- Я сама могу поесть, - запротестовала она.
- Смысл не в этом. Открой.
Чувствуя себя слегка глупо, она подчинилась, открывая рот и позволяя накормить себя.
- Ммм... - это икра с капелькой лимонного сока? Ее глаза сами закрылись, пока она наслаждалась аппетитным кусочком. - Это было вкусно.
Хадсон поднял хрустальный бокал с белым вином и поднес к ее губам.
- Ресторан подает это с Гави урожая 2010 года.
- Прекрасно, - сказала она, попробовав белое вино. Когда Хадсон отодвинул морского окуня, она внезапно осознала, что из динамиков в потолке льется приятная классическая музыка. - Не знала, что ты любишь Чайковского.
- Это служит скорее фоном. Честно говоря, вся эта музыка для меня звучит одинаково, - он пододвинул другую тарелку. - А у тебя есть предпочтения?
- Конечно. Чикагский симфонический оркестр сейчас дает лимитированные концерты с его четвертой симфонией. Я надеялась пойти, но все билеты проданы, - она наблюдала, как он подготавливает следующее блюдо, равиоли в сливочном соусе. - Ты сам не собираешься пробовать? - спросила она, когда вилка опять очутилась у ее рта.
- Пока что нет. Я любуюсь тем, как ты ешь.
Она умудрилась проглотить пасту, прежде чем закатить глаза на его комментарий.
- Уверена, это не очень возбуждает.
- Сильнее, чем ты думаешь, - взгляд его глаз был темным и пронзительным. - То, как твои губы смыкаются вокруг вилки. Звуки, которые ты издаешь. Как закрываются твои глаза, точно запоминая каждый вкус, - слова Хадсона опьяняли сильнее вина, и когда он поднес следующий кусочек, она осознала, что ее губы уже раскрылись в предвкушении. - Попробуй это с Карино Бароло 2007 года, - их глаза встретились, когда она отпила глоток вина насыщенно-гранатового цвета. Когда она закончила, Хадсон склонил голову набок. - Еще?
- Да, пожалуйста, - сказала она, и ее тихий ответ выдавал желание большего, нежели вино.
Он позволил сделать еще один глоток, затем отодвинул равиоли и потянулся к следующему блюду.
- Spiaggia славятся своим идеальным ризотто, - его губы изогнулись в порочной улыбке. - Твердое во рту, кремообразное на языке.
О, это может быть забавным.
Она облизнула губы и увидела, как он тут же замер, набирая еду на вилку. Когда он осторожно опустил кусочек в ее рот, челюсть его напряглась, он не отводил взгляда от ее губ, пока она захватила кусочек ризотто с вилки. Когда она прожевала, он предложил ей попробовать еще один сорт красного вина. Она потягивала его медленно, наслаждаясь теплым, полностью раскрывшимся букетом. Маленькая капелька осталась в уголке ее рта, и она аккуратно промокнула ее пальчиком. Он резко вздохнул, когда она прижала палец к губам, облизнула и затем взяла его в рот. Она застонала, тихо восхищаясь и смакуя последнюю капельку вина.
Хадсон резко дернулся, удивив Алли, обхватил рукой ее шею и притянул ее рот к своему. Губы его были требовательными, целуя ее так, будто ему это было необходимо. Как будто от одного движения ее губ зависела его жизнь.
- О Боже, Алли, - застонал он, углубляя поцелуй, лаская ее язык жесткими, властными ударами. Он схватил ее за талию, поднимая со стула, и сам встал. Он подняла руки, зарываясь пальцами в его волосы, и ее ноющие груди, вздымавшиеся и опадавшие при каждом вздохе, терлись об его грудь. Его руки спустились по ее спине, обхватывая попку и прижимая ее ближе, каждый дюйм его жесткого тела желал еще большей близости, полностью прижимаясь к ней.
Алли смутно осознавала происходящее - взмах руки, звук тарелок и приборов, упавших на пол, и затем стол, очутившийся под ее спиной.
- Ты устраиваешь бардак, - выдохнула она ему в губы.
- Нахрен бардак, - прорычал Хадсон. Он выгнулся всем телом, целуя и полизывая ее шею. - Я думал об этом весь день, - он опустил голову и зубами поймал сосок через тонкую ткань блузки. Она задохнулась, когда он потянул сильнее, чувственное удовольствие эхом прокатилось по всему телу. Хадсон двигался быстро и гладко, сдернул трусики Алли и тут же опустился перед ней на колени. Подняв голову, она вспыхнула от одного лишь вида его меж своих бедер. В том, как он упивался ею, было что-то напряженное, точно им двигала всепоглощающая нужда доставить ей удовольствие.
Он посмотрел на нее темными, голодными глазами.
- Я мог бы часами находиться между твоих бедер, - его язык порхал по чувствительной плоти. - Дразня тебя... пробуя на вкус.
Она застонала, наполовину опасаясь, что именно это он и задумал. Щетина его бородки царапала нежную кожу, пока он продолжал свою безжалостную пытку. Лизал, щипал, посасывал. Ее сердце гулко колотилось, ноги напряглись от желания прижать его еще сильнее, шпилька вонзилась в его спину.
- О нет, детка, еще нет, - пробормотал он, обдавая дыханием теплую влажную кожу, и Алли вновь застонала.
Ее пальцы зарылись в его волосы, пытаясь прижать его голову, но он продолжал удерживать ее на грани, изменяя ритм всякий раз, когда ее тело начинало дрожать.
- Пожалуйста, Хадсон, - захныкала она.
Руки, стискивавшие ее бедра и прижимавшие ее к ударам его языка, не были нежными или неторопливыми. Она раскачивалась под ним, бедра ее неустанно двигались в отчаянном желании разрядки.
- Вот так, кончи для меня, - его низкий рык вибрацией прошелся по ее телу, и она закричала, разлетаясь на куски в головокружительном оргазме.
Хадсон резко вскочил, все еще удерживая ее ногу. Она услышала, как звякнула пряжка, и, глянув вниз, увидела, как он расстегивает ширинку. Ее тело все еще содрогалось в конвульсиях, но вид его освобожденной от брюк эрекции заставил ее вздрогнуть еще сильнее. Подхватив ее под бедра, он закинул обе ее ноги себе на плечи и поднялся, входя в нее мощным ударом.
- Проклятье, - прошипел он сквозь зубы.
Алли комкала белый лен скатерти, хватаясь за край стола, пытаясь удержаться на месте под безжалостными толчками Хадсона. Он склонился ближе, заставляя ее согнуть ноги, вынимая и вновь погружая член на всю длину с каждым властным толчком. Алли крепче вцепилась в стол, и с губ ее сорвался стон. Она чувствовала, как возносится все выше и выше. Хадсон ускорился, и она запрокинула голову в оргазме, накрывшем все ее тело, стирающем все вокруг и парализующем все ее чувства.
- Господи, я сейчас так сильно кончу, - его бедра содрогались мощными, неумолимыми ударами, и он достиг освобождения. Хадсон выкрикнул ее имя, бешено выдохнув и рухнув на нее сверху, голова его покоилась на ее груди.
Она бережно обхватила его голову ладонями, чувствуя, как его сердце тяжело колотится в одном ритме с ее собственным.
Они лежали так долгое время, не разговаривая, пока их дыхание не замедлилось. Алли закрыла глаза, запоминая ощущение его тела на своем. Она хотела, чтобы время остановилось. Где-то в глубине души она знала, что двух недель с этим мужчиной будет недостаточно. И когда он наконец поднял голову и улыбнулся, ее сердце сжалось от одной мысли о прощании.