У пришельцев был характер!
Терпение. Начались многословные пояснения, кто мы такие.
— Как вы появились у нас? — спросили земляне.
— На этом острове?.. — спросили пришельцы.
Надежду Юрьевну они считали островом! Разговор велся в присутствии Надежды Юрьевны, и она возмутилась:
— Какая наглость!
Ее попросили молчать. Гомункулам пояснили, что они в человеческом теле.
— Этот остров — человек? — спросили они.
— Человек, — подтвердили земляне.
— Такой большой?..
— Все люди большие.
— Сколько вас? — спросили гомункулы.
— Пять миллиардов. А вас сколько?
— В теле?
— Да, в теле.
— Двести семнадцать.
— Миллиардов?..
Электроника перевела ответ:
— Штук.
Потом гомункулы поставили вопрос:
— В каждом из вас можно жить, как в этом теле?
Вопрос заставил задуматься: нет ли тут опасности для человечества?
— Видите ли… — Как им ответить, что они ведут в теле паразитический образ жизни? Кто-то придумал нейтральный ход: — Вам нужно выйти из тела.
Ответ последовал тотчас;
— Нам и здесь хорошо.
Еще бы — на всем готовом!
Последовал очень долгий разговор о том, что тело можно довести до истощения, используя его соки для заводов и городов. Тело может умереть, а вместе с ним погибнут и гомункулы.
Подумав немного, пришельцы ответили:
— Можно переселиться…
Похоже, что пришельцев не так легко убедить в очевидных для нас вещах. Тогда им сказали:
— Подумайте об этике.
— Что такое этика? — спросили гомункулы.
Пришлось очень долго разъяснять, что вторжение в чужой мир вопреки желанию и воле хозяев не совсем приятная вещь. И о том, что человек, в теле которого они поселились, страдает, а страдание и насилие вещи дурные, и это, наверно, понятно любому разумному существу.
Гомункулы подумали и спросили:
— А лишать нас корабля, в котором мы прилетели, — это этично?..
В лагере землян произошло замешательство: что за корабль? Какой корабль?.. Пока сыпались эти восклицания, сверкали недоуменные взгляды, гомункулы выдвинули требование:
— Верните корабль.
Земляне ничего на это ответить не могли, гомункулы повторили:
— Верните корабль, и мы улетим.
Тогда Иван Федорович и Надежда Юрьевна вспомнили о чаепитии на веранде, о ранении — происшествие это в потоке нахлынувших необычайных событий было забыто. Вспомнили о враче «Скорой помощи»
Ольге Яковлевне, о дробинке, которую она вынула из-под кожи на спине Надежды Юрьевны. По-видимому, дробинка и есть корабль.
Где дробинка?
Вспомнили, что Ольга Яковлевна положила ее на кусок бинта возле кровати в спальне. Куда делась дробинка, не могли вспомнить.
Призвали домработницу Грушу. Груша уверяла и клялась, что дробинки не видела.
— Может быть, вымела с сором?..
— Да нет же, — отмахивалась Груша. — Видеть не видела!
Позвали Димку,
С первого вопроса глаза у мальчишки забегали, Димка раза два шмыгнул носом, но промолчал.
— Мальчик… — упрашивали его.
Димка стоял, размышлял: подумаешь — дробинка.
Другое дело найти гильзу с порохом, с пулей или, на худой конец, осколок мины, проржавевший з земле.
— Вспомни, мальчик, — просили члены комиссии.
Нет, думал Димка, весь этот народ не понимает ценности настоящих вещей. Вот бы найти зажигалку времен Великой Отечественной войны. Находят же. ребята…
— Ты, кажется, последним выходил из спальни, напомнил ему отец. Интонация была вкрадчивая, мягкая по аналогии с другими случаями, вспомнил Димка, не обещала ничего доброго. Лучше признаться.
— Я ее в карман положил, — сказал Димка.
— В какой карман? — спросил отец.
— Штанов.
— Каких?
— С яблоками.
— Каких штанов?..
Пришлось напрячь память.
— Синих, в полоску.
— Там она и лежит?
Димка опять пошмыгал носом:
— Не знаю.
Понятно, что члены комиссии, в присутствии которых велся допрос, переходили от отчаяния к надежде и от надежды к отчаянию. Тем более что гомункулы заявили ультимативно: «Никаких разговоров. Верните корабль!»
— Дима, — сказали ему, — от этой дробинки зависит жизнь или смерть твоей мамы. Понимаешь? Дробинку надо найти.
Между тем сведения о гомункулах просочились на страницы газет. Полосы пестрели заголовками один удивительнее другого:
— Женщина-галактика.
— Откуда пришельцы?
— Ультиматум: не улетим, пока не будет найден корабль.
— Где корабль?..
Обсуждались подробности: их всего двести семнадцать особей. Неужели земная техника бессильна против горсточки наглецов?.. Как они живут? Присмотритесь, как они живут! В их городах два-три десятка особей. Каждый занимает целый квартал!..
Действительно, гомункулы жили просторно — к чему им такой размах?.. У них атомная металлургия. Заводом-городом управляют трое гомункулов. Металлургии и автоматике надо у них учиться.
Но учить землян, даже разговаривать с ними гомункулы, по-видимому, не имели никакого желания. Их оскорбило и вывело из себя три положения: намек, что они ведут паразитический образ жизни за счет Надежды Юрьевны; то, что им предложили покинуть остров, и, наконец, корабль. Они были убеждены, что корабль похищен существами, которые называют себя землянами, и что земляне применили при этом грубую силу.
— Почему вам не построить другой корабль? — обратились к ним члены комиссии.
— Потому что нам не хватает молибдена, титана и тория, — ответили они.
Вводить в тело Надежды Юрьевны перечисленные металлы, особенно радиоактивный торий, комиссия не решалась — это было бы равносильно убийству.
Оставалось одно: найти дробинку.
Поисками занялись трое: Димка, Груша и Иван Федорович.
В кармане синих штанов дробинки не оказалось. Да и как она могла там остаться, если Груша после дачного сезона стирала их неоднократно?
— Вспомните, — умолял Иван Федорович, — может, была дробинка? Может, вы ее куда положили?
Груша начисто отрицала: дробинки не видела.
— Дима, может быть, ты се съел с яблоками?..
— Ну как же, папа… — возражал Дима.
— Что у тебя было еще в карманах?
Дима был собирателем сокровищ: карманы его всегда набиты рыболовными крючками, железками, подобранными на улице, резинками от рогаток, самими рогатками и вообще всякой дребеденью. Отец об этом хорошо знал, у него возникли мысли, предположения.
— Куда ты разгружаешь свои сокровища?
У Димки был специальный ящик для всех этих предметов. И на даче у него был ящик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});