— не твоё дело! Убирайся!
Маня, вся красная и с трясущимися руками быстро хватала с пола и стульев разноцветное тряпьё.
Игорь осторожно переступил через пару ярких кроссовок и выхватил из общей груды листов один.
— ого! У тебя талант, знаешь?
— знаю! — огрызнулась художница запихивая тряпичный ком в шкаф.
— тогда почему стесняешься этого?
— с чего ты?.. Какое тебе дело? Своими картинками занимайся!
Она ощетинилась как дикообраз. Глаза горят праведным гневом, маленькие кулачки сжаты, курносый носик подрагивает, а верхняя губа комично задирается вверх. Машуля напоминала ему маленькую скалящаюся собаченку.
Смешную и совсем не опасную.
— картинками… Ты видела мои работы?
Он уже держал в руках целую стопку набросков и быстро перелистывал их, выдергивая особенно удачные.
— нет, — удивилась Маруся, — а что ты рисуешь?
— в последнее время в основном тебя, — неотрываясь от своего занятия бросил Игорь, — сегодня открытие выставки японских художников, тебе понравится.
— это там ты хотел меня видеть? — как то неуверенно поинтересовалась девушка пытаясь понять шутит он про её портрет или серьёзно.
— да. Мои картины там тоже будут. Надеюсь продемонстрировать собравшихся сходство с прототипом.
— это со мной что ли? — в её головке ни как не укладывалась мысль, что толпа незнакомых людей будут смотреть на её портрет. Перед глазами стоял образ, где она стоит с широкой фальшивой улыбкой, рядом со своим изображением, похожим на Мона Лизу, и её фотографируют для какого то художественного журнала.
— ты его продашь?
— что? — не понял художник. Рядом с ним уже подобралась приличная стопочка понравившихся ему работ. Игорь планировал забрать их и изучить получше в свободное время.
— портрет мой. Продашь его, да?
Он улыбнулся и на мгновение что то в его лице изменилось. Как будто приоткрылся занавес и на долю секунды Маше показалось, что она увидела его настоящего. Но самодовольная маска тут же вернулась.
— посмотрим, — загадочно протянул он разглядывая Марусю.
От пристального, непривычно серьёзного взгляда становилось не по себе. Девушка тряхнула головой и снова принялась собирать и распихивать по полкам свои вещи. Она старалась не смотреть на Игоря, но чувствовала его тяжёлый взгляд каждой клеточкой.
— ты, кажется, хотел кофе?
— угу, — не отрываясь от её рисунков буркнул Касинский спустя четверть часа. К тому моменту спальня уже приобрела вполне приличный вид, лишь на столе по прежнему был творческий беспорядок.
На самом деле, привыкшего к исключительному порядку и аскетичному минимализму бизнесмена, ни сколько не смутил этот разноцветный взрыв. Напротив, экспрессивный беспорядок лишь подтверждал его теорию о бурном нраве красотки. А вот что действительно произвело неизгладимое впечатление и вообще вкорне изминило много в его представлении о Марусе, так это её творчество. Рисунки были не просто хороши. Их стиль говорил о многом. Тут были чувства, душа, совершенно неповторимая харизма. Такое не возможно подделать или сымитировать.
У девочки был особенный талант и базировался он на её собственной уникальности. На необычном мышлении. В юности этого обычно стыдятся и прячут, но с годами, при должном наставничестве, она произведёт фурор.
Теперь Маша виделась ему ещё и великолепным бизнес проектом с исключительным потенциалом.
— хочешь покажу свою мастерскую?
Они сидели на кухне и пили свежесварённый кофе. Она подняла на него глаза и долго молчала, явно ища подвох.
— как художник художнику предлагаю! — заметил Игорь пытаясь развеять её сомнения. Но синие омуты по прежнему затягивали в свои опасные глубины, а влажные губы так и не издали ни звука.
— ты, кстати обещала навестить моего деда! Не хорошо обманывать старичков. — не выдержав паузы Касинский сменил тему.
— а ты обещал навестить мою бабушку! И кто из нас подлец? — резонно парировала Маша.
— подлец? Вот какого ты обо мне мнения? — он картинно надул щеки и поднял плечи до самых ушей.
Настолько глупо и смешно сейчас выглядел парень, что она прыснула и засмеялась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Звонкий как ручеёк смех разлился по комнате стирая всю напряженность.
— ты похож на пингвина в этом черном пиджаке и белой рубашке!
— правда? А мне казалось я чертовски сексуален в классике. — он осмотрел свой шикарный костюм и стянул пиждак.
— я бы хотела навестить Леонида Петровича.
— я бы тоже этого хотел, но думаю больше всех, этого ждёт пристарелый ловелас.
— фууу! Не говори так! — маленький носик сморщился от обиды за обоятельного пенсионера.
— я шучу Маш. Дед самый близкий и родной мне человек. Я ему безгранично благодарен… — он осекся. Никогда Игорь не оправдывался и не говорил о своей семье так как сейчас. Открыто и честно. Посторонеему человеку.
— а как же родители? Они же вроде тоже дипломаты или что то типо того.
— типо того. — повторил мужчина и замолчал опустив глаза.
Теперь уже её заинтересованный взгляд прожигал кожу. Он чувствовал как девушка с интересом рассматривает его острые черты как будто впервые видит это лицо.
Ей и правда впервые предстал такой Касинский. Он был окружён непробиваемой бронёй. Без шуточек, без увиливаний, без агрессии. Чистый и честный, но закрытый на миллион замков.
— будешь молчать или все же попробуем наладить нормальное общение?
В её голосе читался вызов. Парень завёлся с полоборота и вспылил:
— не лезь куда не просят! — прошипел он сквозь зубы. Но тут же одернул себя и уже миролюбивее добавил: — всему свое время.
К его удивлению, Маруся ни сколько не обиделась, хмыкнула, пожала плечиками и отпила большой глоток остывшего латте.
— кажется из нас двоих именно ты не знаешь чего хочешь! — весело заметила красавица спаласкивая свою кружку.
— от чего же? — тяжёлые ладони легли на бедра и девушка почувствовала как к ней прижался Игорь.
Он рвано дышал уткнувшись носом в её затылок. Ладонь медленно распласталась на животе, вторая скользнула по руке вверх, рисуя на плече какой то, одному ему понятный узор.
Маша замерла, ожидая худшего. Но минуты текли одна за другой, а мужчина лишь поглаживал её руку и тяжело дышал, обдавая плечи горячими волнами.
Напряжение из её скованых страхом мышц понемногу начало уходить.
— расслабься, я тебя больше не обижу.
Шепнул нежный голос и плеча легонько коснулись губы. Дыхание девушки сбилось.
В нем сочитались все самые противоречивые качества. Обоятельный, весёлый, заботливый и ласковый. Злобный, язвительный, жестокий и насквозь лживый.
Что-то в нем привлекало, что-то отталкивало.
Но сейчас, в эту секунду, тёплые руки вызывали приятные мурашки, а тихий шопот и лёгкие поцелуи обвалакивали и обещали, что он больше не обидит. И Маша опять наивно поверила. Или просто смирилась и позволила себе эту маленькую слабость.
Она осторожно коснулась пальцев лежащих на её животе. Рывок и они уже стоят лицом к лицу. В тёмных глазах цвета крепкого кофе танцуют янтарные языки пламени.
Он смотрел на неё слишком долго. Молча, без движений. В самую душу.
Мария и сама бы не смогла объяснить что подтолкнуло её, но девушка зажмурилась, вздохнула поглубже, как перед прыжком в воду и сама поцеловала человека которого ненавидела, того кто издевался, мучал, угрожал и изводил её.
Мягкие, чувственные губы неспеша разомкнулись. Он был предельно сдержан и касался её едва едва.
Она вновь была в объятиях нежного и трепетного кавалера. Настоящего джентльмена.
Долго правда Игорь сдерживать накрывшее его возбуждение не мог.
Язык все настойчивее ласкал полные трепещущие губы. Руки крепче прижимали хрупкое тело к мужской груди.
Но и прекратил он все сам. Чмокнул разгоряченную Машу в нос и пошёл к двери, прихватив её рисунки.
— в восемь приедет водитель, привезёт платье.
— зачем? — рассеяно поинтересовалась смущенная красавица прикладываю к пылающим щекам холодные ладошки.