Женщины никак не могли отойти от потрясения и молчали. Уж этого вечера они никогда не забудут! Зато Марио не преминул напомнить о нависшей над семьей угрозе:
– А что скажут Синьори, узнав, что мы позволили Джованни сбежать вместе с брильянтами?
– Ничего не скажут? – успокоил его Дино. – Эта история окончена. Нам больше нечего бояться, Марио, ни тебе, ни остальным.
Решительно, Дино сегодня всех изумлял. Но Гарофани слишком опасался разочарования, чтобы тут же поверить своему счастью.
– Это невозможно, Дино! Пока они не получат камни…
– Уже получили.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Я послал им камни. Джованни отнес. Его ждали неподалеку от дома.
– Ты их предупредил?
– Да. Надо было отомстить за Рокко, но лучше, чтобы это взяли на себя не мы, а другие. Вот поэтому, Риго, я и просил тебя не шевелиться. Зачем зря дергаться, если возмездие и так неотвратимо…
Альдо проводил Риго в участок. Около девяти часов им сообщили, что найдено тело Джованни. Труп отнесли на виколо Сан-Маттео. Мужа Лауретты решили похоронить так, словно он ни в чем не виноват перед домашними. Таким образом, соседи ничего не узнают о позоре Гарофани и решат, что на семью свалилось новое несчастье. Инспектор и Альдо медленно шли, вдыхая ароматы теплой ночи.
– Благодаря Дино все так легко разрешилось! Твой дядя – замечательно умный человек, Альдо. Он заслуживает большего, чем судьба простого рыбака…
– Зачем, если Дино и так счастлив?
– Конечно… особенно теперь, когда сможет, наконец, жениться на Джельсомине. Что до Лауретты – она еще очень молода и быстро забудет. Только у тебя беда, мой Альдо! Это правда, что твоя англичанка уехала?
– Да.
– Тебе очень больно?
– Нет.
– Нет?
Альдо глубоко вдохнул морской воздух и, подумав, что солнце и Неаполь – надежные союзники, проговорил с глубоко тронувшей Риго страстью:
– Нет, потому что я знаю: она вернется!
Одри возвращалась.
В аэропорту Остии, поджидая в буфете самолет на Неаполь, мисс Фаррингтон старательно гнала от себя мысли о бурном объяснении с отцом. Зато она никогда не забудет того, что мать одобрила ее решение пожертвовать всем ради любви и обещала не бросать ее. Официант протянул меню, и девушка сразу увидела слова: неаполитанская пицца. Этого оказалось достаточно, чтобы вновь почувствовать себя рядом с добродушной Серафиной, и Одри заказала пиццу, решив проверить, намного ли она хуже той, которую готовит синьора Гарофани.
Реджинальд Хелвет, метрдотель гриль-бара в «Беркли», незаметно взглянул на часы – половина одиннадцатого. И Хелвет величественным шагом направился к столику, где Алан Рестон уже больше двух часов томился в ожидании Одри, не подозревая, что девушка не придет никогда.
– Позвольте обратить ваше внимание, сэр, на тот факт, что вскоре мы уже не сможем обслужить вас.
Рестон вздохнул.
– Что ж, подавайте.
– Что прикажете, сэр?
– Все равно…
– Сегодня в меню есть не совсем обычное блюдо. Вы любите пиццу,сэр?
Ни разу в жизни Реджинальд Хелвет не поволил бы себе предположить, что приличного вида джентльмен способен произнести столь ужасное ругательство…
Примечания
1
Не угодно ли вам посетить город? (нем.).