ОШИБКА
К нему приезжали три очень солидных врача.Одна все твердила о грыже и хирургии,Другой, молоточком по телу стуча,Рецепт прописал и, прощаясь, промолвил ворчаО том, что тут явно запущена пневмония.
А третий нашел, что банальнейший грипп у него,Что вирус есть вирус. Все просто и все повседневно.Плечо же болит, вероятней всего, оттого,Что чистил машину и гвозди вколачивал в стену.
И только четвертый, мальчишка, почти практикант,На пятые сутки со «Скорой» примчавшийся в полночь,Мгновенно поставил диагноз: обширный инфаркт,Внесли кардиограф. Все точно: обширный инфаркт.Уколы, подушки… Да поздно нагрянула помощь…
На пятые сутки диагноз… И вот его нет!А если бы раньше? А если б все вовремя ведать?А было ему только сорок каких-нибудь лет,И сколько бы смог он еще и увидеть и сделать!
Ошибка в диагнозе? Как? Отчего? Почему?!В ответ я предвижу смущенье, с обидой улыбки:— Но врач — человек! Так неужто, простите, емуНельзя совершить, как и всякому в мире, ошибки?!
Не надо, друзья, ну к чему тут риторика фраз?Ведь честное слово, недобрая это дорога!Минер ошибается в жизни один только раз,А сколько же врач? Или все тут уж проще намного?!
Причины? Да будь их хоть сотни, мудреных мудрей,А все же решенье тут очень, наверно, простое:Минер за ошибку расплатится жизнью своей,А врач, ошибаясь, расплатится жизнью чужою.
Ошибка — конец. Вновь ошибка, и снова — конец!А в мире ведь их миллионы, с судьбою плачевной.Да что миллионы, мой смелый, мой юный отец,Народный учитель, лихой комиссар и боец,Когда-то погиб от такой вот «ошибки» врачебной!
Не видишь решенья? Возьми и признайся: — Не знаю! —Талмуды достань иль с другими вопрос обсуди.Не зря ж в Гиппократовой клятве есть фраза такая:«Берясь за леченье, не сделай беды. Не вреди!»
Бывает неважной швея или слабым рабочий,Обидно, конечно, да ладно же, все нипочем,Но врач, он не вправе быть слабым иль так, между прочим,Но врач, он обязан быть только хорошим врачом!
Да, доктор не бог. Тут иного не может быть мненья.И смерть не отменишь. И годы не сдвинутся вспять,Но делать ошибки в диагнозах или леченье —Вот этих вещей нам нельзя ни терпеть, ни прощать!
И пусть повторить мне хотя бы стократно придется:Ошибся лекальщик — и тут хоть брани его век,Но в ящик летит заготовка. А врач ошибется,То «в ящик сыграет», простите, уже человек!
Как быть? А вот так: нам не нужно бумаг и подножьяПорой для престижа. Тут главное — ум и сердца,Учить надо тех, в ком действительно искорка божья,Кто трудится страстно и будет гореть до конца!
Чтоб к звездам открытий взмыть крыльям бесстрашно звенящим,Пускай без статистик и шумных парадных речейДипломы вручаются только врачам настоящимИ в жизнь выпускают одних прирожденных врачей!
Чтоб людям при хворях уверенно жить и лечиться,Ищите, ребята, смелее к наукам ключи.У нас же воистину есть у кого поучиться,Ведь рядом же часто первейшие в мире врачи!
Идите же дальше! Сражайтесь упрямо и гибко.Пусть счастьем здоровья от вашего веет труда!Да здравствует жизнь! А слова «роковая ошибка»Пусть будут забыты уверенно и навсегда!
КРИСТИАНУ БЕРНАРДУ
Человек лекарства глотает,Ворот рубашки рвет.Воздуха не хватает!Врач тяжело вздыхаетеДолго не проживет…
Все скверно и безнадежно.И как избежать сейчасВот этих больших, тревожных.Тоскливо-молящих глаз?!
— Доктор! Найдите ж, право,Хоть что-нибудь наконец…У вас же такая славаПо части людских сердец!
Ну, что отвечать на это,Слава… Все это так.Да чуда-то в мире нету,И доктор, увы, не маг!
Пусть было порою сложно,Но шел, рисковал, не спрося.И все же, что можно — то можноА то, что нельзя, — нельзя!
А что насчет «знаменитости»,Так тут он спускает флаг.Попробуй пройди сквозь мракБарьера несовместимости!
Сердце стучит все тише,Все медленней крови бег…Ни черт, ни бог не услышит,Кончается человек…
Но что это вдруг? Откуда?Кто поднял поникший флаг?!Гений? Наука? Чудо?В клочья порвали мрак?
Под небом двадцатого века,В гуле весенних гроз,Шагнул человек к человекуИ сердце ему принес!
И вовсе не фигурально —В смысле жеста любви,А в самом прямом — буквальном:— На. Получай. Живи!
Чудо? Конечно, чудо!Ведь смерть отстранил рукойНе Зевс, не Исус, не Будда;А отпрыск земного люда —Умница и герой!
Однако (странное дело!)Куда ты ни бросишь взгляд —Талантливых, ярких, смелыхСначала всегда бранят!
И вот по краям и странамПовеяло злым дымком.Кто звал его шарлатаномКто — выскочкой, кто — лжецом.
А тот, за морями где-то,Словно под градом свинца,Как сказочные ракеты,Во тьме зажигал сердца!
И смело, почти отчаянноОн всыпал расизму перца,Когда, словно вдруг припаяно,Забилось в груди англичанина..Черного негра сердце!
Все злое, тупое, дикоеОн смел, как клочок газеты.Где выбрана цель великая,Там низкому места нету!
Пройдут года и столетья,Но всюду, в краю любом,Ни внуки, ни внуков детиНе смогут забыть о нем!
И вечно мы видеть будем,Как смело, сквозь мрак, вдалекеИдет он, как Данко, к людямС пылающим сердцем в руке!
УЛЕТАЮТ ПТИЦЫ
СНЫ — ОБМАН, И ВЕРИТЬ СНАМ НЕ НАДО…
Сны — обман, и верить снам не надо,Все во сне бывает невпопад,Так нам с детства, кажется, твердят.Был и я всегда того же взгляда.Надо думать, с самого детсада.
Впрочем, шутки прочь. В моей грудиЗавелись крамольные сомненья.Я не мистик, но сама суди,Так ли уж нелепы сновиденья?
Прежде, когда нам во мгле ночнойУлыбалась каждая звезда,Сколько планов я связал с тобой,Сколько раз ты снилась мне тогда!
Снилось мне, что я счастливей всех,Что навеки взял твою любовь.Снился мне твой золотистый смехИ углом изломанная бровь.
Сон причудлив, и порой бывало,Что во сне не то услышу я.— Надо ждать, — ты наяву сказала,А во сне сказала: — Я твоя!
Сон не точен — это не беда.Главное, что были мы дружны,Главное, что снились мне тогдаРадостно-приподнятые сны.
Почему ж теперь, когда с тобойПрожили мы вместе столько лет,Прежних снов уж и в помине нет,А из-за портьеры в час ночнойСон ко мне являться стал иной.
Стал все чаще видеть я во снеГубы крепко сжатые твои,И все чаще стали сниться мнеОстрые словесные бои.
Сон причудлив, и все больше сталоНадо мной свистеть сердитых стрел.Наяву ты холодно сказала:— Я люблю, но попросту устала. —А во сне сказала: — Надоел.
Сон не точен, это не беда.Главное теперь, пожалуй, в том,Что не так мы, кажется, живем.Что порою стало нам вдвоемНеуютно так, как никогда.
Говорят, что верить снам не надо.Сны — мираж, туманные края…Прежде был и я того же взгляда,А теперь вот усомнился я.
Ничего на свете не случится.Для того, чтоб стали мы дружны,Сами что-то сделать мы должны.Вот тогда, наверно, будут снитьсяМне, как прежде, радостные сны,
РАЗДУМЬЕ