— Что с тобой, Саша? Все хорошо… — затрепетал голос Раи. — Ну вот, радоваться надо…
— Молчи, молчи!
2.
Он давно был для всех Александром Максимовичем. Его хорошо знали в Сухом Логу и во всех деревнях района. Жилось же по-прежнему трудно, на одну зарплату: Рая, хотя и работала его секретарем, денег за это не получала. Только через семь лет новый председатель президиума областной коллегии адвокатов Николай Павлович Сорокин посоветует: «Пиши наверх. Если разрешат, официально оформим личным секретарем и будем платить». Попытка не пытка. Написал — надо когда-то и о себе позаботиться — и, к своему удивлению, получил разрешение. Вздохнули свободнее. Пока же выручал огород.
В послевоенные годы никто не говорил о научно-технической революции, еще и термина такого не было, а она, эта революция, уже начиналась — стихийно, исподволь, без указаний: появились первые председатели колхозов с высшим, а чаще со средним специальным образованием, молодые и энергичные директора заводов. В суд, прокуратуру, милицию тоже стали приходить специалисты с более высокой квалификацией. Люди старались восполнить упущенное за военные годы и набросились на учебу. В институты и техникумы валом повалили фронтовики; те, кто работал, шли на заочные отделения, учились экстерном. Это время чем-то напоминало первые послереволюционные годы, только тогда постигали азбуку, теперь спешили получить солидную профессиональную подготовку. Камаева от учения отговаривали:
— Зачем тебе лишние хлопоты? Работаешь адвокатом и будешь работать. Не выгонят — как-никак инвалид первой группы. Тебе можно и без «корочек».
И приводили в пример Кузьму Александровича Осипова:
— По всему Уралу любого юриста спроси, кто такой Осипов — каждый знает. А какой институт он кончал? Никакого! Сам своим умом и усидчивостью до всего дошел. Правда, библиотека у него богатейшая, кодификацией занимается серьезно. Вот и ты так действуй. Практика у тебя уже есть, память — любой позавидовать может, так что не мудри.
Все, казалось бы, правильно. За исключением «пустяка»— Осипову доступна любая книга, ему — очень немногие.
Поехал в юридический институт, чтобы поступить на заочное отделение.
— Не можем принять — у вас нет среднего образования, — сказали ему.
— Я учился в университете, выдержал приемные экзамены. Вот студенческий билет, посмотрите.
— Э, батенька, это в войну было. Теперь другие требования. Получайте аттестат зрелости и — милости просим.
Он так бы и поступил, если бы в Сухом Логу была школа рабочей молодежи. Поразмыслив, сдал документы на заочное отделение юридической школы, а учебниками стал запасаться для института, чтобы всю программу проштудировать основательно, для себя, а не для отметок. За три года можно успеть, если постараться. Можно, и успели бы, однако занятая работой в консультации, сыном и хозяйством, Рая не успевала прочитывать объемистые институтские учебники и не раз соблазняла:
— Саша, может, пройдем этот курс по книжке для юридической школы?
— Нет, этот номер не пройдет, — лихо отвечал он.
— Но не могу я больше, не двужильная все-таки.
— Отдохни — я себе другого чтеца найду.
— За это платить надо! Бесплатно кто тебе читать будет?
— Конечно, а ты как думала?
— Так денег у нас…
— Ничего — ужмемся. На овощи перейдем, — бодрился он. — Переживем.
Раисе Петровне приходилось сокращать и без того скромный семейный бюджет, чтобы оплачивать «чтецов» до тех пор, пока об этом не узнали в коллективе и не всполошились:
— Александр Максимович, скоро сессия. Если вам надо что-то почитать, так вы скажите, — то и дело предлагал какой-нибудь добровольный помощник. — Я с удовольствием, тем более что и самому кое-что надо вспомнить.
— Спасибо, — смущенно отнекивался он, — если потребуется, я попрошу.
— Давайте-ка, Александр Максимович, без всякого «если». Знаем мы вас!
Помогли. И к государственным экзаменам брайлевских конспектов накопилось пуда два, несколько чемоданов пришлось с собой брать.
Школу заканчивали втроем: Камаев, судья Кропотин и следователь Иванов.
Следователь Иванов… Когда Саша учился в восьмом классе, подошел к нему в клубе парнишечка:
— Я секретарь комсомольской организации школы Лева Иванов. Хотим мы самодеятельность организовать, чтобы давать концерты в госпиталях, а без баяна, то есть без тебя, сам понимаешь…
Сколько они тогда этих концертов дали! Из десятого Лева ушел в артиллерийское училище и вернулся в Сухой Лог после ранения. Захотел стать следователем. Саша одобрил намерение товарища и пошел к прокурору Тарасову.
Георгий Георгиевич выслушал ходатайство без воодушевления, буркнул:
— Приведи. Надо посмотреть.
Привел.
— Как ты собираешься стать следователем, если Уголовный кодекс в руках не держал?
— Держал, — возразил Лева, — и уголовно-процессуальный проштудировал. Саша давал.
Тарасов хмыкнул:
— Конюхом возьму, чтобы продкарточки получил, а там видно будет. Пойдешь?
— Пойду, — не моргнув, ответил Лева.
Через месяц, может и больше, Лева закончил три, не очень сложных правда, уголовных дела, и Георгий Георгиевич сказал:
— Не знаю, получился ли бы из тебя конюх, а юрист выйдет. Оформляю следователем.
Готовились к экзаменам коллективно. Кропотин и Иванов пошли на это ради Саши — они читали, он слушал. Если возникал какой-то трудный вопрос, он доставал свой конспект, и тогда слушали они. Жили дружно. Серьезно поспорили лишь перед первым экзаменом. Кропотин хотел сдавать в числе последних:
— Преподаватель умается, не до нас будет.
Иванов колебался. Камаев стоял на том, чтобы брать билеты первыми, и с ним в конце концов согласились:
— Быть по-твоему, но если завалимся, ужо тебе…
Позднее всегда сдавали с утра, по привычке даже на вручение дипломов явились раньше всех. Камаев сидел подтянутый и напряженный, слушал приглушенный разговор, сдержанный смех и, забывшись, крепко сжимал локоть жены. Раиса Петровна приезжала с сыном Юрием на каждый экзамен, чтобы подкормить мужчин, приготовить на несколько дней домашний обед, приехала и на торжественный выпуск.
Председатель экзаменационной комиссии Карл Сергеевич Юдельсон называет его фамилию. Раиса Петровна торопливо и неловко ведет мужа к столу президиума. Юдельсон вручает диплом и тихо говорит:
— Я всегда верил в вас и не сомневался в том, что вы сможете успешно работать, — а потом, обращаясь в зал, уже громко, не для одного Камаева: — Я с удовольствием вручаю диплом с отличием адвокату Камаеву Александру Максимовичу. Я расцениваю этот диплом как подвиг. Да, подвиг, потому что из ста пятидесяти выпускников этого года мне предстоит вручить всего два диплома с отличием…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});