не рассмотреть. Расслабился, идиот. Тьфу! Мне ж теперь в зеркало смотреть стыдно! Шки-ипер… вымбовкой мне по темечку!
От самобичевания меня отвлекла череда взрывов, прогрохотавших где-то в стороне. И кто теперь по кому лупит?
Поднявшись с кресла и поморщившись от внезапно накатившей усталости, я прошаркал к пресловутому навигацкому столу и, определившись с местонахождением буянов, навел на них перископ…
К сожалению, разобрать происходящее в деталях мне не удалось. Дальность действия ночного визора не позволила, да и отсветы вспышек от выстрелов изрядно мешали, давая мощную засветку. Но вот то, что дневному гостю пришлось туго, было понятно с первого взгляда, даже в такой обстановке. Черное пятно дирижабля, подсвеченное нестихающими пожарами на палубах, медленно, но упорно ползло меж холмов куда-то к северу, даже не пытаясь набрать высоту, чтобы вырваться из-под огня преследующего его «Феникса». А тот долбил свою жертву не переставая, явно не считаясь с расходом боеприпасов. Сильно, видать, Гюрятинич осерчал на капера. Вцепился словно бульдог. А помня характер моего бывшего капитана, можно быть уверенным, что теперь он, пока эту разжиревшую «акулу» в землю не вбомбит, не успокоится.
Неожиданно капер дернулся, прибавил ходу и, кое-как поднявшись чуть выше, с натугой перевалил через один из холмов, окаймлявших длинную и узкую долинку, над которой он так долго и упорно полз. Зачем? Уйти таким образом от преследователя ему все равно не удастся. Хотя… Понял!
С моего наблюдательного пункта, находившегося чуть в стороне от этой «сладкой парочки», было прекрасно видно, как, едва прикрывшись холмом от «Феникса», капер тут же выбросил из своего трюма одну-единственную спасательную шлюпку, маленькой чернильной кляксой устремившуюся к земле. Рисковый ход на самом деле. Как ни быстры пиропатроны, на такой высоте они могут и не успеть достаточно притормозить падающую «скорлупку». А находящиеся в ней люди, чтобы не демаскировать себя, отключили автоматику раскрытия купола, что еще больше снижает и без того невысокие шансы на выживание при посадке. Самоубийцы.
Или расчетливые, хладнокровные авантюристы… К этому выводу я пришел, увидев, как спасшлюпка, рухнув на каменную осыпь холма, скользнула по ней вниз, словно лыжник, прыгнувший с трамплина. Умно, черт возьми! Однако рассмотреть, чем закончилось это приземление, мне не удалось, шлюпка скрылась из виду. А «Феникс»? Он так и продолжил преследование ползущего к морю капера. Вот только думается мне, там уже никого нет, и «акула» летит сама по себе. Я уже начинаю уважать этого хитрого сукина сына! Хм, а что, если…
Окинув взглядом навигацкий стол и убедившись, что никаких неожиданностей мощностью так на три-четыре тысячи рун в опасной близости не имеется, я вернулся к штурвалу и, мысленно отвесив себе подзатыльник за авантюрность, вновь взялся за переговорник. Пригласив команду прямо на мостик, чтобы не терять время, я мягко двинул «Мурену» к месту посадки спасшлюпки…
Реакция на озвученное мною предложение была вполне предсказуемой.
— Ты рехнулся! — в унисон заявили братья Трефиловы при молчаливой поддержке Алены.
— А что, вы предлагаете оставить все как есть? — отозвался я. — Местных жителей вам не жаль? Как думаете, что с ними сделают спасшиеся пираты?
— Это тех местных, у которых Трехпалый старостой числится? — с недовольным фырканьем уточнил Вячеслав, но, поймав укоряющий взгляд сестры, сбавил тон и буркнул в сторону: — Какое нам вообще до них дело?
— Подлость одного человека, по-твоему, достаточное основание, чтобы оставить в смертельной опасности окружающих его нормальных людей? Детей? Женщин? Стариков? — осведомился я. — Напомнить, как развлекаются пираты в захваченных поселениях?
— У Бьорна достаточно людей для защиты местных, разве нет? — насупился Вячеслав. Упрямый. — Вон он сколько бойцов нагнал для встречи с нами.
— А я вот не уверен, что Трехпалый будет их защищать, — протянул Алексей. — В конце концов, о том, что Бьорн является старостой поселка, мы знаем лишь с его собственных слов. А в свете всего происшедшего… Шкипер, Алистер ничего не говорил по этому поводу? В смысле, он называл Трехпалого местным старостой?
— Нет, — покачал головой я, мимоходом порадовавшись, что не одного меня грызут сомнения на этот счет.
— Я согласна с Алешей, — неожиданно заговорила Алена. — Видела я, как люди Бьорна выгоняли жителей из домов, не похоже это было на заботу об их безопасности. Тех, кого спасают, ногами не пинают и прикладами по головам не бьют.
— И все же я считаю, что риск слишком велик, — мотнул головой Слав. — К тому же нет никаких гарантий, что твои слова будут восприняты всерьез.
— Зато моя совесть будет спокойна, — парировал я, и Вячеслав отступил, махнув рукой. — Что ж, раз других возражений нет… Алена — к радиотелеграфу, поработаешь наводчиком для «Феникса». Федор и Вячеслав — на нижние ВНП, высматривайте спасшихся пиратов. Алексей — на боевую палубу, приготовь «люстры» и жди сигнала от Алены. Подсветим коллегам операционное поле. Что встали? По местам!
Ответом мне стали щелчки пристегиваемых шлемов «шкур» и топот ног выметающейся с мостика команды. Бросив взгляд на устраивающуюся на месте телеграфиста хмурую девушку, я вздохнул и вновь сосредоточился на управлении «Муреной», как раз добравшейся до места падения спасшлюпки. Застопорив ход, я положил яхту в дрейф.
— Мы на месте, — констатировал я очевидное в трубу переговорника и получил такой же ответ в два голоса.
— Наблюдаю шлюпку.
— Шкипер, она перевернулась при падении, это уже не шлюпка, а мятая консервная банка. Сомневаюсь, что в ней кто-то выжил, — неожиданно произнес Вячеслав. — Люки задраены, движения не вижу.
— Подтверждаю. Движения нет, — поддержал брата Федор, но уже через секунду затараторил: — Стоп, я вижу! Нижний кормовой открылся. Наблюдаю человека… Он один, шкипер. Спустился на землю, сел. Отдыхает.
— Больше там никого нет? — нахмурился я.
— По крайней мере, следом за ним никто не лезет. А остальные люки все так же задраены. Слав?
— Подтверждаю.
— Алена, отбой. Пока.
— Поняла, — кивнула моя невеста, с явно видимым облегчением убирая руку с ключа.
Ну да, мне и самому идея с вовлечением «Феникса» не нравилась. Другое дело, что иного выхода в той ситуации я не видел. Зато сейчас… если в шлюпке был только один человек, мы вполне сможем обойтись своими силами, не рискуя раскрыться перед Гюрятиничем и его людьми.
— Федя, дай очередь из пулемета по корпусу шлюпки, — чуть подумав, произнес я. — А потом подсвети прожектором выжившего и включай громкую связь. Предложишь пиратам сдаться, обещай, что в противном случае разнесем их скорлупку вдребезги.
— Будет исполнено. — В голосе Федора проскользнули довольные нотки, а в следующую секунду мы с Аленой услышали стрекот пулемета. Яркий луч прожектора осветил заметавшегося у шлюпки человека, но, заслышав голос Трефилова, он замер на месте и поднял руки. Из шлюпки