Гороскоп – это расположение планет в каких-либо созвездиях зодиака. Например, Марс – в Деве, Сатурн – в Рыбах и т. д.
Гороскопы можно вычислять. Вопрос о нахождении планеты в том или ином созвездии – это вопрос о её попадании в сектор ширины около 30 градусов, причём для многих задач достаточна точность плюс-минус 5 градусов по долготе. При этом определять широты планет не нужно. Дело в том, что их отклонения от эклиптики незначительны с точки зрения попадания в созвездие. Поэтому письменные источники, содержащие гороскопы, всегда указывают только зодиакальное положение планет. Зафиксировав в какой-то момент времени (например, сегодня) положения планет по созвездиям и зная численные величины периодов обращения планет вокруг Солнца, можно, откладывая назад (или вперёд) целые кратные этих периодов, получать положения планет в зодиаке в прошлом (или в будущем). Сегодня существуют таблицы различной точности, определяющие положения планет по созвездиям зодиака (таблицы П. Нейгебауэра, Ньюкомба, Леверрье, Морозова и др.). См., например, [247]. Эти таблицы отвечают на вопрос: каково было в такой-то день такого-то года положение планет на зодиаке. Н. А. Морозовым и М. А. Вильевым были составлены также и обратные таблицы, показывающие – в каком году реализовывалось данное положение планет [10], т.4. В последние годы появились компьютерные программы разной степени точности для расчёта гороскопов.
Сегодня мы уже смутно представляем стиль мышления средневекового астронома-астролога. Астрологическая окраска окружающего мира пронизывала мировоззрение многих средневековых учёных, причём-не только астрологов. Средневековые астрономические книги переполнены астрологической символикой, хотя описывают реальные небесные явления. Все эти книги были для их авторов и читателей не шифром, а привычной формой записи наблюдений за небом. Для нас же эта идеология уже в значительной мере утеряна. Потому для понимания этих книг следует изучить язык их символов. Обзор идеологии средневековой астрологии дан в [237]. Религиозный историк Трельс-Лунд дал яркую картину научного мировоззрения средних веков в Западной Европе. В этом мировоззрении астрология занимала одно из ведущих мест, как фундаментальная наука о вселенной.
О планетах: «Такие странные движения могли быть истолкованы лишь одним способом: как проявление чего-то произвольного, как доказательство самостоятельной жизни… Над всем этим вращается непрозрачный небесный свод, на котором „посажены звёзды в фигурах, имеющих сходство с животными“… Это было не что иное, как астрономия, превращённая в религию… Так возникла наука и искусство, которое на протяжении многих веков (до XVIII века – Авт.) неотразимо приковывало к себе всеобщее внимание и считалось венцом человеческого знания» [237], с. 24—26.
В книге [237] приведены фрагменты из Библии, носящие, по мнению Трельс-Лунда, явно астрономический или даже астрологический характер. К этому вопросу мы вскоре вернёмся.
Расцвет научной астрономии неизбежно породил и ответвление от неё-так называемую прикладную астрологию, т. е. науку о предсказании судеб людей, государств, царей по движениям планет, «по звёздам». В средние века в Западной Европе астрология опиралась на государственную поддержку [237]. Астрономии с примесью астрологии уделяла внимание и римская церковь, используя её, в частности, для календарных целей [237].
«Астрология сделалась главной наукой того времени, основой всех остальных» [237], с. 166.
«Если мы в настоящее время взглянем беспристрастно на астрологию XVI века…, то первое, что мы испытаем, это – изумление по поводу той громадной роли, какую играла в ту эпоху вера во влияние звёзд. Не только невежественная масса верила в него, её примеру следовали и выдающиеся люди… Достаточно только обратить внимание на массу сочинений по астрологии, которые появились в XV и XVI веках. Сочинения, которые сохранились в двух только главных библиотеках Копенгагена, составляют довольно объёмистую груду… Писали эти сочинения не какие-нибудь неизвестные люди, а выдающиеся умы своего времени. В Скандинавии XVI века, например, нет ни одного имени, которое можно было бы поставить на ряду с величайшим представителем точной науки, Тихо Браге,… популяризатором Генрихом Рантцау, штатгальтером Шлезвиг-Голштинским» [237], с. 169.
О Тихо Браге: «Вся его научная деятельность была до известной степени посвящена её (т. е. астрологии – Авт.) развитию» [237], с. 169.
В Германии то же самое можно сказать о Меланхтоне и Кеплере.
Астрология процветала при дворах европейских монархов во Франции, Англии, Италии. Известно, что Рудольф II, Луиза Савойская, Екатерина Медичи, Карл IX, Генрих IV и другие западно-европейские правители активно поддерживали астрологию [237], с. 170—171.
Меланхтон утверждал, что Библия прямо указывает на божественное происхождение астрологии [237], с. 175. В средние века считалось несомненным, что многие фрагменты, например, пророческих книг Библии – астрономичны, содержат зашифрованные гороскопы [237], с. 180.
Астрология как наука была убита Коперником, Ньютоном и Лапласом.
Поэтому астрономическая символика многих древних текстов потеряла свою загадочность и важность, потускнела и была забыта.
Сегодня она уже совершенно непонятна для большинства современных читателей. Изобретение часов и других инструментов обесценило житейские наблюдения за звёздным небом. Это выбило фундамент из-под астрологической идеологии. «Ни в одну эпоху не были так скудны у людей непосредственные впечатления неба (как в XIX—XX веках – Авт.). В Лондоне, Париже, Копенгагене и т. д. едва ли один человек из ста знает, полнолуние сегодня или новолуние или каково сейчас положение Большой Медведицы. Свет ночного неба получил чисто декоративное значение» [237], с. 212—213.
Считается, что в противоположность странам Западной Европы, на Руси церковь относилась к астрологии резко отрицательно.
«Характерный эпизод произошёл в Кремле в 1559 году, когда Грозный вернул датским послам привезённые ему в подарок замысловатые часы, украшенные движущимися изображениями небесных планет. Послам было сказано: „Для христианского царя, который верует в бога и которому нет дела до планет и знаков (небесных), подарок непригоден“» [204], с. 125—126.
2. Непредвзятые астрономические датировки средневековых текстов, содержащих астрологические символы
2.1. Метод непредвзятого астрономического датирования
Идея использовать гороскопы, описанные в древних документах, для астрономической датировки документов, возникла ещё в XVI веке и стала с тех пор постоянно использоваться астрономами и хронологами. Если в каком-то документе описан гороскоп, то используя современные таблицы, можно попытаться подобрать подходящий гороскоп, астрономические характеристики которого удовлетворяют описанию документа. В таком случае вы получите дату (или даты, если астрономических решений несколько). Однако применение этой идеи на практике столкнулось с трудностями.
Н. А. Морозов обнаружил [11]-[10], что находясь под неосознанным давлением скалигеровской хронологии, астрономы были вынуждены сплошь и рядом прибегать к натяжкам разной степени, чтобы согласовать «историческую традицию» с результатами астрономического датирования. Дело в том, что астрономы XVII—XVIII веков жили в эпоху, когда скалигеровская хронология уже сформировалась. Следовательно, основные исторические царства, войны, персонажи и т. п. уже были в основном распределены историками вдоль оси времени. Поэтому, приступая к астрономической датировке текста, содержащего гороскоп, астрономы уже «знали» из исторической хронологии примерную его дату. Их роль сводилась лишь к уточнению исторической датировки астрономическим методом. Если же астрономы почему-либо не находили в «нужную» эпоху точного астрономического решения, они предпочитали подвергать сомнению не историческую хронологию, а точность документа. В таких случаях астрономы говорили приблизительно так: «вероятно, летописец что-то напутал, указав Сатурн в Рыбах. Чтобы описываемые события попали в V век до н. э., Сатурн должен быть в Деве». Исправляя Рыб на Деву, астрономы «подтверждали» мнение историков, относивших документ к V веку до н. э. (этот пример типичных рассуждений не был взят из реальности).
Заслуга Морозова в том, что он первым подверг сомнению не астрономические данные старых документов, а принятую историками хронологию. Он предложил расширить интервал поиска астрономических решений на всю историческую эпоху, вплоть до средних веков. Но даже Морозов не был до конца последовательным и обычно предпочитал не продвигаться в своих расчётах выше VI века н. э.