Читать интересную книгу Ва-банк! - Джеймс Суэйн

Вскоре он пересек границу графства и въехал в Армагоса-Вэлли, о чем ему сообщил веселенький щит. Щит также обещал, что вскоре здесь разместится военный комплекс ракет класса MX армии США. Андерман усмехнулся: в своем стремлении похвастаться местные власти поистине удержу не знали – это ж надо, чем гордиться вздумали! Здесь уже начиналось графство Най, в котором с легкой руки знаменитого гангстера Багси Сигела зародился бордельный бизнес, поставлявший проституток по всему штату Невада. С появлением военной базы местных бизнесменов ждет новый расцвет.

Впереди замаячил знак выезда на двухрядную подсобную дорогу. Андерман глянул в зеркало заднего вида, включил поворотник.

Никаких указателей на этой дороге не было – предполагалось, что ездившие по ней сами знают, что им здесь надо. Повернув на проселок, Андерман снова глянул в зеркало: весь жизненный опыт подсказывал ему, что осторожность излишней не бывает.

Через пять минут перед ним возник «Дворец удовольствий». Старое здание после войны с борделями 1984 года снесли и вместо него построили двухэтажный псевдовикторианский особняк с башенками и прочей белибердой, однако стекла в нем были бронированные. От прежней дешевой роскоши не осталось и следа – в этом строении чувствовалось даже какое-то достоинство. Андерман припарковался и вылез на кипящий асфальт: жара в пустыне качественно отличалась от городской жары, и пока он дошел до входа, пот уже заливал глаза.

Сонный вышибала открыл дверь. Внутри царили полутьма и прохлада, и Андерман, ожидая мадам, опустился на обитую красной кожей кушетку. Интерьер был выдержан в стиле «бурных двадцатых»[30] – красный ковер, красные бархатные шторы, на невысокой сцене – белый кабинетный рояль под сверкающей люстрой от Тиффани. За роялем сидела мертвенно-бледная дама лет пятидесяти и вполголоса напевала что-то из Кола Портера. Адвокат был мало похож на солидного клиента, поэтому никто к нему не спешил.

По правде говоря, Андерман не одобрял проституции, особенно той ее разновидности, что процветала в Неваде. С юридической точки зрения этот бизнес был настоящим кошмаром. В своде законов штата статьи, ее разрешающей, не существовало, но не было и законодательного запрета. И с 1949 года почти во всех семнадцати графствах бордели работали круглосуточно и без всяких препятствий – за исключением графства Кларк, в которое входил сам Лас-Вегас: там проституция была строго запрещена.

Но это была отнюдь не единственная проблема. Самое ужасное – как здесь относились к женщинам. Режим работы у них был каторжным: три недели круглосуточной вахты, одна неделя – перерыв по естественным причинам. Вызвать их могли в любую секунду, при этом они не имели права отлучаться с «рабочего места» на расстояние, превышающее дальность внутренней связи, чтобы успеть тут же встать в строй себе подобных перед придирчивым оком очередного клиента. Неудивительно, что женщины – а происходили они из самых разных слоев, от нищих до вполне обеспеченных, и были всех цветов кожи – старались забыться в алкоголе и наркотиках. И кончали они все одинаково: пару лет – и на помойку; восстановиться после подобной «работы» и вновь обрести самоуважение невозможно.

Из-за шторы выскользнула официантка, подающая коктейли. На ней было вполне пристойное платье с воланами, лицо сильно накрашено.

– Чашку кофе, черного, – попросил он.

У нас отличная пина-колада[31], – заученно пробубнила она.

– Спасибо, не нужно. И я хотел бы повидать кого-нибудь из руководства.

– Пожалуйста. Я приглашу Шарлин.

Кофе – горячий и отлично приготовленный, Андерман подумал, что из колумбийских сортов, – появился до Шарлин. Официантка сунула ему в руки карту.

– Шарлин вроде как занята, – пояснила она. – Меня попросили позаботиться о вас. Меня зовут Сэсси.

– Я кое-кого ищу, – сказал Андерман.

Сэсси присела рядом с ним. Теперь Андерман разглядел ее получше: под всем этим гримом скрывалась простенькая девчушка со Среднего Запада, откуда-нибудь из Огайо, которая примчалась в Лас-Вегас на крыльях своей мечты, растратила все деньги и в результате попала вот сюда. Андерман ласково и понимающе ей улыбнулся. Удивительно, но она ответила такой же искренней улыбкой.

– А разве все мы не ищем кого-нибудь? – печально спросила она. Снова взяв у него карту, она зачитала вслух:

Сегодня в меню:

Горячие закуски: интимный массаж или стриптиз по выбору.

Особое угощение…

Сэсси пояснила:

– Это минет – пока у клиента не встанет. Так, читаю дальше:

Основное блюдо:

На все готовая горячая крошка…

– Это значит, что клиент может выбирать любую позицию – миссионерскую, на спине, на коленях, и так далее. Вы меня слушаете?

Андерман кивнул. Все это походило на заказ пиццы по телефону, когда поставщик деловито перечисляет всевозможные начинки.

– Второе основное блюдо по желанию… – продолжала Сэсси. – В качестве подготовки к нему вы можете выбрать отдых в джакузи, шоу с участием двух и более девочек, услаждающих друг дружку, а также оргию, любую, какую только можете вообразить. Есть так называемый «Продвинутый этап» – это для тех, кто предпочитает особые эротические фантазии – садо-мазо и прочее. После этого вам предлагается расслабляющий массаж и душ. Все наши дамы – в статусе свободных подрядчиков, поэтому цена варьируется в зависимости от вида заказов. Мы принимаем наличные, карточки «Visa» и «MasterCard», а также дорожные чеки – естественно, с предъявлением удостоверения личности.

Она замолчала и улыбнулась. И тут же испуганно прижала руку ко рту:

– Ой! Чуть не забыла! Есть еще новая услуга, она пока в меню не обозначена: грудное траханье. Это когда вы вставляете член девушке между грудей и кончаете, или же она в это время вам еще и отсасывает. По выбору.

Андерман глубоко вздохнул. От одного описания у него закружилась голова, но он постарался обуздать разыгравшееся воображение. В октябре ему стукнет семьдесят, так что вопрос об экспериментах в этой области отпадает сам собой. Если он не умрет от сердечного приступа во время, то непременно скончается пару дней спустя, напомнил он себе.

– Итак? – спросила Сэсси. – Вы готовы взглянуть на наших девушек?

– На самом деле мне нужно кое-что другое, – признался он.

– Что же именно, нехороший вы мальчик?

– Мне нужен Эл Скарпи.

Судя по всему, это имя ни о чем ей не говорило.

– Так вам нужен мальчик? Мистер, вы обратились не по адресу, – с достоинством объявила она. – Это честный бордель.

– Да знаю я, знаю! – Андермана взбесила ее надменность. – Эл здесь работает, по крайней мере работал, когда я последний раз с ним связывался.

– Ничего о таком не знаю.

– Вы, наверное, новенькая? – спросил Андерман. Теперь разозлилась она:

– Да я здесь уже два года и никогда про него не слышала.

– Эл Скарпи, – повторил Андерман.

– Не знаю такого!

– Ручонки.

– А, так вам нужен Ручонки? Что ж вы сразу-то не сказали?

– Сказал. По-настоящему его зовут Эл.

– Никто его так не называет, – сказала она, извиняясь.

– Друзья называют.

– У него есть друзья? Вот уж новость!

Сэсси подошла к сцене. Таперша перестала наигрывать тихие мелодии, они с Сэсси о чем-то переговорили. Потом пианистка подняла глаза от клавиш и в упор глянула на Андермана.

Андерман строго глянул в ответ и отхлебнул кофе, который хоть и остыл, но по-прежнему оставался вкусным. Вероятно, ему следует попросить владельцев внести в меню новый пункт: кофе, полный возбуждающими деталями разговор с официанткой, еще кофе. Потому что лично он теперь может позволить себе лишь это.

– Пойдемте со мной. – Сэсси вернулась и, взяв его под руку, вывела наружу, в полыхающий пустынный ад. При беспощадном солнечном свете лицо ее сразу состарилось. Она показала в ту сторону, откуда он только что приехал.

– Поезжайте миль пять на запад и увидите несколько трейлеров – там живут девушки, которые обслуживают рабочих-иммигрантов. Там и Ручонки обитает.

– Спасибо. – И он потянулся в нагрудный карман за бумажником.

Она сунула пятидесятидолларовую бумажку в бюстгальтер и чмокнула его в щеку.

– Заезжайте на обратном пути, если что понадобится.

– Непременно, – сказал Андерман.

Машина раскалилась добела, и садиться в нее было совершенно невозможно. Андерман включил двигатель, вывел на максимум кондиционер и пристроился подождать в падавшей от здания тени. Размышлял он о Сэсси. Она была официанткой, не проституткой, поэтому ее предложение его заинтриговало. Ей постоянно приходилось общаться с тысячами сексуально озабоченных мужиков, так что глаз у нее, несомненно, был наметанным. Располагая таким выбором, почему она сделала столь недвусмысленный намек именно ему?

Андерман продолжал раздумывать об этом и десять минут спустя, когда ехал по убогой, посыпанной гравием дороге. Теперь ему доступны лишь два вида развлечений – шахматы да хорошая музыка. Может, Сэсси и это поняла? Тщеславия он лишился давным-давно и был уверен, что окружающие видят того же старика, которого ежедневно видит в зеркале он сам. Интересно, насколько освещение в борделе льстило ему?