Между тем ей приходилось выполнять множество светских обязанностей. Она должна была наносить визиты женам других вашингтонских знаменитостей, оставляя у них визитные карточки, а также устраивать приемы в своем доме. Элеонора была не в восторге от этой роли, поэтому наняла личного секретаря по имени Люси Мерсер, которая стала ее помощницей. Это казалось весьма разумным — вплоть до лета 1917 года, когда Элеонора повезла детей в Мэн на лето, оставив Франклина в Вашингтоне наедине с Люси Мерсер — тогда и начался длительный роман между ними. Люси была полной жизни красавицей, полностью соответствовавшей образу женщины, которую изначально прочили в жены Франклину.
Элеонора узнала об измене Франклина, случайно наткнувшись на связку любовных писем в его чемодане. Она была потрясена, но решила сохранить брак. И хотя романтическая сторона взаимоотношений между Элеонорой и Франклином навсегда осталась в прошлом, ее место заняло нечто гораздо более важное: союз между его уверенностью в себе и ее совестью.
Но вернемся к настоящему, где нас ждет встреча с другой женщиной с таким же характером, которая всегда прислушивается к велениям своей совести. После публикации своей первой работы в 1997 году психолог Элейн Арон самостоятельно переосмыслила феномен, который Джером Каган и другие ученые обозначали термином «высокая реактивность» (в некоторых случаях также называли «негативной реакцией» и «торможением»){6}. Доктор Элейн Арон назвала это качество «чувствительностью», но, изменив название термина, она изменила и углубила понимание этого феномена.
Узнав о том, что Элейн Арон будет основным докладчиком на ежегодной встрече «высокочувствительных людей» во время выходных на ранчо Walker Creek в округе Марин, я сразу же купила билеты на самолет. По словам психотерапевта Жаклин Стрикленд, которая занимается организацией таких встреч, она делает это для того, чтобы предоставить высокочувствительным людям возможность пообщаться друг с другом. Жаклин прислала мне план мероприятий для очередной встречи во время выходных, в котором было сказано, в частности, что мы будем спать в комнатах, где сможем «отдыхать, вести дневники, предаваться праздности, встречаться с другими людьми, писать, медитировать и размышлять».
«Получив согласие своих соседей по комнате на общение с другими людьми в своих апартаментах, мы просим вас поддерживать тишину. Было бы лучше делать это в общих зонах, во время прогулок или приема пищи, — было сказано в плане мероприятия. — Эта конференция ориентирована на людей, которым нравятся содержательные дискуссии и которые порой переводят беседу на более глубокий уровень только для того, чтобы понять, что они общаются с подобными себе». Нас заверили, что во время очередной конференции у нас будет достаточно времени для серьезных бесед. Мы сможем приходить на все предусмотренные мероприятия и покидать их в любой момент, как только пожелаем. Жаклин Стрикленд понимает, что большинству из нас слишком часто приходится принимать участие в обязательных коллективных мероприятиях, поэтому она предложила нам другую модель, пусть всего на несколько дней.
Ранчо Walker Creek площадью примерно четыре тысячи квадратных метров расположено в девственной местности в Северной Калифорнии. Там живая природа, огромное прозрачное небо, хотя можно найти и туристские тропы. Посредине ранчо расположился уютный конференц-центр, в котором в середине июня соберутся тридцать участников конференции. В доме с названием Buckeye Lodge полы покрыты серым ковролином, в зале установлены большие лекционные доски, а окна выходят на залитый солнцем лес секвойи. На одном из столов — регистрационные бланки и нагрудные карточки с именами участников мероприятия, а рядом, на специальной подставке, висит плакат, где нужно написать свое имя и тип личности по классификации Майерс-Бриггс. Я просматриваю список. Все участники относятся к числу интровертов, за исключением Жаклин Стрикленд — приветливой, гостеприимной и эмоциональной хозяйки мероприятия. (По данным исследования, проведенного Элейн Арон, почти все чувствительные люди — интроверты.)
Столы и стулья расставлены в зале в виде большого квадрата так, чтобы все могли видеть друг друга. Жаклин Стрикленд предлагает нам по желанию рассказать о том, что привело нас сюда. Первым берет слово программист по имени Том, который с волнением рассказывает, с каким облегчением он понял: «Существует психологическая база для такого качества, как чувствительность. Вот результаты исследований! Вот что я собой представляю! Мне больше не нужно соответствовать ничьим ожиданиям. Мне не нужно ни перед кем оправдываться и ни от кого защищаться». Внешность Тома — длинное узкое лицо, каштановые волосы и такая же борода — напоминает мне об Аврааме Линкольне. Он представляет нам свою жену, которая рассказывает о том, как они с Томом подходят друг другу и как они случайно натолкнулись на работу Элейн Арон.
Когда приходит моя очередь, я говорю о том, что мне еще никогда не доводилось бывать в коллективной среде, в которой я не чувствовала бы себя обязанной представлять некую версию себя самой, наполненную неестественным энтузиазмом. Я говорю также о том, что меня интересует связь между интроверсией и чувствительностью. Многие из присутствующих кивают головами в знак согласия.
В субботу утром в Buckeye Lodge появляется доктор Арон. Она стоит за подставкой с плакатом, пока Жаклин Стрикленд представляет ее аудитории. Затем Элейн с улыбкой выходит из-за подставки, скромно одетая в приталенный пиджак, водолазку и вельветовую юбку. У нее пушистые каштановые волосы и теплые голубые глаза с морщинками в уголках, которые замечают все вокруг. В ней можно увидеть и уважаемого ученого, которым она стала, и неуклюжую школьницу в прошлом. Но помимо этого она излучает еще и уважение к своим слушателям.
Сразу же приступив к делу, доктор Арон сообщает нам, что у нее есть пять разных тем для обсуждения и просит нас поднять руки, чтобы проголосовать за то, какие три темы мы хотели бы обсудить в первую очередь. Затем она очень быстро подсчитывает, каким из тем мы отдали свои голоса. В зале устанавливается атмосфера дружелюбия. Вообще-то, не имеет значения, какие именно темы мы выбрали; мы знаем, что Элейн Арон будет говорить с нами о чувствительности и что она принимает наши предпочтения во внимание.
Некоторые психологи добиваются успеха посредством проведения нестандартных научных экспериментов. Доктор Арон кардинальным образом переосмыслила результаты исследований других ученых. В детстве Элейн часто говорили, что ее чрезмерная чувствительность не идет ей на пользу{7}. В семье было еще два ребенка, не намного старше ее самой, но из всех детей только она любила грезить наяву и играть в доме; именно ее было легче всего обидеть. Когда Элейн выросла и покинула родительский дом, она продолжала замечать в себе то, что отличало ее от других людей. Она могла ехать на автомобиле много часов, не включая радио. По ночам ей снились очень яркие, порой беспокойные сны. Элейн была «крайне впечатлительной»; ее часто переполняли сильные эмоции — как позитивные, так и негативные. Ей трудно было найти нечто священное в повседневной жизни; ей казалось, что это можно сделать, только оградившись от внешнего мира.
Элейн Арон выросла и стала психологом, она вышла замуж за мужчину, которому нравились эти ее качества. Арт, муж Элейн, считал ее творческим человеком, обладающим интуицией и глубоким мышлением. Сама Элейн тоже ценила в себе эти качества, но называла их «приемлемым поверхностным проявлением ужасного скрытого порока», о существовании которого она знала всю свою жизнь. Элейн считала настоящим чудом то, что Арт полюбил ее, несмотря на этот порок.
Когда один из коллег-психологов Элейн вскользь назвал ее высокочувствительным человеком, у нее в голове как будто загорелась лампочка. Казалось, речь шла о ее загадочном качестве, однако коллега говорил о нем не как о пороке. Это было совершенно нейтральное замечание.
Элейн обдумала эту новую для нее мысль и решила как следует изучить черту характера под названием «чувствительность». Она приступила к исследованиям, не зная практически ничего об этом, и ей пришлось основательно изучить огромное количество книг об интроверсии, которые, как ей казалось, имеют непосредственное отношение к теме чувствительности. Среди этих книг была работа Джерома Кагана о высокореактивных детях, а также материалы большой серии экспериментов, в ходе которых было установлено, что интроверты более чувствительны к социальной и сенсорной стимуляции. Во всех этих исследованиях Элейн нашла то, что искала, но ей казалось, что в них упущен какой-то важный аспект нового образа интровертов.
«Проблема, с которой сталкиваются ученые, заключается в том, что мы пытаемся наблюдать за поведением людей, а здесь мы имеем дело с тем, что не поддается наблюдению», — объясняет Элейн Арон. Ученые могут без труда описать поведение экстравертов, которые часто смеются, разговаривают, жестикулируют. Однако «если человек просто стоит в углу комнаты, вы можете объяснить его поведение пятнадцатью причинами. Но, что происходит у него в душе, останется неизвестным.