Читать интересную книгу Капитан Валар. Призовая охота - Сергей Самаров

– Так ты даже не пообедал?

– Ничего страшного. Мне обещали этот самый обед завтра доставить.

Я снова посмотрел на «вертухая». Он веселился все сильнее. Дурак. Я даже с наручниками на руках их обоих так отделаю, что ни того, ни другого жены не признают.

– Думаю, им придется самим твой обед съесть, поскольку у нас появились новые данные, которые, кажется, снимают с тебя вину.

Очередной взгляд на «вертухая» показал, что улыбаться он перестал, а во взгляде даже мелькнула растерянность. Огорчился мужик, что его намерениям не дано осуществиться. Да ладно, может не переживать. Не я, так другой добрый человек найдется. Такая физиономия от рождения до смерти мечтает о встрече с увесистым кирпичом.

– Оцените, товарищ полковник, мое поведение, – сказал я лениво. – Оно косвенно тоже служит доказательством моей невиновности. Я ведь даже не спрашиваю, какие данные появились. Понимаете, почему?

– Почему?

– Потому что я ждал появления таких данных. В моем понимании справедливости, они должны были прийти со стороны, даже без моего активного участия. Что-то должно было открыться в ходе следствия, что поставит все на свои места. Возможно, настоящий преступник найдется, возможно, еще что-то... Но я был уверен, и потому не сильно волновался.

– Ладно. Это все разговоры. А пока... Вот, познакомься. Капитан Магомедов представляет откуда-то появившийся «Комитет взаимопомощи участников локальных военных конфликтов». Я про такой комитет не слышал, но запросил данные из «Госреестра»; оказывается, он только-только зарегистрирован. И ты, наверное, первый их клиент.

– Первый, – с мрачной от природы улыбкой согласился Магомедов. – Надеюсь, что не последний...

– Я очень счастлив, – согласился я. – Тем более что в госпиталь сегодня я уже опоздал.

– Кстати, Комитет предоставил тебе своего адвоката. Тебе придется с ним плотно поработать, поскольку ты все равно остаешься главным подозреваемым. Твой адвокат начал свою деятельность с исследования твоих передвижений в день совершения преступления. И оказалось, что в момент убийства ты был еще в госпитале, что подтверждают данные с ленты энцефалограммы. Аппарат регистрирует время автоматически. В госпитале подтвердили, что время было проставлено аппаратом. Таким образом, у тебя, капитан, появилось почти стопроцентное алиби. Лишь я один в это алиби не верю, потому что все вы в ГРУ слишком умные, чтобы просто так подставиться. Но, думаю, мои аргументы не сумеют убедить судью. Сейчас едем в суд. Я сам выступаю с ходатайством заменить тебе арест на подписку о невыезде. Он распространяется также на Московскую область, поскольку ты в настоящее время проживаешь в деревне и не имеешь своей жилплощади в столице. Тебя такое положение вещей устроит?

– Отчасти, – согласился я. – Устроит на первое время. Относительно компенсации за моральный вред я поговорю с адвокатом. Что он посоветует...

Я сделал легкий поклон в сторону адвоката, с которым еще и познакомиться не успел.

Старший следователь по особо важным делам, кажется, за эти слова готов был меня расстрелять. И расстрелял бы, будь мы наедине. Капитан Магомедов с адвокатом ему сильно мешали. Воронец сам сказал, что, если все получится так, как я считаю, его премии лишат. А он, похоже, из тех людей, кто за три рубля змею укусит...

* * *

Дело осталось за малым, после этого должна была начаться серьезная подготовка к моему освобождению. К сожалению, Воронец не оставлял меня наедине с капитаном Магомедовым, и мы не имели возможности обговорить варианты. Но Магомедов вел себя спокойно, и потому я тоже не суетился.

В суд поехали уже без наручников и без «вертухаев», которых полковник Воронец «сгонял» в камеру, чтобы принесли пакет с моими туалетными принадлежностями, и отпустил. По Москве «Газель» передвигалась еще хуже, чем по деревне, хотя на асфальте водитель мог бы чувствовать себя увереннее и смело рассчитывать, что машина не развалится от тряски. Тем не менее мы все же сумели доехать до того же здания суда, которое посещали утром. Уже в вестибюле нам навстречу попался адвокат, который присутствовал на утреннем заседании. Чувствуя свою значимость, он спросил, заранее надеясь на отрицательный ответ:

– Вы ко мне? Я, к сожалению, уезжаю по делам. Надо было позвонить...

Воронец что-то ответил ему на ходу и двинулся мимо. Я наградил его многозначительной улыбкой и так же равнодушно прошел мимо. На нашего адвоката местный защитник посмотрел с легким удивлением – видимо, узнал, – но тот коллегу не заметил.

Мы сразу двинулись в другой кабинет. На сей раз судьей был мужчина, который обвел всех внимательными глазами, но непонятно было, слышит он, что ему говорят, или нет, потому что на участников заседания он старался почему-то не смотреть. Но вопрос разрешился быстро. Сначала высказал свою позицию старший следователь по особо важным делам, потом несколько фраз сказал адвокат, и судья подписал постановление. Мы вышли из кабинета, в коридоре полковник Воронец дал мне подписать уже заполненный бланк подписки о невыезде и вернул документы, отобранные при задержании.

– Свободен, капитан, – сказал он, как благословил на марш-бросок до дома в деревне.

Я, впрочем, бежать не торопился. Сначала проверил документы, потом только сказал:

– Еще один важный момент. Принципиальный. Я вынужден попросить вас, товарищ полковник, вернуть мне боевое оружие, за которое я несу персональную ответственность.

– Ах, да... – Воронец стукнул себя с досадой по лбу и поморщился.

– Будем возвращаться, – сказал капитан Магомедов. – Только лучше будет, если на нашей машине.

Я эту машину уже заметил. Микроавтобус «Фольксваген Калифорния» стоял рядом с воротами СИЗО, а потом оказался рядом с нами возле здания суда.

– Почему не на «Газели»?

– У нас водитель опытнее. Быстрее доедем, – пообещал капитан.

– Быстрее можно и совсем не доехать, – проворчал полковник. – Ладно, поехали...

* * *

С возвращением оружия задержки не произошло. Мне вручили опечатанный целлофановый пакет. Я проверил и пистолет, и запасную обойму, не забыл произвести частичный разбор оружия, чтобы иметь возможность заглянуть в ствол – не стреляли ли из него, хотя после стрельбы пистолет могли почистить и внешний осмотр ничего не дал бы. Только после этой процедуры расписался в получении.

– Зачем тебе, капитан, пистолет, если ты и без пистолета – сама Смерть... – ухмыльнулся следователь. – Кстати, будь готов: тебя могут вызвать к другому следователю по поводу драки со смертельным исходом в камере СИЗО. Как тебя угораздило туда попасть?

– А как вас, товарищ полковник, угораздило меня туда послать? – парировал я.

– Я тебя туда не посылал. Меня предупредили, что за твою голову чурки обещают пятьдесят тысяч баксов. Потому я распорядился поместить тебя в одиночку. У нас нет общих камер, где бы чурки бал не правили.

– Значит, «вертухаи» так вас слушаются, – сказал я.

– Говорят, в «одиночке» замок был неисправен. Слесаря они не вызывали, сами исправляли. Только почему-то смазать после сборки забыли... Но там у тебя даже превышение мер самозащиты не просматривается. Можешь не волноваться. – Воронец только на прощание дал понять, что он не злой человек.

– А как все выплыло на свет? – поинтересовался я.

– Одного ты оставил. Его в другой камере прижали, он и раскололся. Дальше – больше. «Вертухаи» решили, что ты их сдал. Их от службы отстранили до окончания разбирательства. Теперь, думаю, отстранят полностью, вплоть до увольнения. Их тоже опасайся. Это не лучшие люди из тех, кто носит погоны.

– Я так думаю, товарищ полковник, они, если меня на улице увидят, на другую сторону перейдут. Или в обратную сторону побегут. Я догонять не буду.

– Не отягощай... – на прощание посоветовал старший следователь и пожал мне руку.

Мы вышли из здания втроем. Машина нас дожидалась.

– Что там, в камере, произошло? – спросил капитан Магомедов.

Я объяснил. Адвокат тоже внимательно слушал.

– Воронец прав, – выдал он комментарий. – У заключенных была бритва, а у вас ничего не было. Дрались голыми руками и ногами. Никакого превышения мер самозащиты. Давайте, кстати, познакомимся. Меня зовут Максим Андреевич. Фамилия моя Карпов.

Я пожал ему руку, не представляясь, поскольку он, скорее всего, знал мои анкетные данные. А я где-то слышал про него. Кажется, был какой-то судебный процесс, где предъявлялись обвинения бойцам спецназа ГРУ, и он, защищая их, процесс выиграл...

Глава седьмая

За рулем «Фольксвагена» сидел старший лейтенант «краповых», берет которого лежал рядом с сиденьем. Человеком он оказался, похоже, опытным, и на половине дороги к медицинскому центру, где нас дожидался генерал Лукьянов, сообщил:

– Уже третий поворот за нами следует черная «Ниссан Тиана». Может, раньше прилипла, но держалась вдалеке. За рулем кавказец. Рядом с ним – тоже. Пассажиров мне не видно, но сзади кто-то сидит.