Читать интересную книгу Чувство древнее, как мир - Полина Шаховская

На берегу Марию уже ждал отряд всадников Джорджа Дугласа и лорда Сетона. Начались "сто дней Марии Стюарт", длившиеся, правда, вдвое меньше, чем у Наполеона. Ее новые сторонники, возглавляемые лордом Джеймсом Гамильтоном, за которого Мария даже пообещала выйти замуж, составили заговор (какой уже по счету!) против Джеймса Меррея за возвращение Марии Стюарт на престол. Им удалось собрать шеститысячное войско. Меррей выступил им навстречу со своими полками. 13 мая 1568 года состоялась яростная и кровопролитная битва при Лангсайде. Она длилась меньше часа. Конница королевы атаковала с невыгодной позиции и была рассеяна плотным огнем. Остальные части не выдержали удара противника. Вот теперь все было действительно кончено.

Мария Стюарт бежала с небольшим отрядом спутников, бежала, не разбирая дороги, дни проводя в седле, ночуя под открытым небом. Свободы для нее уже не было нигде. Жизнь была не так уж дорога. Только честь. И эта проклятая честь не позволила ей бежать куда-нибудь на континент, где она обречена быть частным лицом, королевой только с приставкой "экс". Неподалеку у нее еще сохранялись формальные призрачные шансы. 16 мая она на лодке пересекает Солуэйский залив и высаживается на английской территории в Карлайле. И пишет оттуда дипломатично выдержанное письмо Елизавете, где просит для себя, несчастной, гонимой, политического убежища. И подписывается на латыни Maria Regina - Мария королева. Просто "Мария" ее бы спасло. Назвавшись королевой, она в очередной раз уязвила Елизавету. Сейчас она уже напоминала короля Лира. Нищая, всеми, кроме пажа Вилли Дугласа и подруги детства Мэри Сетон, покинутая, отрекшаяся от престола, запутавшаяся в чувствах и преступлениях, и все-таки именует себя королевой!

* * *

Начались девятнадцать лет жизни в Англии. По сравнению с прежней жизнью - прозябание, угасание, скука и долгая-долгая дорога на эшафот. Но поначалу какие-то надежды на лучшее сохранялись. Марию Стюарт приютил у себя герцог Нортумберленд, католик. Елизавета прислала для переговоров о дальнейшей судьбе шотландки лордов Скроупа и Ноллиса. Они предложили ей оправдаться от всех обвинений против нее, дабы сохранить свою честь и достоинство. То есть некий суд чести. Мария согласилась, но при условии, что оправдываться будет лично перед английской королевой. Елизавета ведь сама настаивала на том, что королевская особа подвержена только суду равных по происхождению.

Тут Елизавета начала, по своему обыкновению, юлить. "...Ни Ваши подданные, ни увещания моих советников не заставят меня требовать от Вас того, что могло бы причинить Вам зло или бесчестие... Вам кажется странным, что я уклоняюсь от встречи с Вами, но прошу Вас, поставьте себя на мое место. Если Вы очиститесь от обвинений, я приму Вас с подобающим почетом, до тех же пор это невозможно. Зато потом, клянусь Создателем, Вы не найдете человека, более к Вам расположенного, встреча с Вами - самая большая для меня радость".

Эти увертки Елизаветы продолжались почти до самого конца. 28 июня 1568 года Марию Стюарт заключают в Болтонский замок. Это, как и последующие, было почетное заключение. Шотландская королева содержала свой небольшой двор, писала стихи и письма, выезжала на прогулки и на охоту. Но при этом ее ни на минуту не оставляла своим вниманием английская охрана. Менялись почетные тюрьмы: Болтон, Четсуорт, Шеффилд, Татбери, Уингфилд, Фотерингей, Чартли. Годами тянулось обсуждение вопросов о каком-то суде, изменении статуса королевы в изгнании.

Малоподвижный образ жизни, отсутствие раздражителей, подобных предыдущим - заговоров, внезапных романов, - постепенно сказывалось на здоровье еще молодой женщины. Молодость имеет свойство проходить. Но не темперамент. Мария продолжала строить планы, плести интриги. Она продолжала и очаровывать мужчин. Под ее обаяние попал герцог Норфолк, один из самых знатных людей Англии. С ним даже при помощи старого друга Мейтленда стал выстраиваться интересный альянс. Он был почти ровня королеве, и если бы Мария Стюарт вышла за него замуж, то этот союз помог бы ей и оправдаться, и возыметь новые права на шотландский, а там и на английский престол, и тогда... Вовремя раскрывшая эти замыслы Елизавета вызвала Норфолка на допрос, и он трусливо отказался ото всего. Но позже Елизавета ему припомнила такое коварство и отправила на плаху.

Пятнадцать лет в главных охранниках Марии Стюарт состоял граф Шрусбери. И в итоге влюбился в нее. Его заменили на грубого Эмиаса Паулета. Режим охраны пленницы усилился.

Марии было уже за сорок. Она поседела, ноги плохо слушались. И только мятежный дух продолжал клокотать в этой неукротимой женщине. А у Елизаветы к старости начал портиться характер. В те моменты, когда она позволяла себе забыть о Марии Стюарт, чувствовала себя лучше. Но стоило вспомнить, что в ее стране живет вторая королева... Род Тюдоров заканчивался на Елизавете, и с этим поделать ничего нельзя. Но должен быть какой-то наследник. Елизавета, верная своей привычке, не объявляла им молодого, уже вполне протестантского Иакова, и выше ее сил было назначить таковой Марию Стюарт. Пленница не давала ей покоя, пленницу следовало уничтожить. Как? Чтобы при этом еще сохранить лицо и видимость законности. Но и здесь Елизавета не могла ни на что решиться. Иногда ее состояние было близко к истерике.

И тогда на помощь пришел многоопытный государственный секретарь и министр полиции Фрэнсис Уолсингем. В 80-е годы XVI века контрреформация по всей Европе попыталась перейти в наступление. В 1584 году был убит лидер Нидерландской революции принц Вильгельм Оранский. Резко обострились отношения Англии и Испании. Король Испании Филипп II решил покончить с наиболее экономически мощным оплотом протестантизма, с рассадником пиратства в своих американских владениях - Англией. Началось строительство "Непобедимой армады". Только оно шло очень медленно, потому что у испанской короны, несмотря на фантастические доходы от заморских колоний, обычно не хватало денег. В случае успеха католиков у них уже была готовая и даже вполне законная католическая претендентка на трон в Лондоне.

А в Париже существовала организация английских католиков-эмигрантов, строившая планы заговора против Елизаветы. Но не очень активно. Уолсингем в 1585 году решил ускорить процесс. Он посылает своих шпионов в Париж, и они внедряются в окружение лидера эмигрантов Томаса Моргана. Агенты оказываются и рядом с Марией Стюарт, живущей в замке Чартли. Начальнику охраны Эмиасу Паулету приходит тайный приказ ослабить режим. Вскоре между Марией и Морганом завязывается активная переписка. "Верные" люди доставляют в замок бочонок с пивом. Внутри бочонка аккуратно закреплена герметичная металлическая фляга, а в ней письмо. Таким же способом отправляются и ответные письма экс-королевы. Но только где-то на середине маршрута вся почта аккуратно копируется агентами Уолсингема.

К началу 1586 года вызревает католический заговор. В Англии его возглавляет молодой, горячий и не очень проницательный дворянин Энтони Бабингтон. Заговорщикам исправно поступают деньги из Франции и Испании. Они в подробностях перебирают различные варианты действия - где лучше убить Елизавету: во дворце, на загородной дороге, в саду. Среди злоумышленников половина - также агенты Уолсингема. Бабингтон и его товарищи входят в письменный контакт с Марией Стюарт, посвящают ее в заговор. И наконец - о удача! - в начале июля 1586 года в одном из перлюстрированных писем Марии Стюарт тайная полиция находит строчки, прямо выражающие согласие на убийство заговорщиками английской королевы. Цель провокации достигнута. Мышеловка захлопнулась. Наивного Бабингтона, его друзей (снова люди, имевшие несчастье быть знакомыми с шотландкой хотя бы по письмам) казнят после страшных пыток. Марию Стюарт 6 августа наконец доставляют в настоящую, мрачную, холодную, с крысами лондонскую тюрьму Тауэр. Отсюда обычно одна дорога.

Елизавета снова долго боролась с собой и согласилась-таки на суд над преступницей-заговорщицей. Высший суд, на котором она сама присутствовала в виде пустого трона. Он начался 5 октября 1586 года в здании Вестминстерского аббатства. Шотландский король Иаков VI не имел возражений против суда над своей подданной. Он с ней, своей матерью, выносившей и вскормившей его, собственно, никогда и не был знаком. Лишь изредка переписывался и не питал к ней ни малейших сыновних чувств.

Суд вынес смертный приговор. Странно было бы, если бы не вынес. Решение суда было немедленно передано на ратификацию в парламент, который, как и следовало ожидать, согласился с приговором.

И тут Елизавета снова разыграла фарс милосердия и всепрощения. Она направила Марии письмо, в котором обещала забыть всю эту грязную историю, если та честно признается, что готовила заговор. Мария, конечно же, ни в чем не призналась, понимая, что это только ухудшит ее положение. Как две фигуры на шахматной доске, две королевы, ферзи. Пешка может пройти в ферзи, но ферзь никогда не согласится понизить свою цену. Но все же Елизавета, продолжая старательно исполнять свою роль, обращается к парламенту с просьбой еще раз внимательно рассмотреть дело Марии Стюарт. Парламент прекрасно понял, что хочет от него королева, и еще раз подтвердил свое решение.