Если бы гвардии прапорщик Тоцкий знал, что он ещё вчера совершенно случайно столкнулся с двумя милыми соотечественницами на дрезденском вокзале, то он бы, конечно, остался дома и даже не высунул свой украинский нос из-за штор огромных исторических окон.
Анатолий не мог знать, что при сдаче им столового сервиза «Мадонна» в камеру хранения вокзала, мимо него буквально прошмыгнули две молоденькие женушки командиров взводов родного мотострелкового полка. Две подружки-москвички, пока их мужья-лейтенанты воевали на очередных учениях, решили избавиться от гарнизонной скуки и тайно съездить в Восточный Берлин. Запретный плод всегда сладок…
Одна из подружек по имени Наталья владела разговорным немецким и подговорила землячку Марию съездить полюбоваться легендарной Берлинской стеной. Москвичкам повезло, в столице ГДР они не напоролись на советский патруль и спокойно вернулись назад, где и случайно встретили красавчика Тоцкого.
Ошибиться подружки не могли в принципе. Кто же не узнает нашего гарнизонного ловеласа, способного по десять раз за ночь? Так гласили местные девчачьи легенды и грёзы…
Жёны лейтенантов испугались, удивились и спрятались за колонну. Затем проводили томным взглядом живую легенду дрезденского гарнизона и, смеясь, побежали на трамвай. На следующий день подруги не выдержали и поделились большим секретом с соседкой по общей кухне, женой прапорщика, начальника продовольственного склада.
Если в закрытом гарнизоне тайну знают три женщины, но это тайное скоро становится явным.
Вскоре до особиста мотострелкового полка, майора Яшкина Якова Алексеевича, в части более известного, как «ЯЯ» (произносилось гортанно по-немецки — яа, яа), дошла информация, что поздно вечером на железнодорожном вокзале двумя лейтенантскими жёнами был замечен бывший начальник вещевого склада, прапорщик Тоцкий.
Майор только усмехнулся над большим бабским секретом: «Вот девкам неймётся! Всё им Тоцкий мерещится. Скучают бабы без своих мужиков…» Начальник особого отдела полка сделал в своей голове особую заметку — после учений пообщаться с мужьями на предмет поздних прогулок их юных жён вдали от гарнизона.
Напротив тётиного дома Симоны жила-была другая заслуженная пенсионерка Социалистической Единой партии Германии (СЕПГ), в квартире которой в своё время был установлен телефон за счёт местной полиции, куда пожилая дама и постукивала периодически, но постоянно.
Фрау знала, что её старый товарищ по партии (alter Parteikollege) находится на лечении, и очень удивилась, заметив незнакомого симпатичного юношу, выходившего из соседнего дома. Молодой человек оказался похож на истинного арийца, никуда не спешил и производил впечатление воспитанного человека. На всякий случай почтенная фрау позвонила и сообщила о незнакомце куда следует.
Анатолий увлёкся, как бы сейчас назвали — шоппингом, и весело тащил к тётиному дому два тяжелых пакета с подарками для Симоны с Дедриком, продуктами, пивом и вином.
Нелегал слишком поздно заметил ожидающий его полицейский ВАЗ-2103. Бросать пакеты и бежать уже было нельзя. Догонят!
Два здоровых сотрудника полиции вышли навстречу, вежливо представились и попросили предъявить документы. Толик смог поздороваться и предъявил стражам правопорядка своё удостоверение прапорщика Советской Армии. Заодно протянул бумажку с номерами телефонов Симоны.
Один из сотрудников поднялся в дом напротив, второй остался с любителем городских магазинов. Полицейский вернулся быстро, произнёс: «Ist schon gut» (нем. — всё в порядке) и, переписав данные удостоверения Толика в свой блокнот, вернул документ хозяину.
Прапорщик Тоцкий выдохнул вслед отъезжающему полицейскому автомобилю советского производства. Вечером Симона и Толик под пиво и вино со смехом обсудили неожиданную встречу с правоохранителями и вновь посчитали, что им и в этот раз сильно повезло.
Но, всё же благоразумно решили изменить место ночлега. Одна из подруг немки из пригорода Дрездена под названием Оберлошвиц уехала на два месяца на учёбу в Берлин и оставила ключи Симоне — поливать цветочки. Поздно ночью, когда бдительная соседка уже спала, прапорщик с подругой покинули не совсем гостеприимный дом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На следующее утро комендант гарнизона подполковник Кузнецов Пётр Филиппович получил от переводчика комендатуры сводку происшествий с советскими гражданами от местной полиции за сутки. Всё было спокойно, кроме проверки документов в центре города у молодого офицера по имени Anatoli Tozki. Кузнецов точно знал, что этот Anatoli Tozki ещё две недели назад убыл на новое место службы в Советский Союз.
Перед самой заменой начальник вещевого склада по деликатной просьбе самого коменданта гарнизона ещё раз приобрел на дойчмарки в Интершопе французские духи. Семья коменданта гарнизона собиралась в отпуск, и это был шикарный подарок тёще подполковника. Жена старшего офицера осталась довольна покупкой, как и в прошлый раз.
Кузнецов снял трубку и приказал соединить его с начальником особого отдела мотострелкового полка. Трубку снял майор Яшкин и получил повторную информацию о прапорщике Тоцком. Так появилась первая логичная версия особиста: «Вот сукин сын! Отметил отвальную, и теперь с немками догуливает свою визу в паспорте»
Пока просто непорядок и далеко не первый случай, когда холостые заменщики старались максимально продлить радость общения с местным женским полом перед заменой в Советский Союз. Майор решил проверить в строевой части срок выдачи визы любвеобильному прапорщику.
По испуганному взгляду и дрожащим рукам помощника начальника строевой части, прапорщика Хабибуллина, контрразведчик понял, что с визой бывшего начальника вещевого склада полка что-то не так. Опытному офицеру ничего не стоило расколоть строевика прямо на месте.
В кабинет начальника особого отдела деликатно пригласили командира полка и начальника штаба полка. Подполковника Григорьева не оказалось на месте, КП прямо после развода выехал на стрельбище Помсен, где стрелял 3 МСБ.
Начальник штаба, майор Ремез внимательно ознакомился с объяснением своего подчинённого, из которого выяснил, что прапорщик Тоцкий в этот раз покинул родной гарнизон не навсегда. А это уже было не то чтобы непорядок, это было ЧП масштаба группы войск в Германии. Советский военнослужащий, целый прапорщик, по своей воле незаконно находится на территории, хотя и дружественного, но чужого государства…
Теперь майор Яшкин был вынужден сообщить коменданту гарнизона о подтверждении информации о нелегальном присутствии прапорщика Тоцкого в ГДР. В свою очередь подполковник Кузнецов по инструкции доложил о незаконном пересечении нескольких государственных границ советским гражданином в местный отдел КГБ. Петр Филиппович спокойно поговорил об этом неординарном событии с Виктором Викторовичем, директором дрезденского Дома советско-германской дружбы. Офицеры договорились встретиться в штабе мотострелкового полка.
Комендант заехал за директором и по дороге подробно рассказал о проверке документов немецкими стражами правопорядка убывшего две недели назад по замене в Советский Союз прапорщика Тоцкого. Решили перед прибытием в воинскую часть ещё раз проверить адрес вместе с нарядом полиции.
Старший немецкий офицер постучал в дверь, затем сходил в дом напротив. От информатора узнали, что уже сутки из этого дома никто не выходил и не заходил. Было бы странно, если бы прапорщик Тоцкий после встречи с полицейскими остался в адресе. И почему он выбрал именно этот дом? Решил спрятаться подальше от гарнизона? Что прапорщик здесь забыл? Когда он вернулся в ГДР?
Вопросов оказалось много, а за ответами подполковник Кузнецов предложил всем офицерам съездить на войсковое стрельбище Помсен в гости к прапорщику Кантемирову, который наверняка должен знать, где прячется его дружок. Заодно и доложить командиру полка о произошедшем ЧП…
* * *
В этот прекрасный солнечный день ничего не подозревающий о произошедших событиях начальник войскового стрельбища Помсен рутинно получал конкретных звездюлей от своего командира воинской части. Сегодня непредвиденные паузы в работе мишенного поля постоянно сбивали и так неудачную стрельбу пехоты. И чтобы прапорщику не было скучно и мучительно больно за бесцельно прожитые армейский сутки, командир полка давал разгон прапорщику Кантемирову вместе с командиром 9 МСР, старшим лейтенантом Чубаревым.