– Наша база.
Он мог бы и не говорить. Что-то общее есть во всех военных городках, в любом мире и у любой расы. Даже казармы солдат-хиксоидов на космодроме несли отпечаток военной структуры.
– Дальше, у подножия, город, – сообщил Снег. Ухмыльнулся. – Очень приятный городок. Понравится.
– В ближайший месяц тебе будет не до развлечений, – пообещал капитан.
Я не слушал их перепалку, больше похожую на ссору двух продавцов на базаре, чем на разговор подчиненного с командиром. Я пялился на базу.
Когда-то, давным-давно, еще в училище, я мечтал быть военным летчиком. Не космонавтом, не пилотом пассажирских самолетов – а именно военным. Причем – чтобы жить в крошечном гарнизоне у черта на рогах, где-нибудь на китайской границе – тогда все боялись, что Китай продолжит свою экспансию, или на западной… хотя бы гонять на старом «МиГе» юркие самолетики украинских наркобаронов. В общем – нормальный кровожадный юношеский романтизм, да еще и подстегнутый дедом.
Потом это прошло, конечно. Да и завоевывать Россию дальше вроде бы никто не собирался, это уже никому не было нужно. А все равно иногда возникало дурацкое чувство – будто предал детскую мечту. И хоть сто раз повтори себе, что в космосе я куда больше пользы принесу и стране, и всему человечеству, приближу это самое гипотетическое светлое будущее, все равно – осадок оставался.
Теперь я видел перед собой насмешливую пародию на юношеские мечты. Ряды длинных ангаров, короткие взлетные полосы, невысокие домики, в которых явно выделялись жилые и служебные помещения, башенки радаров, решетчатую ограду. Все было сделано из того же похожего на бумагу материала, что и наша лодка. Значит – обманчиво хрупкое на вид, но чертовски прочное… да еще и напичканное внутри техникой.
Вот как осуществляются желания. Хотел служить в гарнизоне на границе – получай. Правда, на другой планете. Зато можно вдоволь противостоять безумным экологам за компанию с не менее безумными пилотами.
– Чему улыбаешься? – поинтересовался Снег. Мы неслись прямо на ограду. То ли лодка могла перемахнуть двухметровый забор, то ли перед ней откроется проход.
– Напоминает… одно знакомое место.
Удовлетворенный ответом, Снег кивнул.
Перед лодкой открылся проход. Секции забора словно сокращались, втягивались друг в друга. Наверное, лодка не могла высоко подниматься над землей. Вылетев на середину базы, она остановилась, медленно опустилась. Вокруг никого не было видно.
– Снег… устрой парня. – Галис первым шагнул на каменные плиты, выстилающие что-то похожее на плац.
– Да уж можешь не объяснять, разберусь.
Капитан никак не отреагировал на подобный ответ. Кивнул мне:
– Петр, если хочешь поговорить – заходи. Буду рад.
Я смотрел, как он удаляется твердой, уверенной походкой, широко расправив плечи, всем видом воплощая представления о командире.
– Странная у вас субординация, – сказал я Снегу. – Ты с ним разве что не подрался.
Снег хмыкнул:
– Сейчас можно. Тревоги нет.
– А если бы была?
Лицо пилота на миг утратило расслабленное выражение.
– Тогда – заряд в лоб. Немедленно. Ты что, Петр! И не вздумай себя так вести, если база будет на военном положении!
– Спасибо, – поблагодарил я. Особого впечатления предостережение не произвело. Дисциплиной тут и не пахло, а уж более того – трибуналами и военно-полевыми судами. – Предупредишь, когда это случится.
Снег хихикнул:
– Ты и сам заметишь. Идем…
Безлюдность базы по-прежнему смущала меня. Мы прошли к приземистому двухэтажному зданию, вошли внутрь. Я с жадным любопытством вглядывался в обстановку. У Геометров, по сути, удовольствия от изучения чужого быта я был лишен – с отключенной памятью мне не с чем было сравнивать их мир.
Впрочем, и здесь трудно чем-то заинтересоваться. Слишком уж все земное. Более того – образца начала двадцать первого века. Помесь военного городка с уютным отелем.
Сразу за входом – проходная. Наличествовала низкая стойка, за которой, по идее, положено находиться часовому. Над стойкой к тому же был включен какой-то энергетический барьер – угадывалось в воздухе слабое мерцание. Но вход никто не охранял.
– Только по тревоге, – заметив мой взгляд, сообщил Снег. – Все строгости – лишь в случае военных действий. У вас не так?
– Не так.
– Это ничего. Привыкнешь быстро…
Привыкать я не собирался, но говорить об этом, конечно, не стал.
– Идем.
Мимо холла, вполне сгодившегося бы гостинице без особых претензий – кожаные кресла, столики, огромный экран на стене, – мы прошли к лестнице. Интересно, почему все расы в Галактике так цепляются за экраны – ведь технология, позволяющая проецировать качественное изображение прямо на воздух, очень проста? Даже на Земле ее разработали без всякой помощи чужих. Я старательно цеплялся взглядом за стены, пытаясь отыскать какие-нибудь картины. Чужая культура – самый верный путь к пониманию.
Одну картину я заметил. Море – или все же болото? – в лунном свете, серебристая дорожка на воде, парящая птица.
Такие произведения искусства я тоннами возил для хиксоидов. Блин. Какая близкая культура!
С каждым шагом мне делалось все более не по себе. И не потому, что обстановка была чужой, а прямо наоборот. Ничего необычного. Разве что силовой барьер перед пустующим постом… впрочем, после парализаторов, сработанных умельцами ФСБ, такой барьер меня бы и в Звездном не удивил.
Близость культур?
Полноте.
У Геометров и то быт куда необычнее. А ведь Тень – это цивилизация, стянувшая сетью гиперпространственных ворот сотни планет. Цивилизация, мимоходом обратившая в бегство маленьких, но таких кусачих Геометров. Будь между ними и Геометрами серьезный конфликт, меня бы не приняли так легко и беззаботно…
И вот я на их планете. В мире, где склеенные из бумаги лодки носятся со скоростью гоночного автомобиля. На планете, где половина населения модифицирует природу под себя, а вторая половина модифицирует себя под природу. Здесь появление чужака не вызывает даже лишнего любопытства, а этот самый чужак успевает выучить местный язык, сам того не заметив.
И ничего, совершенно ничего не режет глаз. Стены, окна, двери. Двери, кстати, на петлях, и петли поскрипывают…
На втором этаже был еще один холл. Такой же казенный уют кресел и столиков, неработающий экран. Я остановился, ожидая.
– Тебе вроде все знакомо? – спросил Снег.
– Да. Почти все. Как-то… я и не надеялся на это.
– Тоже не люблю перемен, – согласился летчик.
Кажется, мы говорили, не понимая друг друга. Что-то в их жизни делало мое появление не просто обыденным, а словно бы и запланированным. И то, что я буду воевать на их стороне и что смогу разобраться в чужой технике, – все словно бы подразумевалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});