Действительно, общество строгих сутан никак не могло удовлетворить мальчика, его преследовали образы созданий с соблазнительными формами. Проходили месяцы, эти видения становились все более частыми и настоятельными. А когда он неосторожно, что вполне простительно для его возраста, дал прочесть свои стихи одноклассникам, обо всем узнал главный отец-наставник. Достойный магистр не мог позволить такое отношение к сутане. В те времена в церковных учебных заведениях с дисциплиной не шутили, и юного Ги отправили домой, чему он был несказанно рад. Лора, его мать, тоже была довольна. Разойдясь с мужем, она нашла замену своему одиночеству и разочарованию в сыне с таким ранним развитием и ярко выраженной чувственностью. К тому же он очень ее любил, как могут любить своих матерей только мальчишки. Конечно же, она согласилась отдать его в церковный колледж только ради регулярных занятий. И теперь Лора почувствовала облегчение и с радостью приняла сына. Мопассан позже описал обстановку в колледже такими словами: «Там пахло молитвой, точно так же, как пахнет рыбой на базаре в дни прилива».
Без всяких комментариев это объясняет отношение писателя к религии, и становится понятным происхождение его антиклерикальной позиции. Кроме того, отвращение, которое Ги всю жизнь испытывал к браку, было вызвано отрицательным примером его родителей. Брак Мопассанов оказался нелепостью: Лора Пуатвен очень скоро поняла, какую она совершила ошибку, выйдя замуж за Гюстава Мопассана. Эта красивая женщина, с блестящими черными волосами, огромными темными глазами, была очень образованна. Она дружила в детстве с Гюставом Флобером и всю жизнь поддерживала отношения и вела переписку с автором «Саламбо». А Гюстав Мопассан строил из себя денди и вместо того, чтобы давать пищу уму, предпочитал бегать за женщинами, чем и продолжил заниматься после женитьбы. Лора вышла за него замуж в надежде стать благородной дамой, о чем всегда мечтала. А Гюстав если и называл себя Мопассаном без приставки «де», то в семейных архивах хранилось свидетельство, согласно которому в прошлом веке за семейством Мопассан признавалось аристократическое происхождение. Беззаботный Гюстав не обращал внимания на эту приставку, но Лора заключила с ним договор: если он хотел взять ее в жены, то должен возродить дворянское звание. Это требование могло показаться пустяковым, но с нее начались размолвки, которые с годами стали только усугубляться. Как бы там ни было, но Лора добилась, чего хотела: в 1846 году суд по гражданским делам Руана вынес решение о возврате семье столь желанной приставки. Спустя несколько недель после этого состоялась свадьба. Поэтому Ги, родившийся 5 августа 1850 года, законно стал носить фамилию де Мопассан.
В семействе вскоре начался разлад, и это, конечно, сказалось на ребенке. Более того, он стал свидетелем, сам еще того не понимая, любовных похождений своего папаши. В письме, которое он прислал матери, когда ему не было еще и девяти лет, есть этому свидетельство: «Я был первым в сочинении. В качестве награды за это, мадам де Х. повела меня с папой в цирк. Кажется, она вознаграждает и папу, но я не знаю чем».
Наивность этого признания не скрывает озадаченности. Во всяком случае, у Ги было с кого брать пример, и его подвиги в завоевании женщин превзойдут родительские. Стремление к подобным подвигам у него проявилось в том возрасте, когда мальчишки обычно занимаются невинными играми. Пляжи Ла-Манша в Этрета были идеальным местом для наблюдений. Он жадно следил за движениями купальщиц и позднее высказался в присущем ему стиле: «Очень немногие прошли испытание купанием. Именно там их оценивают с ног до головы». А чтобы дополнить эту оценку, он добавил: «Те, кто никогда не любил поэтически, берут женщин, как выбирают отбивную в мясной лавке, заботясь лишь о качестве плоти». В XIX веке дети, выросшие в контакте с природой, были более развитыми, чем маленькие горожане. В Фекам или Этрета, в полях или на берегу моря перед глазами мальчика открывались картины не для его возраста. Много позже поэт, которым он никогда не переставал быть, рассказал об этом по-своему:
Тринадцать было мне. В тот день в сарай я наобумВошел и задремал случайно в уголке укромном,Но разбудил меня какой-то странный шум.И тут увидел с удивлением огромным,Как в сене Жан-слуга наставницу сжимал.Они сплелись, не знаю просто как,А голые тела качались живо в такт.Им было хорошо, я это понимал.
Для мальчишки, чье воображение было созвучно чувствам, этот случай не прошел даром. И он опять же в стихах признался в этом:
С четырнадцатилетней белокурой Жанной,Моей подругой, я решил их опыт повторить…Она была сильна, меня так крепко сжала,Что наслажденье до костей сумело нас пронзить.Потом она вскричала: «Хватит, хватит!» И отвалиласьНа спину, закатив глаза, обмякнув вдруг.Увы, с тех пор в моей постели появилосьТел, животов и бедер множества подруг,И красота фигур, грудей объем…Но я никак не смог забыть при этом всемМою Жанетт. И часто так бывает:Блондинка милая та в памяти всплывает,Что, уходя, призывно бедрами качает
Увы, как ни приятно созерцать женские прелести, но Ги должен был подчиниться общей участи подростков его возраста и получить степень бакалавра. Это было святое, это открывало дорогу в будущее. Несмотря на то что Лоре было трудно разлучаться с сыном, она отдала его в лицей Корнеля в Руане. Насколько он ненавидел религиозный колледж в Ивето, настолько ему понравилось в Руане: его очаровал сам город, а главное, люди, с которыми он там повстречался. Прежде всего это был Луи Буйе[70], друг юности его матери, писатель, поэт и хранитель муниципальной библиотеки. И еще один друг детства Лоры – Гюстав Флобер. Романы «Мадам Бовари» и «Саламбо» уже осветили его голову ореолом славы, но, несмотря на это, он с радушной простотой принял сына подруги детства и сразу же проявил к нему отцовское покровительство, столь ценное для молодого человека впоследствии. Он также давал ему не менее ценные советы по жизни. С радостью узнав, что Ги решил сделать карьеру в беллетристике, Флобер стал для него внимательным и всевидящим наставником: «Следует довольно долго и достаточно внимательно понаблюдать за тем, что хочешь выразить, чтобы найти тот аспект, который никем не был замечен и описан: каждая мельчайшая деталь содержит нечто неизвестное. Вот ее и надо найти. Только так можно стать непохожим на других».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});