Свет костра мерцал в глазах Ибенов, сгрудившихся у пламени. Царило молчание, никто не пел и не стучал. Их лица были серьезными, словно вырезанными из камня, на щеках выделялись белые и красные полоски. Я отметила, что их волосы были заплетены так же, как и мои, да и белая одежда была похожей.
Финн усадил меня в деревянное кресло и связал запястья. Больше он на меня не взглянул. Когда он вернулся к остальным, я заметила, что красные отметины на его груди вытерлись о мою одежду. Словно он отдал охотника мне. По какой-то причине это придало мне смелости. Я могу как-то остановить это.
Пророчица вышла из палатки. Забили в одинокий барабан, и ее тело покачивалось при ходьбе, отзываясь на тихие удары. Ибены хлопали в ладоши в такт. Это казалось странным, чужим и почти нелепым. Я отвела взгляд, отыскав Каза.
Мы ничего не говорили. А потом я сказала:
- Мне так…
- Нет, - он покачал головой. – Не надо извиняться, - он придвинул свой стул ближе ко мне и кивнул на небо. – Смотри на луну. Она красивая.
Я подняла голову к луне. Ясная ночь была скорее темно-синей, чем черной. Россыпь звезд мерцала, словно драгоценные камни, которыми был расшит бархат. Луна была белым немигающим глазом.
- Эллен тоже сейчас смотрит на эту луну, - сказал он. – Интересно, о чем она думает? Когда я был младше, отец говорил, что я не должен думать о себе так же, как о других людях. Ведь я принц, королевская кровь. И из-за этого лучше остальных. Кровь богов течет в моих венах. Что ж, когда отец сказал мне это, мама отвела меня на балкон и показала луну. Все видят одну и ту же луну, ее видели наши предки, ее увидит будущее поколение, ее видят крестьяне в деревне и знать во дворцах. Мы – лишь маленькая часть большого мира, ничтожная в огромной схеме миров и звезд. Мы живем и умираем, жизнь коротка, а луна продолжает жить, она всегда будет. Я ничем не отличаюся от остальных в этом мире, и что бы ни случилось, где и с кем бы я ни был, я всегда буду смотреть на одну луну.
- Потому ты и станешь королем, - сказала я. – Потому ты и сможешь править людьми, а не твой отец. Однажды ты станешь прекрасным королем.
Барабан ускорился, пророчица попадала движениями в такт. Все Ибены повернулись ко мне, даже Финн, чье лицо было маской, лишенной эмоций. Я чувствовала пульс пальцами и пятками, словно биение моего сердца соревновалось со скоростью биения барабана. Ибены начали читать заклинание вместе с музыкой, но звук тонул, словно я оглохла. Девочка, маленькая, но такая сильная, подошла ближе, и я знала, что должна сделать. Я оглянулась на красные следы на своей одежде. Отметины охотника, Финна. Я черпала из этих отметин силу.
Используя мастерство, я призывала животных из леса. Я глубоко дышала, уперевшись ногами в грязь, словно пуская корни в природу вокруг себя. В земле была сила, и я черпала ее.
Анта появился из-за угла, с его шеи свисала оборванная веревка. Он подбежал к пророчице и сбил ее с ног. Ибены вскочили на ноги и двинулись к девочке, но она уже встала. Ее одежда была в грязи, длинные волосы прилипли к лицу, закрывая глаза. Она подняла палец и что-то прокричала мне на своем языке. Я ее не понимала, но тон был убийственным, ничего хорошего не сулил.
Ибены повернулись к нам со сжатыми кулаками и поднятым оружием. Их лица были полны холодной ярости. Каз корчился в веревках, упав вместе со стулом в процессе. В то же время на Ибенов налетела стая птиц, они направили кулаки и оружие на маленьких нападавших. Темная фигура прорывалась сквозь этот хаос ко мне. Финн. Он был с кинжалом в руке и целенаправленно шел вперед. Мое дыхание остановилось, когда он встал надо мной с ножом. Он колебался лишь мгновение, но этого хватило, чтобы перед моими глазами пролетело все детство, а потом он зашел мне за спину и принялся резать веревки.
- Нет! – закричала я. Он остановился, растерянно глядя на меня. – Казимир. Сначала освободи принца. Для королевства он важнее, чем я, - Финн проследил за моим взглядом. Он посмотрел на меня, потом на Ибенов, а затем на Каза. – Прошу, Финн. Ради меня.
Он кивнул и прошел к Казу. Я отвернулась к толпе, видя, как ко мне идет маленькая темная фигурка, покачиваясь. Ее волосы закрывали лицо, как занавеска, в правой руке был зажат нож. Она бормотала заклинание, что должно было забирать мои силы. Птицы начали улетать от лагеря. Что бы она ни делала, это блокировало мою магию. В ушах звенело, и звук становился все выше и громче, голова раскалывалась от боли. Я закричала, вырываясь из пут, чтобы закрыть руками уши, хотя я знала, что шум в голове.
Из носа потекла кровь. Она стекала мне в рот, и я чувствовала ее на языке. Я не могла выносить этот звук. Не могла с ним бороться. Будь мои руки свободны, я бы оторвала уши от тела. Я едва слышала свои крики. Я едва видела, что пророчица подходит ближе, ее губы двигались, а кинжал поднимался.
- Нет! Профета! – закричал Финн. Он двинулся к девочке, толкая ее к девочке и выбивая кинжал, что отлетел к моим ногам.
Каз бросился вперед и схватил нож. Он тут же оказался рядом со мной, разрезая веревки. Он поднял меня, но я не сводила взгляда с Финна, что сражался с пророчицей. Он пытался не ранить ее, а у нее были когти на руках, и она впилась ими в его кожу, расцарапав до крови щеку.
- Забирай Анту и иди в лес,- сказала я Казу. – Я не могу бросить Финна.
- Мей…
- Делай!
Финн ревел от боли, когда пророчица вспарывала когтями его кожу. Птицы улетели, и Ибены могли атаковать, соображать нужно было быстро. Мои ноги увязали в грязи, и я снова воспользовалась мастерством, чтобы призвать зверей из леса. Маленькие создания прибежали на зов, зайцы, волки, бродячие псы и свиньи нападали, загоняя атаковавших в лагерь. Дети кричали, их матери уносили их прочь.
- Не раньте их, - прошептала я.
Костлявая рука вцепилась в мою лодыжку, острые ногти впились в кожу. Пророчица зашипела, и она полезла по моей ноге, словно ящерица. Под ее волосами сверкали глаза. Они уже не были черными, а сияли белым цветом. Когда она читала заклинание, ее голос звучал эхом многих голосом, и все были искаженными. Боль пронзала мой череп. Тело застыло, когда она вспорола кожу. Я видела, как по мне стекает кровь, пропитывающая белую одежду и стекающая на землю, смешиваясь с грязью. Только сейчас я поняла, что пророчица вонзила нож мне в ногу. Она повернула его, и я рухнула на землю, она оказалась сверху, ее отвратительные черные губы двигались.
- Кто теперь тебе поможет? – сказала пророчица искаженным голосом. Я не знала, говорит ли она на общем языке, или это все казалось мне из-за боли, а, может, я понимала ее из-за магии. Но я знала точно, что эти глаза будут преследовать меня до конца моих дней. – Лес всегда побеждает, рожденная с мастерством. Вальта, - она рассмеялась. Медленный ядовитый смех обнажил ее острые зубы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});