Читать интересную книгу Контрразведка. Тайная война - Николай Лузан

Дома Сметанин не удержался и несколько раз пересчитал свалившееся на него сказочное богатство, а потом метался по комнате, не зная, куда его спрятать, пока не остановился на платяном шкафу. Но долго незамеченными деньги не пролежали, жена их вскоре обнаружила. Объяснение между супругами было коротким. Послушная ему во всем, она согласилась с тем, что доллары послужат им стартовым капиталом для будущей счастливой жизни на Западе. Сметанин, уверенный в своей исключительности, заверил жену, что быстро пробьется наверх. По его словам, им уже собран материал для книги, которая должна взорвать читающую публику разоблачениями о «грязной деятельности ГРУ и КГБ» и принести целое состояние. Закончился разговор согласием жены помогать мужу в его шпионских делах.

Однако, одного этого Сметанину, вероятно, показалось мало. Он, то ли страхуясь от собственной супруги, то ли рассчитывая выжать из Нортона лишнюю тысячу долларов, на очередную явку с ЦРУ отправился вместе с ней. Неожиданное появление на пороге семейной пары немало озадачило повидавшего всякое на своем шпионском веку американского разведчика. Взвесив все «за» и «против», Нортон согласился с предложением Сметаниных.

С 4 марта 1984 года шпионский «семейный подряд» заработал с удвоенной энергией. Муж сдавал американской разведке своих коллег по резидентуре ГРУ, а жена, пользуясь возможностями, которые у нее открылись после перевода в консульский отдел посольства, копировала секретные документы и передавала ему. Тяжесть встреч с Нортоном и получение у него «зарплаты» Сметанин взял на себя.

Так продолжалось до лета 1985 года. К тому времени обстановка в резидентуре накалилась. Участившиеся провалы агентуры встревожили руководство ГРУ и контрразведки. Режим сотрудников португальской резидентуры ужесточился. Сметанин занервничал. На явках с Нортоном он упрекал его в поспешности при нейтрализации агентов резидентуры и настаивал на своем скорейшем уходе на Запад. Однако тот уже не стелил так гладко, как прежде, а требовал продолжения работы и новой информации. Сметанины, по горло увязшие в шпионском болоте, вынуждены были отрабатывать свой будущий уход за границу. Они были интересны американской разведке до тех пор, пока снабжали ее информацией. Поэтому с ними особо не церемонились.

Накануне отъезда в отпуск в Москву на очередную просьбу Сметанина рассмотреть вопрос об уходе его семьи на Запад Нортон в резкой форме отрезал: «Делайте то, что вам говорят! Вы нам нужны в центральном аппарате ГРУ для выполнения ответственных заданий».

И Сметанину ничего не оставалось, как подчиниться. Другую его просьбу принять на временное хранение накопленные «шпионские сбережения» — 270 тысяч долларов — Нортон охотно исполнил и не остался в долгу: после встречи с ним Сметанин унес с собой ампулу с мгновенно действующим ядом, инструкции по организации связи и портативный приемник Sony для приема односторонних радиопередач американского разведцентра на тот случай, если его оставят служить в столице.

16 августа 1985 года Сметанины вылетели в Москву. Там их с нетерпением ждали не только родственники. Участившиеся провалы агентуры в португальской резидентуре ГРУ и бесследное исчезновение некоторых из них стали настоящей головной болью не только у руководства, но и у контрразведчиков. В 3-м Главном управлении КГБ СССР в целях выяснения причин была создана оперативная группа. Ее возглавил опытный профессионал и настоящий охотник на шпионов начальник одного из ведущих отделов полковник Алексей Моляков. Под стать ему были и другие участники группы — полковник С. Безрученков, подполковник Н. Михайлюков и полковник А. Терещенко.

Проведенный ими предварительный анализ оперативной информации, поступившей из 1-го Главного управления КГБ СССР (разведка. — Прим. авт.), а также из собственных источников, оказался неутешителен. Как бы ни горько было осознавать, но Алексей Алексеевич и его коллеги пришли к единому мнению: провалы в резидентуре являлись не результатом эффективной работы португальской контрразведки или личной неосторожности самих агентов, а следствием прямого предательства. Более того, за провалами угадывалась знакомая рука американской спецслужбы. А вот кто ее направлял, на этот вопрос военным контрразведчикам предстояло найти ответ.

То, что предатель действовал внутри резидентуры, у таких профессионалов, каковыми являлись Алексей Моляков и его коллеги, сомнений не вызывало. Но кто он? И как выйти на него, если в руках нет ни малейшей зацепки?! С чего начинать? Весь предыдущий опыт разоблачения шпионов подсказывал контрразведчикам искать убедительный признак предательства. Все перевертыши, даже самые осторожные и предусмотрительные, не могли бесконечно долго, подобно Кощею Бессмертному, «чахнуть на груде злата». Рано или поздно они начинали жировать и шиковать на свои тридцать сребреников. Через эту призму контрразведчики и пытались более пристально взглянуть на личную жизнь сотрудников резидентуры ГРУ. И результат не заставил себя ждать.

7 ноября 1984 года на торжественном приеме, устроенном в посольстве СССР в Лиссабоне по случаю годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции, молодая, привлекательная Наталья Сметанина сверкала, словно рождественская елка, украшенная бриллиантовым колье и браслетом, которые на одну майорскую зарплату мужа было не купить. Злые языки не обошли вниманием этот ее выход в свет и весь вечер посольские кумушки шушукались, обсуждая между собой вырядившуюся «зеленую» выскочку. Сам Сметанин, поигрывая желваками на скулах, с трудом дождался окончания приема и потом в квартире устроил жене скандал.

Этот, казалось бы, незначительный эпизод не остался без внимания контрразведчиков. Они принялись копать глубже, начав с личного дела Сметанина. На первый взгляд в нем было все гладко.

Во время учебы в Киевском высшем военном общевойсковом командном училище командиры и преподаватели Сметанина отмечали: «Среди курсантов выделялся своей усидчивостью и стремлением быть лучшим. Нарушений воинской дисциплины не допускал. Являлся примером в учебе и службе».

Похожие оценки содержались и в аттестации Сметанина за 1981 год. В ней выпускник Военно-дипломатической академии (ВДА) ГРУ Генерального штаба характеризовался так: «Идейно убежденный. Хорошо подготовлен в идеологическом плане… Подготовлен для активного противодействия пропаганде, оппортунистической идеологии буржуазного образа жизни… Учился в основном на «отлично». Честен и правдив… Вел активную общественную работу. Избирался секретарем партийной организации группы. Твердо проводил в жизнь линию КПСС…»

С такой характеристикой Сметанин смело мог составить компанию членам Политбюро ЦК КПСС. И все-таки опытный взгляд контрразведчиков зацепился за несколько штрихов в его безупречной репутации. В глаза бросалось стремительное продвижение Сметанина по наиболее благоприятным с точки зрения бытовых условий участкам оперативной работы. Первым из них стала Франция. С 1974-го по 1977 год он прослужил в составе парижской резидентуры. Несмотря на то что ничем особенным себя не проявил, по окончании командировки был тут же зачислен в ВДА.

В роду Сметанина не было именитых родственников, и все-таки чья-то очень властная рука двигала его по служебной лестнице. И здесь контрразведчики не ошиблись. Благодетелем оказался крупный политический деятель от разведки генерал-лейтенант «Д». Позже выяснилось, что та же рука правила выпускную аттестацию Сметанина. Чем же так приглянулся ему, генералу, простой капитан? Родственных связей между ними не просматривалось. И тогда контрразведчики, не поднимая лишнего шума, прошлись по связям Сметанина из числа сокурсников по ВДА.

В беседах с ними он открылся с иной стороны, совершенно не похожей на парадно-бумажную «иконопись». Одна только кличка Гнус, которую ему дали однокашники по академии, уже сама по себе говорила о многом. Умение тонко польстить, «правильно» выступить на партийном собрании и «твердо провести в жизнь линию партии», то есть политуправления, где Сметанин старательно протирал штаны, чтобы быть ближе к начальству, кроме презрения ничего другого у сокурсников не вызывало.

Зато это высоко оценил генерал «Д» и взял Сметанина под свое крыло. Это он в 1977 году пробил ему место в парижской резидентуре ГРУ, а позже, по окончании ВДА, должность помощника военного атташе при посольстве СССР в Лиссабоне. Сметанин оказался единственным из учебной группы, кто был сразу направлен в Оперативное управление ГРУ для подготовки к выезду на португальский участок.

В августе 1982 года семья Сметаниных отправилась в Португалию. Приняв у предшественника агентуру на связь, он принялся дальше «распахивать разведывательное поле», однако, как прежде во Франции, особыми результатами похвастаться не мог. Но они особенно и не интересовали контрразведчиков. Алексей Моляков и его коллеги пытались посмотреть на Сметанина с другой стороны. Они искали в его поведении признаки, которые при внимательном рассмотрении позволяют увидеть за маской добропорядочного гражданина «шпионское мурло». Их терпение и настойчивость увенчались успехом.