Для подготовки побега осталось слишком мало времени. Граф решил, что поезд с вещами и свита покинут замок через три дня после мессы.
Элейн коснулась руки Ронвен и заискивающе взглянула на няню.
– Я найду выход, – прошептала она. – Вот увидишь, я что-нибудь придумаю.
IX
Этой ночью Элейн не смогла сомкнуть глаз: все ее тело сотрясали судороги страха. Лишь перед рассветом она встала с постели и спустилась по лестнице. Понадобилось немало времени, чтобы выйти во двор через продуваемые насквозь коридоры и холодные каменные проходы к конюшням и проскользнуть между сотнями лошадей в поисках ее любимцев. Первой она нашла Кади. Какое-то время она провела с благородным маленьким пони, целуя его в мягкий носик. Затем она стала пробираться по конюшне в поисках Непобедимого, и это было труднее. Непобедимый уже стоял среди лошадей графа. Их постоянно придерживал грум, чтобы вовремя успокоить животных. Тихой тенью Элейн пробралась к его стойлу и обвила руками большую голову лошади. Она поцеловала нос и гриву коня и почувствовала, как ее собственные жгучие слезы льются на попону. В глубоком уголке ее сознания всплыл образ мужчины, который любил эту лошадь… и петля, затянутая на его шее. Это было невозможно выдержать.
С утренней зарей Элейн осенила идея. Когда замок стал пробуждаться, открылись ворота и появились первые телеги, груженные продуктами из города, она тихо пробралась из полумрака конюшни во двор. Конюшни были рядом с воротами; рассеянные стражники кое-как проверяли въезжающие телеги, не обращая внимания на мужчин и женщин, через ворота проходивших на улицы города мимо них. Здесь стояла невыразимая кутерьма; всюду сновали люди, и никто не обращал внимания друг на друга. Она тихо отвязала Непобедимого. Вскарабкавшись на перегородку между стойлами, она взобралась на спину коня и, слегка ударяя его пятками, повела по стойлам во двор замка. Несколько человек видели, как рыжеволосая девочка едет верхом, но никто ее не узнал и не попытался остановить. Выпрямившись, она как можно более доверительно улыбнулась стражникам, поворачивая лошадь под аркой ворот, хотя в тот миг ее сердце колотилось что было сил. Копыта коня громко и гулко цокали, но вскоре Элейн уже пересекла ворота и проехала через мост. Затаив дыхание, она пустила Непобедимого рысью. Потом, перейдя на галоп, она повернула на восток вдоль края пристани, следуя по дороге в сторону городской стены, прочь от центра города.
Ее окликнули у самых ворот, все еще перекрытых близ моста. Когда она неуверенно повернула на север к городу, то услышала за спиной окрик. В ужасе она увидела, как за ней галопом несутся четыре всадника, прорываясь сквозь толпу народа; поверх кольчуг у них были ливреи графа Честера.
В отчаянии она оглянулась, ища, куда бы скрыться, но через несколько секунд они настигли ее, по двое с каждой стороны. Рассвирепевший Непобедимый встал на дыбы, а Элейн вцепилась в его гриву, чтобы не упасть.
Всадники привели девочку к лорду Хантингтону. Босоногая, с распущенными волосами, одетая в ночную сорочку и рубашку, она выглядела грязным, неумытым, упрямым ребенком, у которого по щекам струились слезы.
Отпустив поймавших девочку стражников, хозяин внимательно посмотрел на нее.
– Куда ты собиралась,'Элейн? – мягко спросил он после долгой паузы.
Девочка вызывающе взглянула на него. Она ожидала гнева, но уж никак не такого мягкого обхождения.
– В лес.
– В лес? – повторил он удивленно. – Но зачем?
– Я не хочу жить здесь без Ронвен, не могу. Уж лучше я буду нищенкой, или пусть меня объявят вне закона. – Слезы все сильнее струились по ее щекам, как она ни пыталась их унять. – Я не хочу быть графиней, хочу остаться с Ронвен.
Джон подошел к столу и с озадаченным видом сел. Он не знал, как успокоить ее, эту отчаянную оборванку, в которую превратилась его жена.
– Пожалуйста, Элейн, не плачь. – Он знал, что не должен гневаться. Быть может, ее и следовало высечь, но уж, конечно, раньше ее следовало вымыть. От девочки сильно пахло конюшней.
– Пожалуйста, не отсылайте Ронвен домой. – Ее огромные глаза, не мигая глядевшие на него, были полны слез. – Прошу вас, милорд. – Она до сих пор не знала, как обращаться к этому высокому чужаку, который был ее мужем. – Прошу вас, позвольте Ронвен остаться. – От бессонной ночи и долгих рыданий ее глаза покраснели, под ними виднелись темные круги.
Он нахмурился. Конечно, он сожалел о внезапном решении отправить в Абер всю ее уэльскую свиту. Лорд Честер был не прав. Это может настроить против него принца и сделать жизнь девочки еще более несчастной, что было совсем ни к чему.
Он потер большим пальцем лоб.
– Мы поедем по Англии в мои земли, которые я держу как лорд Хантингтон, Элейн. Захочет ли она последовать за тобой? Ей покажется очень непривычным так далеко уехать от Уэльса, – наконец проговорил он.
Элейн пристально посмотрела на него, в ее глазах светилась надежда.
– О милорд, она поедет за мной хоть на край света. – Она не обратила внимания на то, что ей самой это могло бы показаться непривычным.
– Ну тогда, наверно, я передумаю и позволю кое-кому из твоих слуг остаться с тобой. Если, конечно, ты будешь от этого счастлива и больше не попытаешься бежать.
– Лунед, Мараред и Этель? – Глаза девочки заблестели.
Он кивнул в знак примирения.
– Очень хорошо. Чтобы ты осталась со мной, я разрешаю оставить при себе шесть своих горничных. Но не более.
– И Сенидда. Сенидд спас мне жизнь, когда я переплывала пролив.
– Когда ты… что?! – Он удивленно уставился на нее.
Она сконфуженно потупилась. Ей не следовало говорить это ему.
– Мой отец попросил его стать моим телохранителем, – осторожно поправилась Элейн. – Он готов погибнуть, чтобы защитить меня.
– Здесь будет немало людей, в чьи обязанности вменяется защищать тебя ценой своей жизни, – мягко произнес он. Сегодня же он точно узнает, где они были в тот момент, когда графине Хантингтон вздумалось выехать из замка без всякого эскорта. – Ну а пока я разрешаю тебе оставить при себе и Сенидда. Но это все.
На мгновение он подумал, что она обнимет его за шею и поцелует, но Элейн лишь присела в маленьком реверансе.
– Спасибо, милорд, – промолвила она.
X
Через высокое окно замка Элейн и Ронвен смотрели, как огромный поезд телег и повозок выезжает из двора замка. Обе они оцепенели от отчаяния, наблюдая, как эта последняя нить, связывающая их с домом, исчезала за массивной решеткой арки ворот и кортеж направлялся на запад через брод, пересекавший реку Ди.
У Элейн болела голова, ее руки и ноги были словно налиты свинцом. Если им удастся сбежать, спрятаться в коридорах и проходах этого огромного замка, возможно, им и сейчас еще удастся спрятаться в повозках и тайно отправиться домой.