А как оказалось позже, разработки по созданию машины времени тоже оказались неверными. Тогда мы перешли и к плану «Б». Чернота бесконечна и безгранична. В ней десятки, сотни тысяч миров. И многие из этих миров похожи на наш родной, как две капли. Какие-то непохожи, каких-то вовсе нет, как ты замечал. И на некоторые из этих миров когда-то падала та самая капсула с искусственным интеллектом. Это случалось не на всех параллельных мирах, я бы даже сказал, с этим явлением сталкивались единицы миров. По крайней мере, приходится перелопачивать по сто миров, прежде чем мы найдём тот, где эта капсула присутствует. Кто знает, может, она полетела мимо, а может, и вовсе никогда не существовала. Но что уж имеем. Мы, кстати, находили немало миров, в которых по косвенным признакам произошёл тот же самый апокалипсис, что и на нашей Земле. Если помнишь тот мир, где была золотая пустыня. Я думаю это один их таких миров, что смог хоть как-то восстановиться.
— Не может быть, — произнёс Кирилл.
— Может. И это удивительно. Это может значить, что не одни мы такие учёные во всём мире, либо, что более вероятно, искуственный интеллект в любой момент может принять решение зачистить мир.
— Значит в этом мире, то есть, в моём мире, тоже есть эта капсула? — спросил Вернадский.
— Да, твой мир, где ты живёшь, один из таких, — кивнул Дмитрий Сергеевич. — Я снова встретил ту самую капсулу. Ваши учёные её ещё не обнаружили. И я какое-то время вёл с диалоги с тем существом. Удивительно, но со временем я так научился подстраиваться под этот разум, что он воспринимает меня как своего. Порой он долго не понимает, что я не принадлежу к расе его создателей. Правда, узнать что-то новое получается с трудом. В этот раз я тоже смог узнать очень мало нового. И как не был я осторожен, капсула очень быстро начинает подозревать неладное, когда мы затрагиваем неудобные темы. По всем признакам, скоро наступит тот момент, когда она решит, что этому миру пора уснуть навсегда, — грустно произнёс Дмитрий Сергеевич.
— Так, может больше не надо с ней вообще общаться? — спросил Кирилл.
— Я давно с ним не говорил. Вот только это уже не имеет значения. Я изучил его, и знаю по косвенным признакам, когда она видит угрозу для себя и своей цивилизации.
— А как же правило невмешательства? С людьми общаться нельзя, в ход событий вмешиваться нельзя, а мир уничтожить можно? — взорвался Кирилл.
— У нас есть мнение, что эта капсула вовсе не корабль, а некий предохранитель, который очищает миры, где жизнь достигает определённого уровня развития. Боюсь, мы ничего не сможем поделать с этим, — грустно ответил учёный.
— И вы это позволите? Может, просто перестать с ней работать? Или не искать другие капсулы.
— Я не могу, Кирилл. Не могу остановиться, — ответил Дмитрий Сергеевич. — Я узнал лишь крупицы. Этого слишком мало. Мне нужно узнать ещё хоть немного. Я должен построить машину времени. Поверь, я не оставлю просто так ничего. Я верну и свой мир, и твой, и другие, которые пострадали. Я ведь не злодей какой, я всё исправлю.
— Другие миры? То есть мой мир не первый? — воскликнул Кирилл.
— Не первый, — сокрушённо покачал головой учёный. — К тому же, не только я работаю в этом направлении.
— Вы что творите⁈
— А какие у нас есть варианты, Кирилл? — спросил Дмитрий Сергеевич. — Оставлять всё как есть? Мы уже не можем себе этого позволить. Слишком многое потеряно.
— Но вы же уничтожаете миры. Целые миры! — кирил едва сдерживался. — И тот мир, где живут мои родители, и моя вторая копия, вы хотите его тоже уничтожить⁈
— Надеюсь, что нет. Надеюсь, что мне удастся найти ответ и я построю машину времени. А потом и исправлю все прошлые ошибки.
— Но это же… — Кирилл хотел снова сказать, что чудовищно, но понял, что ни к чему это не приведёт. Он вовремя себя одёрнул. Ведь если Кирилл окончательно выйдет из себя, тогда Дмитрий Сергеевич потеряет к нему доверие, и вряд ли захочет дальше с ним работать, а это не в интересах Кирилла. Во-первых, он не сможет спасти бабушку. Мало ли, как поведёт себя учёный. А во-вторых, Кирилл тогда точно не сможет ему помешать.
Тогда он ответил:
— Я вас понимаю, — брови Дмитрия Сергеевича поползли на лоб от удивления. — Это действительно ужасно потерять всё, чем жил и во что верил. Я понимаю вас, как никто другой. И на всё бы пошёл ради того, чтобы спасти своих родителей, чтобы снова их увидеть. Поэтому не мне вас судить. Если вы позволите, я бы с радостью вам помог.
Кириллу было сложно произносить эти слова, но они понимал сколь многое стоит на кону.
— Ты сейчас серьёзно? — удивлённо спросил Дмитрий Сергеевич.
— На полном серьёзе, — ответил Кирилл, и твёрдо посмотрел в глаза учёного.
Тот задумался.
— Странно. По крайней мере, раньше от других моих племянников всегда была иная реакция. Всё-таки травмирующий опыт потери близких сильно повлиял на тебя, — задумчиво произнёс он, глядя в пространство перед собой. — Это удивительно. Да уж. Об этом надо подумать. Мир действительно очень многогранен и изменчив.
Кирилл, пытаясь сдержать дрожь в руках и рвущийся крик, чуть ли не залпом влил в себя горячую кружку с кофе. Глотку обожгло, но он даже порадовался этой боли. Она позволяла ему держать себя в руках.
Вернадский вдруг понял, что учёный попросту безумен. Раз он уже не первый раз встречает таких же Кириллов, как он, и каждый раз рассказывает им о том, что он уничтожает миры, и удивляется от того, что у них разные реакции, то он точно не в себе. Причём очень давно. Видимо, он сошёл с ума ещё тогда, когда понял, что его мир погиб.
Глава 17
Предохранитель
Кирилл шагал по улице, откровенно не веря, что Дмитрий Сергеевич так просто его отпустил домой. По крайней мере, вся информация, что обрушилась на него сегодня, была довольно опасной для учёного. И если вспоминать какие-нибудь фильмы про шпионов, за такое обычно без всякого зазрения совести убивают.
Он то и дело оглядывался, сам не зная, чего опасаться. По крайней мере, не инвалида же колясочника с пистолетом или ножом, который погонится за ним.
Однако, немного подумав, он едва не хлопнул себя по лбу. Дмитрию Сергеевичу нет необходимости его преследовать. В теле Кирилла ведь с самого начала их совместной работы находится гаджет, при помощи которого учёный способен контролировать все действия Вернадского, а также буквально видеть его глазами.
Да уж, дела… И как с этим всем быть? Ещё месяц назад он был обычным парнем, недавно вернувшимся с армии и подыскивающим себе работу. Вот уже месяц он официально может считать себя путешественником по параллельным мирам. Однако, по сути, ничего не изменилось. Он всё тот же простой парень, у него нет никаких ресурсов, чтобы влиять на что-то.
Да даже оружия никакого нету, а здесь речь идёт о спасении или уничтожении мира. При том, что Кирилл лишь со слов учёного знает, что этот мир, скорее всего, скоро будет разрушен, даже не представляя как именно это произойдёт.
Но что с этим делать? Что делать с этой информацией? Бежать на телевидение, пытаясь привлечь к этому вопросу внимание? Пытаться спасать других людей, переселяя их в параллельные миры? Да хотя бы в тот, где он был недавно, где люди все вымерли из-за отключения цифровых технологий. Но это всё мелочи. В мире сейчас насчитывается около 13 миллиардов человек. Ведь всех-то он не спасёт. На это надеяться, как минимум глупо.
Да и как он будет объяснять людям наличие Черноты? Да и дальше, как организовать переход между мирами? Нет, конечно, всё это сделать можно, но проблема ведь не в этом. Проблема в том, что невозможно просто так сказать всем людям, что мир умирает, причём бессимптомно. Ему просто не поверят.
Больше всего Кирилла раздражало спокойное отношение к этому у Дмитрия Сергеевича. По крайней мере, он преспокойно делал свои дела и планировал скорейшую эвакуацию в том моменте, когда этот спровоцированный конец света настанет.