Читать интересную книгу Испанская инквизиция - Джин Плейди

Была Святая пятница 1495 г., и Изабелла позволила Хименесу выслушать исповедь перед тем, как вручить ему буллу, прибывшую из Ватикана.

Там было начертано: «Нашему достойному сыну Франсиско Хименесу де Сиснеросу, избранному архиепископом Толедским».

Когда Хименес прочитал эти слова, он был изумлен, впервые удостоившись такой чести. Интересно, какие чувства он испытывал, поняв, что ему предложили? Он, должно быть, подумал, что дьявол подсунул ему мировое господство. Его первой реакцией было желание убежать, что может свидетельствовать о большом искушении. Он уронил письмо, прошептал, что это ошибка, и, не успела королева заговорить, как он покинул ее, что было нарушением этикета.

Изабеллу это не рассердило. Она знала достоинства этого человека и доверяла ему. Поскольку он не возвращался, Изабелла послала за ним слуг.

Когда Хименес вернулся, Изабелла стала его убеждать, но он снова и снова отказывался, говоря, что не способен к такой должности и недостоин ее.

В течение шести месяцев он не соглашался, но, когда из Ватикана пришла следующая булла, приказывавшая ему занять пост, он согласился.

Ему было тогда шестьдесят лет.

11 октября того же 1495 г. Хименес был освящен в Тарасоне и стал архиепископом Толедским, канцлером Кастильским и архиепископом Испании; с того дня в течение двадцати двух лет он занимал этот высокий пост и лишь изредка мог удаляться от суетного мира в уединение.

3. Власть Хименеса

Рвение, с которым Хименес преследовал отступников среди францисканцев, может навести на мысль, что столь же рьяно он мог истреблять еретиков.

Он настолько приучил к страданиям собственное тело, что мало сочувствовал страданиям других.

Боль и сама земная жизнь не имели для него большого значения. Единственной целью пребывания на земле, по его суждению, было приготовление к жизни вечной. Счастье людей представлялось ему греховным. Смех, веселье, удовольствие казались ему творениями дьявола, и веселиться самому или позволять веселиться другим было для него смертным грехом. Счастье этих людей, по мнению Хименеса, состояло в себялюбии, самодовольстве и отдаляло их от царствия небесного.

В характере таких людей, как Торквемада и Хименес, было заложено высокомерие, и его у них было больше, чем у самого папы Борджиа, не скрывавшего любви к многословию, роскоши и удовольствиям.

После толерантного Мендосы Хименес конечно же быстро стал непопулярным. Знати не нравилось, что человек незнатного происхождения был избран на такую близкую к монархам должность; конвентуалы никогда его не любили; есть предположение, что его суровое поведение и фанатизм отдалили от него даже близких товарищей.

То, что Хименеса невозможно было подкупить, не давало ему возможности быть в хороших отношениях с двором. Его истощенный вид напоминал другим об их снисходительности к себе. Святой не мог быть популярен среди грешников. И хотя многие из нас, посмотрев через пять столетий назад, видят, что Хименес не был святым, он мог таким показаться тем, кто не имел возможности видеть то, что видим мы. Сегодня многие считают, что святой — это тот, кто, не считаясь со своими интересами, жертвует собой для блага других, но мы не склонны признавать таковыми тех, кто, подвергая себя лишениям на земле, думает, что готовится к блаженству в грядущей вечной жизни. Их стремления представляются нам эгоистическими, а эгоизм и святость несовместимы. Многим из нас думается, что истязание плоти ради спасения вряд ли может сделать человека святым.

Вдобавок к тому, что Хименес вызывал у многих злобу, раздражение и зависть, к нему не питал любви сам Фердинанд, который не мог забыть о том, что этого человека предпочли его собственному сыну. Сам Хименес не шел на сближение с королем, не проявлял к нему верноподданнических чувств, поэтому Фердинанд иногда позволял себе выказывать неприязнь к новому архиепископу Толедскому.

Хименес был намерен твердо следовать намеченному пути и ясно показал это с самого начала. Мендоса назначил своего брата, Педро Хуртадо де Мендосу, правителем Касорлы. Эта должность была очень престижна, и занимать ее считалось настоящим счастьем. Поскольку кардинал заботился о карьере Хименеса, то Хименес был ему благодарен и показывал это хорошим отношением к его семье. Поэтому все ждали, что новый архиепископ одобрит назначение младшего Мендосы.

Семья Мендосы и их друзья не сомневались по этому поводу, но вдруг заметили, что Хименес не торопится оказывать покровительство младшему Мендосе. Тогда архиепископу напомнили о том, что для него сделал Мендоса. Хименес в ответ заявил, что не собирается отдавать предпочтение семье Мендосы, поскольку сан архиепископа не позволяет ему оказывать благодеяния своим знакомым.

Семья Мендосы пришла в ужас. Что до Изабеллы, то она одобрила действия архиепископа. Между тем Хименес вовсе не собирался отнимать выгодную должность у брата своего друга. Он просто показал, что не оказывает благодеяний. Вскоре он одобрил назначение младшего Мендосы на должность правителя Касорлы. Таким образом он показал, что выбрал человека, которого считал наиболее подходящим для этой должности, и что назначил его не из-за дружбы.

В мире, в котором так практиковался непотизм в высших кругах церкви, такие отношения были удивительны. Многими овладел ужас, но те, кто выгадывали от этого (например, Педро Хуртадо де Мендоса), приветствовали такие меры, и младший Мендоса стал горячим сторонником Хименеса, каким был его брат.

Интересны взаимоотношения Хименеса с его собственным братом. Бернардин вступил во францисканский орден, и Хименес назначил его управляющим в свой дом. Некоторые удивлялись, как могло произойти такое назначение, когда Хименес так сурово относился к непотизму, и считали недостойным такого рода поступок.

Вероятно, Хименес чувствовал себя обязанным помочь своему младшему брату и дал ему должность, при которой тот мог быть у него на глазах. Он часто читал ему наставления, и Бернардин снова и снова покидал дом брата и уходил в монастырь, предпочитая жить там, чем быть под строгим надзором. Поведение Бернардина стало невыносимым для Хименеса, и тот заставил его жить у него несколько месяцев; но все же впоследствии Хименес освободил своего брата от должности управляющего.

Бернардин сделал вид, будто раскаивается, но, когда Хименес заболел, он как бы от имени брата убедил церковный суд принять несправедливое решение. Хименес сильно рассердился и послал за братом, чтобы выговорить ему. Когда Бернардин увидел человека, лежавшего на подушках, он потерял рассудок. Вероятно, он подумал, что хоть он и слаб морально, зато силен физически. Он прижал Хименеса к подушкам и схватил его за шею. Если бы внимание одного из слуг не привлекли звуки возни, Хименес мог бы быть задушен собственным братом.

Хименес отправил Бернардина обратно в монастырь, назначив ему небольшую выплату, и больше никогда его не видел. Его меры по отношению к собственному брату были все же мягче, чем по отношению к другим.

Непопулярность Хименеса возрастала и стала распространяться и среди францисканцев, которые ждали милостей от него. Те, кому он доверил свое домашнее хозяйство, считали, что у него дома не лучше, чем в монастыре. Поскольку Хименес сам не брал взяток, то не позволял этого делать и своим служителям.

Отдельные представители францисканского ордена отправились с депутацией к главе ордена в Риме, и в результате глава приехал к Изабелле с жалобами на нового архиепископа. Он происходил из конвентуалов и был разгневан монастырскими реформами, которые проводил Хименес.

В присутствии Изабеллы этот человек заявил Хименесу, что он тот выскочка, в жилах которого нет благородной крови, прикрывающий благочестивым видом свои амбиции. Он потребовал, чтобы королева сместила Хименеса с высокого поста.

Изабелла спросила, не сумасшедший ли он и понимает ли, с кем говорит?

Глава ордена, потерявший от ярости осмотрительность, прокричал, что вполне понимает, к кому обращается, и что Изабелла, королева Кастилии, — просто горсть пыли. С этими словами он покинул королеву.

Визит главы францисканского ордена никак не отразился на отношении Изабеллы к новому архиепископу. Она решила его поддерживать и защищать от врагов, даже от таких могущественных, как ее муж Фердинанд, понимая, какую неприязнь испытывал тот по отношению к Хименесу.

Теперь Хименес стал настолько могущественным, что его позиции стали меняться. Он неохотно взял на себя власть, но теперь уже больше не хотел от нее отказываться.

Когда боявшиеся реформ послали эмиссара к папе с жалобой, Хименес решил перехватить посланника. Эмиссаром, которому было поручено столь ответственное задание, был некий Альборнос, и когда Хименес услышал, что он уезжает, то послал одного из своих людей арестовать его. Человек Хименеса прибыл слишком поздно, и Альборнос уже отплыл в Италию. Однако люди Хименеса послали судно, которое приплыло к берегам Италии раньше, чем Альборнос, и, как только тот ступил на итальянскую землю, его арестовали и водворили в государственную тюрьму. Он провел в тюрьме около двух лет — достаточный срок, чтобы поразмыслить о том, имеет ли смысл бороться с могущественным архиепископом Толедским.