Кемурт провел, как в бреду. Почти не ел. Вот бы все случившееся и впрямь оказалось бредом: ничего этого не было, ты выздоровел… Ага, только выздороветь должен не он, а весь окружающий мир. Он никогда не идеализировал государственную власть, но ни овдейские, ни прежние ларвезийские власти не доходили до того, чтобы заживо сжигать людей по дурацким обвинениям, да еще и «в угоду богам». Ладно, боги вроде бы показали свое отношение к этому, послав саламандру – наверное, больше такого не повторится, но все равно в душе как будто свищ остался.

Он опомнился, когда на бульваре Алых Пуговиц зацвели персики. Первая мысль была: как, уже лето? Лишь потом спохватился, что Аленда – это же субтропики, и весна тут наступает раньше, а здешние зимы обычно похожи на овдейскую осень, минувшая снежная зима была исключением из правил.

Кем двинулся дальше по бульвару, озираясь уже более-менее осмысленно. Шаклемонговцы с молотками до этой части города пока не добрались, фасады в порядке, но тут разбита витрина, там оконный проем с остатками разноцветного витража заделан фанеркой, а подпирающая балкон скульптура заляпана присохшим желтком. На тротуарах мусор. Кое-где на верхних этажах растянуты куски парусины с надписями: «Хвала Повелителю Артефактов» и «Хвала Незапятнанному» – жители, что ли, надеются, что это спасет их от погромов? Если раньше Аленда напоминала Кемурту шикарную даму в богатых изысканных нарядах, то теперь она смахивала на красотку в дорогом, но рваном платье, с подбитым глазом, настороженно крадущуюся по опасным закоулкам.

Он наконец-то почувствовал голод и завернул в первую попавшуюся чайную. Спросил кружку бульона с мясным пирогом. За то время, пока его носило по окраинам реальности, цены существенно подскочили, и плату нынче брали вперед.

В голове не укладывалось, что за всем этим стоит Дирвен. Если б ему раньше сказали, что так будет, не поверил бы. И если б от него зависело что-то изменить, чтобы прекратился этот бред, в котором город захлебывается, как в мутном паводке безумия…

– Я уже дала тебе все, что нужно – вот и действуй, почему ты до сих пор не взялся за дело?

Он вздрогнул, как от пощечины, и обернулся.

Это было сказано не ему. За соседним столиком девушка в красной жакетке, сидевшая спиной к Кемурту, обращалась к мужчине с безвольным набрякшим лицом запойного пьяницы, и толковали они о своем – о какой-то тяжбе из-за дровяного сарая. Но эта хлестко произнесенная фраза так и застряла у него в голове – до конца дня вспоминалась, и на следующий день, и потом.

Ох, и затряслись у Шныря поджилки, когда господин Тейзург изложил ему свой план! Аж перед глазами померкло: ежели что пойдет не так, не сносить ему головушки, и супостаты растопчут сапожищами его бедные косточки… От жалости к себе Шнырь всплакнул, шмыгая носом, но заради мести рыжему ворюге согласился рискнуть. Уж это будет месть так месть, уж они с господином проучат Крысиного Вора, чтоб неповадно ему было чужую добычу на крышу закидывать!