— Сезон в самом разгаре, и дамы пытаются перещеголять друг друга, например, приглашая экзотичных гостей. А мы очень даже экзотичны: сказочно богатый барон, да еще и промышленник, что само по себе для пэров Англии не слишком приемлемо. И прогневавший императора граф-изгнанник, что может быть экзотичней? — Бестужев осмотрел Прокофия с ног до головы. — Я надеюсь, вы помните, что, ежели позволите своим проказам проявиться на этом ужине, то Андрей Иванович очень быстро предоставит вам для длительного проживания ту самую камеру, в которой вы те так уж и давно сидели.
— Я все помню, — огрызнулся Демидов. — Я распорядился выделить миллион рублей на основание коммерческого училища в Москве и столько же для строящегося Петербургского университета, — нерешительно добавил он.
— И его величество очень благосклонно оценил этот жест, просив вас уверить, что все деньги до копейки пойдут именно туда, куда предназначены, — Бестужев направился в гостиную, откуда недавно вышла леди Картерет. Демидов пошел за ним.
— Долго я еще тут буду торчать? — раздраженно спросил он.
— Как только ваши подопечные закончат обучение, вы вернетесь в Россию. Когда вы уезжаете обратно в Эссекс?
— Завтра поутру, — Демидов посмотрел на него раздраженно. Его сорвал с места гонец, привезший предписание ехать в Лондон, купить дом поприличней и ждать приезда Бестужева. — В банке я положил на ваше имя сто тысяч, как и было предписано. Я мог знать, зачем все это понадобилось?
— Нет, — Бестужев покачал головой. — Но я могу подсластить вам горькую пилюлю. Я слышал, случайно, что, если вы продадите его величеству свое наследство, выраженное в заводах и других производствах, денег и ценностей это касаться не будет, не переживайте, то вам позволят уехать в любимую вами Италию. И даже дадут добро на то, что вы купите там титул и будете жить так, как вам захочется. Не за просто так, естественно.
— И что я для этого должен буду сделать? — Прокофий жадно подался вперед.
— Помочь Ушакову с финансированием приютов, которые организовывает Тайная канцелярия и его величество по всей Российской империи, помочь с финансированием дорог, его величество, опять же по слухам, новое ведомство хочет организовать, которое за дороги будет отвечать. Ну и помогать в тех случаях, если у Российской империи возникнут дела в Италии.
— И все? — Демидов даже ушам своим не поверил.
— Да, и все, — Бестужев пожал плечами. Лично он даже приюты бы не потянул. А этот деньгами сорит как будто это мусор. А ведь он ничего не сделал, чтобы отцу и братьям помочь, которые эти деньги вовсе не из воздуха добывали.
Но, Бестужев нисколько не завидовал Демидовым. Они крепко попались, куда крепче, чем даже Алексей, и теперь будут искупать свою вину вечно. Мало того, что отдали часть предприятий под различные эксперименты Петра Федоровича, так еще и обязаны скрупулезно выполнять все его наказы. Но пока им везло. Ни одно из нововведений не пошло во вред, даже подходящий к концу эксперимент отделения рабочих, обученных по специальной науке от крестьян крепостных.
Результат стал заметен сразу. В начале прибыль заметно просела, потому что рабочих рук не хватало, но затем возросла, потому что, оказалось, что обученный работник все делает быстрее и качественнее, чем даже десяток крестьян, которые только мешают друг другу. А стимуляция в виде заработной платы так вообще увеличивает выработку в разы. И черт с ним, что за всеми этапами процесса следят специально поставленные люди из Тайной канцелярии. Демидовы уже и сами поняли всю выгоду.
Как знал Бестужев из последнего отчета, они уже даже на академию замахнулись. Хотят в Екатеринбурге построить. Уже Григорий готовится к поездке по Европе для найма учителей, что сейчас во время войны вполне реально осуществить. А готовить они хотят не много ни мало, а инженеров. Своих собственных, доморощенных, потому как к иноземцам относятся с подозрением. И мраморный завод Воронцова очень хороший для всех промышленников показатель. Его величество прыть братьев одобрил. Так же как и строительство школ и ремесленных училищ. И даже приказал денег выделить, чтобы государство поучаствовало. Единственное требование у него было — все это должно не на запад распространяться, а на восток, все дальше и дальше в Сибирь, вплоть до Дальнего востока.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А еще все тем же Демидовым велено было построить медицинские школы, опять-таки за Уралом. Мол, до Урала он и сам справится, а вот дальше пока туговато реформы государственные проводить. Людей не хватало, и, хотя бы развитием медицины, нужно было уменьшить смертность и увеличить рождаемость. У Демидовых, да попавших под раздачу Строгановых выбора не было, только увеличивать объем добрых дел во благо государства. Строгановы как раз до Урала и трудились. Причем поощрялись добрые дела исключительно в провинции, в губернских городах, уездных городах, городках и даже в крупных селах. На добрые дела в Петербурге и Москве Петр Федорович смотрел, морщась при этом. Нет, не отказывался, естественно, но был не слишком доволен.
Купечество, кстати, которое долги по налогам отрабатывало, начало отчитываться в проделанной работе, которая увеличилась из-за того, что прошлая не была сделана в срок. Города стали меняться, как внешне, так и внутренне, и Бестужев не мог не отметить, что идут все эти изменения во благо.
— О чем задумался, Михаил Петрович, — заметно повеселевший Демидов оторвал Бестужева от раздумий.
— Да так, о будущем думаю. Просто я понять не могу, к чему мы в итоге придем. Петр Федорович вроде и реформ особых не проводит, все как будто исподтишка, нет того размаха, что при деде его Петре Великом, а, глядишь ты, уже и сделано как много и сколько еще будет сделано, даже удивительно, — Бестужев покачал головой.
— Его величество далеко пойдет, если шею себе не свернет в ближайшее время, — Демидов встал. — Нужно к ужину готовиться, на котором нас как зверушек демонстрировать будут. Хоть и обещал я тебе, Михаил Петрович, что буду себя хорошо вести, но позволь душу отвести. Хотят же они безграмотного русского мужика видеть, так зачем всех этих лордов разочаровывать? — Он посмотрел просительно, и Бестужев начал колебаться.
— А почему бы и нет, — наконец выдал он. — В конце концов, уважать они нас все равно не будут, так хоть удовольствие получим на их вытянутые лица глядя.
— Матвей! — заорал Демидов, вскакивая из кресла. — Матвей, мать твою, где мои лапти? Да шевелись же, а то мы еще и опоздать вдобавок ко всему умудримся.
* * *
Луиза Ульрика отшвырнула очередное письмо из России.
— Эта курица опять беременная, — прошипела она и провела рукой по своему плоскому животу. — Эльза!
— Ваше величество, — доверенная фрейлина королевы Эльза фон Багговут тут же зашла в комнату. До этого она сидела в будуаре, в ожидании, когда может понадобиться Луизе.
— У его величества новая фаворитка, — Луиза села перед зеркалом, и служанка тотчас принялась расчесывать длинные золотистые волосы, чтобы уложить их в сложную прическу.
— Да, ваша величество, Хельга фон Руут. На самом деле, вам нечего опасаться, ваше величество, — и Эльза скорчила гримаску, показывая свое отношение к фаворитке короля.
— Я не опасаюсь, — раздраженно ответила Луиза, и дернулась, отчего служанка невольно потянула длинную прядь. — Осторожно, дура криворукая, — рявкнула она и внезапно замолчала, потому что этот нечаянный жест внезапно напомнил ей, как Петр однажды схватил ее за волосы, грубо, властно, запрокидывая голову. Она практически сразу пришла в себя, и больше старалась не вертеть головой, чтобы не провоцировать совершенно ненужные мысли. — Я сама ее подобрала для его величества. Эта дурочка весьма соблазнительна и плодовита. У нее уже трое детей и по слухам только один от мужа. Я хочу знать, она понесла от короля?
— Эм, судя по всему, нет, ваше величество, — Эльза, закусив губу, покачала головой.
— Уже третья девка не может забеременеть от Георга, — королева смотрела на себя в зеркале, отмечая, что ничуть не изменилась с того времени, как в Киле встретилась с юным принцем. Тогда его было так легко соблазнить, почему она этого не сделала? Идиотка. А вот в том, что у нее до сих пор нет детей виноват король. — Что же мне делать, Господи, мне нужно что-то сделать, пока не поздно.