Когда префект Тулузы узнал, что это послание будет зачитываться в храмах, он приказал архиепископу отменить это решение. Сальеж ответил словами, достойными Папы:
«Мой долг – учить нравственности членов диоцеза, а когда необходимо, и государственных должностных лиц»[181].
В итоге послание архиепископа было прочитано в 400 церквях.
Как отнесся к мужественной позиции духовенства Папа? Он повысил архиепископа Сальежа в сан кардинала. Правда, сделал он это только в 1946 году, уже после безоговорочной капитуляции Германии. Архиепископу удалось избежать и ареста, и убийства: он был слишком популярной фигурой.
Архиепископ Сальеж был далеко не единственным французским священником, кто мужественно выступил против зверств нацистов. Архиепископ Монтобана монсеньор Ф. Теа постановил зачитать в подведомственных ему храмах следующее обращение:
«…В нашей стране наблюдаются сцены неописуемого страдания и ужаса. В Париже с десятками тысяч евреев поступают самым варварским образом. В нашем диоцезе мы стали свидетелями самых душераздирающих событий, когда с мужчинами и женщинами обращаются как с животными…
Во имя христианской совести я объявляю протест и заявляю, что все люди – братья, созданные одним Богом. Нынешние антисемитские меры являются нарушением человеческого достоинства и священных прав человека и семьи. Да утешит Бог гонимых и даст им сил»[182].
Голландское духовенство также осудило первую депортацию евреев в самых жестких терминах[183]. В Бельгии священники при поддержке епископов прятали еврейских детей[184] .
Но никакие слова осуждения отдельных иерархов не заставили немцев отказаться от насилия. Они знали, что пока на их стороне Ватикан, католическое население завоеванных стран будет им помогать. Изменить позицию немцев могла только твердая позиция Святого престола, но этого так и не произошло.
Нельзя сказать, что демарши отдельных священников были абсолютно бесполезны. Во многих случаях им удалось создать в своих приходах и епархиях атмосферу, в которой местное население начинало активно помогать жертвам нацистов. В результате удалось спасти сотни детей убитых родителей. До самого конца войны их прятали не только в частных домах, но и в монастырях. Точное число спасенных детей установить невозможно, потому что во многих случаях у них не было родственников, которые могли бы взять их на попечение, и тогда они вырастали католиками.
Мужественная позиция отдельных клириков стала сигналом для Пия XII о том, что в католической иерархии нет единства в отношении к нацизму. Сам он жил в Германии с 1917 по 1929 годы. В 1917 году он был назначен папским нунцием в Баварии, где хорошо узнал национал-социалистическую рабочую партию Германии, ее лидера и ее программу. В 1930 году он стал Государственным секретарем Ватикана и в этой должности никогда не осуждал программу Гитлера по истреблению евреев. Конклав кардиналов знал об этой позиции Пия, почему и передал ему бразды правления римской церковью в 1939 году. Из всех кандидатов кардиналы предпочли того, кто лучше других знал Гитлера и его национал-социалистическую партию, ставившую цель решить «еврейский вопрос». Кардиналы прекрасно понимали, что возводят на престол Святого Петра человека, который не будет возражать против убийства всех евреев Европы. Большинство кардиналов конклава были готовы спокойно отнестись к нацистской программе массовых убийств. Но остается открытым вопрос: в какой мере этот совет кардиналов делит ответственность с Папой?
Самую мужественную позицию занимало, пожалуй, духовенство Голландии и Бельгии. Когда французское марионеточное правительство маршала Петена ввело особый «закон о евреях», а духовенство Франции его осудило, посол Франции в Ватикане М. Леон Берар проинформировал Петена, что Ватикан не считает эти законы противоречащими христианскому учению. Главное, чтобы они применялись с «состраданием» и «справедливостью»[185].
Молчание Ватикана было заговором морального одобрения Холокоста. Первейшей обязанностью Папы и его помощников всегда было духовно-нравственное руководство 400 миллионной паствой. Когда полным ходом идет резня, а духовные лидеры молчат, они этим показывают, что не возражают против происходящего, и рядовые убийцы католического вероисповедания могут спокойно продолжать свое черное дело. Между тем, если бы Ватикан твердо заявил о нравственной неприемлемости геноцида евреев, заговорщики из числа Союзников и других стран могли бы пересмотреть свою позицию. Но Ватикан никогда не затрагивал моральный аспект проблемы, хотя периодически и участвовал в помощи беженцам. В радиопередаче на английском языке, вышедшей в эфир в сентябре 1940 года, Ватикан заявил о политике «нейтралитета», при этом сделав одну важную оговорку: нейтралитету нет места в вопросах нравственности[186]. Следовательно, поскольку Ватикан все-таки хранил нейтралитет в отношении массовых убийств, он этим показал, что не видит в этом нарушения нравственности.
В своем отношении к Холокосту Ватикан действовал как типичная шайка заговорщиков. Никто из высших руководителей Католической церкви ни разу не дал понять, что не разделяет взгляды понтифика на Холокост. И это при том, что Ватикан лучше многих других организаций знал, что происходит на оккупированных немцами территориях. В Ватикан стекались тысячи отчетов от рядовых священников о ситуации на местах. Но, как сказано в Луки 23:34, Ватикан «не ведал, что творит». В центре католического мира – городе Риме – в ночь с 15 на 16 октября 1942 года немцы ворвались в дома евреев и отправили их в лагеря смерти. Но даже тогда, когда евреев убивали под самыми окнами высоких ватиканских покоев, Папа не пошевелил и пальцем ради их спасения. А ведь в тот момент немцы были уже очень уязвимы: посол Германии в Ватикане Эрнст фон Вейзекер открыто выразил беспокойство, что еврейские погромы в Риме могут заставить Папу осудить всю программу Окончательного решения. Но затем тот же фон Вейзекер доложил своему руководству, что Папа продолжает воздерживаться от реагирования и предпочитает общаться через посредников. В результате 16 октября были депортированы 1007 римских евреев, в основном женщины и дети. Среди них были отчим Энрико Ферми и герой Первой мировой войны адмирал Августо Капон. В один из товарных вагонов затолкали медсестру-католичку, которая ухаживала за больным эпилепсией еврейским мальчиком и отказалась отпускать его одного. Спустя семь дней пути этот поезд без всяких удобств пришел в Освенцим.
23 октября в журнале Освенцима появилась лаконичная запись:
«RSHA, доставлены евреи из Рима. После отбора 149 мужчин с регистрационными номерами 158451–158639 и 47 женщин с регистрационными номерами 66172–66218 допущены в концентрационный лагерь. Остальные убиты в газовых камерах».
Эти «допущенные в концентрационный лагерь» должны были работать три месяца. В итоге из 1007 человек выжили лишь 16.
Ватикану было очень хорошо известно, что ждало депортированных. Иногда, если для заключенных не находилось работы, в газовые камеры отправляли всех. У Ватикана было множество источников, в том числе немецких. Лейтенант СС Курт Герштейн активно занимался церковными делами. Однажды он понял, что должен во что бы то ни стало сообщить о зверствах нацистов в Ватикан, пусть даже ценой собственной жизни. Он составил отчет, который передал коадъютору кардинала, графу Берлинскому Прейсингу.
Рано утром 18 августа 1942 года лейтенант Герштейн наблюдал прибытие поезда смерти, груженного (иначе и не скажешь) 6700 евреями, из которых 1500 скончались в пути. Когда поезд остановился, двести украинских охранников с кожаными плетьми открыли засовы и вытолкали евреев из вагонов, черня их самыми бранными словами. Как только евреи ступали на твердую почву, их тут же избивали, многих прямо на земле. Затем по громкоговорителю им было приказано раздеться и проследовать на «дезинфекцию». Ошеломленным евреям ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Женщинам срезали с голов волосы несколькими резкими движениями. Затем охранники выстроили всех новоприбывших в шеренгу и повели на «дезинфекцию».
За три недели до депортации евреев из Рима немцы запустили своего рода пробный шар, чтобы выяснить, какой может быть реакция Ватикана на депортацию евреев из Рима. 25 сентября нацисты сообщили римской еврейской общине, что в течение 36 часов они должны передать им 50 килограмм золота, иначе 200 евреев подвергнутся депортации. В отчаянии евреи обратились за помощью к Святому престолу, но Папа не стал выражать публичный протест против столь наглого шантажа. Вместо этого он предложил одолжить недостающую сумму из собственной казны, если евреям не удастся собрать требуемую сумму. Было трогательно наблюдать, как евреи отдавали последние обручальные кольца, чтобы не допустить депортацию. Им удалось добиться отсрочки платежа, и в итоге кредит Ватикана не потребовался. Нацисты получили золото 28 сентября. Так они узнали, что Ватикан не будет публично опротестовывать преступления против римских евреев.