Читать интересную книгу Закат в Лиссабоне - Чингиз Абдуллаев

 — Мне нужно быстро выяснить несколько фактов. — Дронго без лишних церемоний обозначил цель своего звонка.

— Что случилось? — заспанным голосом спросил ди Маседу — Я еще дома и сплю…

— А я не сплю, — перебил его Дронго. — Мне нужно, чтобы ты быстро проснулся и проверил несколько фактов.

— Это так срочно? — проворчал ди Маседу.

— Чрезвычайно. — И он задал свои вопросы…

… Положив трубку после разговора с ди Маседу, Дронго попросил соединить его с отелем «Ди Лапа», где проживал Франклин Кобден.

«Только бы он оказался на месте, только бы он никуда не уехал», — думал Дронго, пока его соединяли с отелем. Он попросил дать номер Кобдена. Томительное ожидание тянулось, казалось, бесконечно. И наконец, как награда за терпение, в трубке раздался бодрый голос американского фармацевта:

— Слушаю вас!

 Глава семнадцатая

В пятом часу вечера дневное заседание конгресса закончилось, и делегаты разошлись по своим номерам, чтобы немного отдохнуть. Дальнейшая программа предусматривала проведение в семь часов вечера совместного ужина в «Рар Acorda» — одном из самых роскошных ресторанов Лиссабона, расположенном на улице Де Аталайя. Но в это же время Кобден, подтвердивший свое приглашение, устраивал ужин на четверых у себя в номере — президентском сьюите отеля «Ди Лапа».

Отель был открыт в девяносто втором году прошлого века. В принадлежащих ему трех зданиях имелось сто девять номеров. Из них шестнадцать номеров люкс, один президентский номер и один королевский. Кобден занимал президентский номер-сьюит, поскольку в королевском решил остановиться прибывший в Лиссабон с концертами известный американский певец. Разница была лишь в том, что Кобден сам платил за свой номер, а пребывание поп-идола до последнего цента оплачивали организаторы гастролей.

Отель славился своим рестораном итальянской кухни «Киприани». Здесь Кобден и заказал ужин, попросив доставить его в свой номер.

Дронго прохаживался по холлу отеля «Алтиш», дожидаясь, когда же спустятся Эстелла и Зулмира. Молодые женщины немного запаздывали, но это было в порядке вещей.

Зато когда они наконец появились, Дронго с удовольствием отметил, что обе женщины выглядели сегодня особенно великолепно. Зулмира надела черное облегающее платье, а Эстелла, словно решив устроить соревнование со своей подругой и составить ей контраст, была в розовом. Дронго не сомневался, что все мужчины, сидевшие в холле, завидовали ему, когда он усаживал в заранее заказанную машину обеих красавиц.

Автомобиль тронулся в сторону отеля, который вообще-то назывался «Лапа Палас», но который сами португальцы называли «Ди Лапа». Через несколько минут машина остановилась у его главного входа. Дронго и дамы прошествовали в холл, где их ожидала секретарь Франклина Кобдена. Она оказалась молодой темнокожей женщиной из Огайо. Очевидно, Кобден питал некую слабость к женщинам с шоколадным цветом кожи. Секретарь провела гостей в президентский сьюит американского фармацевта, где уже был накрыт стол на четыре персоны.

Когда Дронго и его спутницы проходили по холлу отеля, они увидели Россетти, который о чем-то беседовал с неизвестной им женщиной. Очевидно, у итальянца было назначено тут свидание. Увидев знакомые лица, он явно смутился, но деликатно кивнул всем троим и поспешил со своей дамой в ресторан.

Четырех гостей, сидевших за столиком в сьюите американского миллиардера, обслуживали вышколенные официанты. Кобден весело шутил, рассказывая о своих приключениях. Женщины смеялись, Дронго иногда улыбался. Он был напряжен.

Дронго давно обратил внимание, что в минуты напряжения выпивка на него не особенно действует. Так с ним обычно бывало в самолетах, в которых ему слишком часто приходилось летать. Во время сильной тряски единственное спасение он находил в большой порции спиртного. Очень большой — поскольку водка или коньяк не оказывали никакого эффекта до тех пор, пока он не вливал в себя целую бутылку. На него вообще слабо действовали сильные средства — не только крепкие напитки, но и медикаменты. Обычная для него доза болеутоляющего лекарства для любого другого нормального человека была почти за гранью переносимости.

Кобден перевел разговор на Африку, пользуясь тем, что за столом оказалась сеньора Машаду.

— Я не раз бывал в Зимбабве и могу сказать, что ваш президент Мугабе просто сукин сын! — горячился американец. — Он ведь обещал англичанам, что все будет по-честному. А теперь призывает своих сторонников убивать белых фермеров. Так англичанам и надо! Не нужно было никому верить. Простите меня, сеньора Машаду, но я не люблю вашего президента. И вы извините меня, сеньора Велозу, но это бремя черных — когда вы берете власть и должны понимать интересы белого меньшинства. Хотя бы понимать, я уже не говорю признавать.

— В Бразилии таких проблем не существует, — парировала Эстелла.

— Они существуют во всем мире, — возразил Кобден. — И в Америке, где принимают дурацкие законы о неравенстве белых и черных. Считается, что в университетах черным нужно давать преимущества, и при приеме на работу черные и представители сексуальных меньшинств пользуются большими привилегиями, чем обычный белый гражданин. Разве демократия бывает такой? Те же проблемы и в Европе, и в России, и в Австралии.

— Есть бремя белых, о котором говорил Киплинг, — заметил Дронго, — а есть бремя черных. Когда президентом в Уганде был людоед и мерзавец Иди Амин, он приказывал, чтобы все белые встречали его, стоя на коленях. Представляете, какую радость он испытывал от подобного унижения? А ведь его тоже «вскормили» англичане.

— Цивилизованный мир платит за тех, кого он пытался воспитать, кому давал деньги. В Советском Союзе давали деньги Карлосу Ильичу и Ясиру Арафату. Потом они стали общей головной болью. Я уже не говорю про ирландскую или каталонскую оппозиции, которые тоже получали деньги из Москвы. У нас были точные сведения, — махнул рукой Кобден, — а мы в свою очередь «вскормили» Усаму бен-Ладена и все эти режимы на Ближнем Востоке — от короля Саудовской Аравии до Саддама Хусейна в Ираке. Все они — наше порождение. Иди Амин тоже. Он был нашим союзником.

— Мир сходил с ума, — согласился Дронго. — Он был поделен на две части. А сейчас добавились проблемы наркомании, глобализма и, конечно, терроризма.

— За каждым событием стоят большие деньги, — со знанием дела заметил Кобден. — Каждая проблема порождена деньгами и решается при помощи денег. Вы думаете, что мы победили в Ираке с помощью нашей доблестной армии и нового оружия? Ничего подобного. Мы просто заплатили командирам соединений и ближайшим советникам Саддама, которые нам все сдали. Наши финансисты посчитали и решили, что так будет выгоднее, чем по-настоящему воевать.

— Вы говорите страшные вещи, — всплеснула руками Зулмира. — Слушая вас, начинаешь думать, что в мире нет ничего хорошего.

— Так и есть, — мрачно ответил Кобден, — в мире не осталось ничего хорошего. Скоро мы сами себя уничтожим, и на нашей цивилизации будет поставлен крест. Рано или поздно это произойдет.

— Вы пессимист, — заметил Дронго.

— И очень большой, — согласился Кобден. — А что думаете вы, сеньора Велозу?

— Когда людей доводят до состояния бешенства, они берутся за оружие, — сказала Эстелла. — И я думаю, что так было всегда. Сегодня слишком большой разрыв между богатыми и бедными. И еще богатые начинают презирать неудачников, всех бедных.

— Вы рассуждаете как левый радикал, — усмехнулся Кобден. — Мы никого не презираем, но при этом считаем, что человек имеет право на собственную судьбу и самостоятельное решение всех задач, которые он себе ставит. Я трудился по двадцать часов в сутки, и сегодня, когда слышу разговоры о тяжелой нагрузке на работе, мне становится смешно. Что эти нытики знают о тяжелой работе? Ничего.

— В вас говорит раздражение, — миролюбиво заметил Дронго.

— Внутри меня сидит обычный миллиардер. Жадный и эгоистичный. — Кобден состроил грозную гримасу, и все рассмеялись.

Атмосфера немного разрядилась.

— В вашем отеле нам встретился один знакомый делегат, — припомнил Дронго, — Россетти. Кажется, он пришел сюда с какой-то дамой.

— И вы молчите! — всплеснул руками Кобден. — Сеньор Россетти — руководитель крупной клиники. У них такие связи в Италии! И вы не сказали мне, что он приехал в мой отель! Я сейчас попрошу его подняться со своей спутницей к нам сюда.

Кобден обратился к своему секретарю, вызвав ее через официанта. Секретарь молча выслушала пожелания шефа и удалилась, плавно покачивая бедрами.

— Красивая женщина, — заметила Зулмира. — И очень сексуальная. Вы, наверное, поддерживаете с ней и интимные отношения, сеньор Кобден?