все знакомые вам офицеры это люди, несущие службу в мирной обстановке. А здесь всегда война. Даже когда страна не воюет, в этих местах без драк не обходится. К тому же я еще и контрразведчик. А у нас отдыха не бывает, сударыня, – пояснил Шатун, подавая ей руку. – Куда вы ехали, Екатерина Павловна?
– Сюда и ехала. На базар, – сварливо отозвалась девчонка, выбираясь из пролетки.
– А почему вы одна? – удивился Шатун. – Где ваши слуги?
– Да ну их. Надоели, – отмахнулась Катерина. – Хотелось одной побыть. А тут вы.
– Простите, что нарушил ваши планы, сударыня, но для одиночества базар странный выбор, – иронично хмыкнул Шатун.
– Князь, не сердитесь, – вдруг тихо попросила девушка. – Я повела себя глупо, признаю. Но я беспокоилась о вас, и это меня извиняет.
* * *
Две недели, пока Рязанов проводил некие действия для каких-то своих расследований, Руслан занимался своими делами, не забывая попутно уделять толику внимания дочке полковника. Сам Вяземский, видя его интерес к девушке, вздыхал, иногда кривился, но молчал, а при встрече с парнем старательно делал вид, что так и должно быть. Понимая, что старому полковнику многое не нравится, Шатун решил вызвать его на откровенность и однажды, воспользовавшись хорошей погодой, пригласил полковника прокатиться по окрестностям. Увидев поданную к крыльцу коляску, Вяземский с интересом оглядел ее и, удивленно хмыкнув, задумчиво проворчал:
– Дорого, небось, обходится прогулка на такой. Да еще и кони в масть подобраны.
– С чего тут дороговизне взяться? – удивился Руслан. – И кони, и коляска мои. Коней трофеем с турок взял, а коляску по моим чертежам мой же мастер и сделал.
– Шутить изволите, князь? – удивленно повернулся к нему полковник.
– И в мыслях не было, Павел Лукич. Да вы вон хоть казаков спросите. Они со мной в том бою были. И мастера моего хорошо знают. Оружие их, от него все.
– К слову об оружии, – решительно вступила в разговор Катерина, спускаясь с крыльца. – Руслан Владимирович, вы, кажется, обещали мне револьвер под мою руку.
– Именно так, сударыня. И он сейчас делается, – с достоинством кивнул Шатун. – Как будет готов, лично отвезу вас на наше стрельбище и обучу правильно с ним обращаться.
– Думаете, меня нужно учить, как правильно обращаться с оружием? – иронично поинтересовалась девушка.
– С незнакомым обязательно. Я ни секунды не сомневаюсь, что с обычным пистолетом вы можете сделать, что хотите, но револьвер это несколько другое оружие, и навык обращения с ним требует надзора знающего человека.
– Тут князь прав, дочка, – усаживаясь в пролетку, вдруг согласился с ним полковник. – Любое оружие, оно первым делом к себе вежества требует. А уж после, как научишься с ним обращаться, тогда и будешь носом крутить. Ишь ты, удобно. А мягко-то как, – высказался полковник, пару раз подпрыгнув на подвесном диване.
Пряча улыбку, Руслан помог Катерине устроиться рядом с отцом и, усевшись на противоположное сиденье, скомандовал:
– В имение, Ваня.
Пролетка, в сопровождении трех казаков, не спеша прокатила по городу и, выехав за заставу, свернула на не широкую, но хорошо укатанную дорогу. Это был еще один проект Руслана. Помня о вечных бедах своей страны, парень договорился с артелью каменотесов, и те принялись отсыпать эту дорогу отходами своего производства. Щебнем. После Руслан сговорился с мастером-бочаром, и тот изготовил ему бочку с прямыми боками, обив ее парой десятков железных обручей. В итоге получилось что-то вроде асфальтового катка. Бочку наполнили водой и прицепили к паре першеронов. Дорогу поливали водой и тут же укатывали этим катком. В итоге, после нескольких десятков таких прокаток, щебень оказался утрамбован так, что по нему можно было пешком гулять, словно по брусчатке. Не забыл Руслан и про кюветы. Канавы вдоль дороги откапывали крестьяне, приехавшие из соседних губерний на отхожий промысел. Помня, что работать надо на перспективу, Шатун проложил дорогу шириной сразу для двух тяжелых дрог. Шире этого транспорта в империи просто не существовало. На взгляд парня, полотно получилось примерно пять с половиной, шесть метров. В общем, нормальная дорога, на которой запросто можно будет разъехаться двум автомобилям. Полковник, с интересом оглядывавший мелькавший мимо пейзаж, не удержался и, свесившись наружу, внимательно всматривался в полотно дороги.
– Это как же вы так камень укатали, что его даже кони копытами не выворачивают? – не удержавшись, поинтересовался Вяземский.
– Приедем, покажу, чем это делается, но скажу сразу, дело это не быстрое и муторное, – честно признался Руслан. – Но пришлось делать, потому как для себя.
– Ну, может, оно и правильно, – подумав, согласился полковник.
Минут через десять пролетка выкатилась на развилку и, свернув направо, вкатилась на широкий двор, который только начали обносить забором.
С интересом посмотрев на широкое, двухэтажное здание, Вяземский что-то прикинул и, повернувшись к Руслану, спросил:
– А чего выше дом ставить не стали?
– Опасно это, – развел Шатун руками. – Тут, Павел Лукич, иной раз и землетрясение случается. Так что пусть уж лучше так. Да и не нужен мне дворец. Ни к чему это. И замок не нужен. Я дом строю, а не острог.
Рабочие, занимавшиеся отделкой и работами по подготовке хозяйственных построек, заметив хозяина дома, снимали шапки, почтительно кланяясь. Руслан отвечал им так же вежливо и, поднявшись на крыльцо, лично распахнул дверь.
– Прошу, Павел Лукич. Можете с любым артельным поговорить, хотите, велю архитектора позвать. Вопросы можете любые спрашивать.
– Это вы, князь, к чему? – растерялся от этих слов полковник.
– Ну, я же вижу, что вы все еще не верите, что я и вправду свой дом строю. Вот и решил показать вам все. Чтоб, значит, своими руками его потрогали, – грустно усмехнулся Шатун.
– От ведь… – задохнулся полковник, не ожидавший такого финта. – Да верю я вам. Верю, – махнул он рукой. – Тут другое, – замялся он, не зная, как правильно объяснить свою реакцию.
– И что же, позвольте узнать? – подобрался Руслан и, пользуясь моментом, что любопытная, словно кошка Катерина уже отправилась обследовать дом, тихо добавил: – Павел Лукич, вы мне прямо скажите, могу я и дальше за дочерью вашей ухаживать, или лучше сразу забыть? Я ведь не мальчик уже. Решайте. Или мы делаем все честь по чести, или на дверь мне укажите, и слово даю, никогда больше вас не побеспокою.
– Что, вот так просто и отступишься? – бледно усмехнулся полковник, очевидно забыв, что уже задавал однажды этот вопрос.
– Насильно мил не будешь, Павел Лукич, а без родительского благословения это уже не семья, а черт знает что получится. К тому же я не купец какой, чтобы понравившуюся девку ночью красть.
– Я вроде как и не