Засмеявшись, Алли сделала шаг назад.
- Это было образное выражение.
- Боишься вызова?
Она закатила глаза, но не выказала дальнейших возражений, поэтому он опустил маску на глаза. Мгновенно стало темно, затем его руки опустились на ее плечи, разворачивая ее.
- Я даже разверну тебя в нужном направлении, - сказал Хадсон.
Сделав два броска, она услышала, как дротики стукнулись о стену и упали на пол.
- Я не очень хорошо знаю правила, Алессандра. За попадание в пол вычитаются очки?
Она слышала в его голосе нотки самодовольства и веселья.
- Ладно, ты доказал свое. Теперь мы можем вернуться к нормальной игре? - желая положить конец бессмысленным упражнениям, она потянулась к краю маски.
- Подожди, - сказал он. Ее рука застыла в воздухе. Внезапно Хадсон вновь очутился позади нее, а его губы - возле ее уха. - Оставь ее.
- Оставить? - с чего бы ему вообще завязывать ей глаза? Ох...
- Я хочу, чтобы мы перешли на следующую стадию, - его низкий голос был полон темных обещаний. - Ты позволишь мне это, Алли?
Во рту пересохло, и она тяжело сглотнула. Когда она заговорила, получился лишь шепот: - Ладно.
- Хорошо. Не двигайся.
Алли услышала шаги, затем скрип двери. И потом ничего. Она слышала лишь шум собственной крови в ушах. Когда перестала играть музыка? Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить прерывистое дыхание и ожидая. И ожидая. Она ерзала, гадая, где он так задержался. Но что еще важнее, что он с ней собирался делать? Возможно, он слегка извращенец. Дрожь от неизвестности пробежала по ее телу от слов Харпер, всплывших в голове.
Позади нее захлопнулась дверь, и она подпрыгнула. Хадсон находился в комнате. Она не могла видеть, но ощущала его присутствие. От этого кожу покалывало. Стереосистема вновь ожила, и через несколько мгновений из динамиков прямо над ней полился гипнотический ритм U2 - Moment of Surrender. Она напряженно вслушивалась, пытаясь различить, где он, что он делает. Неопределенность сводила ее с ума.
Что-то отбросило ее волосы на сторону, и ее голова дернулась. Его кончики пальцев - нет, губы - коснулись плеча, затем шеи.
- Я не дам тебе большего, с чем ты могла бы справиться, - от его слов по венам пронеслась смесь тревоги и возбуждения. - Если будет слишком, просто скажи мне остановиться. Понимаешь, Алли?
Ее сердце грохотало в предвкушении.
- Да.
- Тогда давай для начала тебя разденем, - его пальцы прошлись по пуговкам рубашки, расстегивая каждую из них с мучительной медлительностью. Наконец, закончив, Хадсон стянул рубашку с ее плеч и отбросил в сторону. Кончиками пальцев он обвел края чашечек лифчика, и она задрожала. Соски затвердели под белым кружевом, желая его прикосновений, но он проигнорировал их, оставив в плену грубой ткани.
- Я уже снимал их, - сказал он, большими пальцами подцепляя резинку позаимствованных ею боксеров. Она почувствовала, как он опустился перед ней на колени, сдергивая трусы по ногам. - Не заставляй меня делать это снова.
Потянувшись вслепую, Алли оперлась на его плечо, и он поднял сначала одну ее ногу, затем другую.
- Я хочу, чтобы ты была готова для меня в любой момент, - Хадсон схватил ее обеими руками за ноги и дернул ближе к себе. Она задохнулась, когда он ткнулся носом в бугорок между ее бедер и глубоко вздохнул. - Повернись.
Она немедленно подчинилась и почувствовала, как он провел костяшками пальцев по всему позвоночнику. Каждый нерв в ее теле словно напрягся, внимая. Он расстегнул ее лифчик, затем позволил пальцам скользнуть по ее плечам, оставляя после себя след из мурашек, и спустил бретельки вниз.
Повязка, может, и не давала Алли видеть его, но остальные органы чувств остро ощущали, как он вжался в нее сзади. Звук его дыхания, запах его кожи, жар, исходящий от его тела. Все это стало еще отчетливее.
Хадсон забрал ее волосы в кулак на затылке и потянул. Склонив ее голову набок, он провел языком по открывшемуся участку шеи и мягко поцеловал за ушком.
- Я хочу, чтобы ты думала лишь о том, что я с тобой делаю, - прошептал он пылко и страстно. - Чувствуй лишь меня.
Все ниже талии напряглось от нужды, волна похоти и желания накрыла ее тело.
- Ты доверяешь мне? - спросил он, отпуская ее волосы.
- Конечно, - ответила Алли, не сомневаясь, и произнеся эти слова, она поняла, что, несмотря на недавнее беспокойство, она действительно доверяла ему. Абсолютно.
Он накрыл ладонью ее локоть и повел через комнату, развернув так, что она оказалась спиной к стене.
- Я собираюсь надеть на тебя наручники.
Алли резко втянула воздух. Наручники? Это было за пределами того, что она когда-либо пробовала или даже воображала. И все еще она не могла отрицать возбуждение, пульсировавшее между ног.
- Дай мне руки, - она подчинилась, и она взял ее за правую руку, поцеловав запястье, прежде чем защелкнуть наручник. - Они мягкие, так что не причинят боли.
Она ожидала металла, но то, что надел на нее Хадсон, ощущалось скорее как широкий браслет из ткани. Кожи, возможно. Что-то болталось на другом конце наручника, и она ощутила, как это скользнуло по голой коже ее бедра. Она подумала, что это был другой наручник, но там было и что-то другое - холодное, металлическое. Цепь? Дыхание стало прерывистым, страсть и желание смешались с нервным возбуждением.
- Руку за голову, - приказал он. Голос приобрел жесткий, властный тон. Она быстро сделала, как сказано, и что бы там ни было на другом конце цепочки, это теперь оказалось приковано к ее плечу. Она почувствовала, как Хадсон потянулся за этим, и секунду спустя услышала звук, точно что-то жесткое царапнуло по дереву. В голове мелькнуло изображение балок, пересекающих потолок и изгибающихся к стенам, и она поняла, что прикована к стропильной ферме.
Она сжала бедра, шокированная тем, сколько влаги ощутила там от одной мысли о том, что прикована к потолку Хадсона и находится полностью в его власти.
Хадсон взял ее за левое запястье и поднес его к губам, прежде чем так же поднять его над головой и защелкнуть второй наручник. Теперь он стоял ближе, так близко, что она ощущала на лице его теплое дыхание. Так близко, что она могла потянуться вперед и пробежаться языком по мягкой щетине на его подбородке. Так близко, что ее губы могли найти его рот. Она едва заметно наклонила голову, но он тут же отступил, оставляя ее уязвимой и открытой.
Единственным звуком в комнате был сексуальный ритм музыки, и все же Алли знала, что он все еще здесь, наблюдает за ней. Даже с завязанными глазами она чувствовала жар его взгляда. Одна лишь мысль о том, как эти пронзительные голубые глаза впитывают каждый дюйм ее тела, заставила ее кожу покрыться румянцем.