Несмотря на Пору Паломничества, в храме присутствовало множество людей, готовых предъявить документальные свидетельства своего дворянского происхождения. Дородная тетушка, исполнявшая обязанности главной жрицы, пообещала, что на следующее утро Сад Сердца будет полностью в распоряжении царственных особ. А пока — добро пожаловать, для Его Императорского Величества и Его Королевской Милости приготовлены самые большие шатры. О, с ними еще и свита пожаловала? Нет-нет, все в порядке, на складе есть заваляв… запасные шатры. Маленькие, правда… Но это же только на одну ночь! Ах, на две ночи? Ничего-ничего, многие паломники уже уезжают… вот как увидели блистательную процессию, так и засобирались! Ой, а это принцесса? И принц? Может, стоит поселить их в одном большом шатре, а родители будут во втором? Нет? Обычаи не позволяют? Да что же тут предосудительного? Стойте-стойте, нет так нет, сейчас все будет! А пока дети могут побыть с родственниками… не хотят? Тогда вон тот милый юноша покажет им Храм, хорошо? А почему те четверо мужиков пошли с ними? Ах, это охрана! Хорошо, хорошо, уже иду, иду…
Милый юноша, игриво косясь то на гартонского принца, то на Каримана, скорым шагом обежал вокруг Сада Сердца, рассказывая отнюдь не целомудренные истории о каждом тутошнем кусте, и скрылся в толпе «собирающихся к отъезду» пилигримов, поскольку у Геданиота закончилось терпение и он недвусмысленно провел ребром ладони перед горлом незадачливого ухажера. После этого случая уже принц смотрел на метаморфа с откровенным уважением, поражаясь его выдержке, а тот, не понимая причины столь пристального внимания к своей персоне, корчил каменное лицо и внимательно изучал каждую кочку под ногами. В конце концов, гартонец подошел к нему и тихо сказал:
— Не ходи завтра в Сад.
Естественно, внимать сему предложению Кари не собирался.
Наконец всех разместили, разнесли то ли поздний обед, то ли ранний ужин, и шатерный городок притих. Лин, укрывшись в «домике» и попросив метаморфа (Марк исчез еще во время экскурсии — Храм Любви все-таки!) подежурить у входа, последовала совету Реха, то есть начала тренироваться с блондинистым обликом. Как ни странно, мало-помалу она достигла успеха. И сережки с ланиканой, пожалуй, сыграли не последнюю роль…
Утро принесло очередную порцию моросящего дождя, такого непривычного и желанного в пустыне. Да и весь храм, утопающий в зелени, смотрелся среди желтых песков бесценным изумрудом в золотой оправе. А клубящийся розоватый туман придавал поистине неописуемое очарование. Однако девушка была не в состоянии оценить великолепие природы. Перед ней стоял гораздо более насущный вопрос — что надеть? Ливайя хотела видеть в своем Саду лишь светлые радостные лица и, соответственно, одежды — если уж не красно-розовые, то хотя бы не черные. Весь же гардероб Лин состоял из черных штанов да голубой рубашки. Пришлось идти побираться к заинтересованным лицам — императору и советникам. На благое дело эльф пожертвовал белую кружевную рубаху (право слово, неотличимую от женской!), а Крезин оторвал от души шальвары песочного цвета, преподнесенные ему в качестве подарка клусским коллегой. Стоит ли говорить, что от такого «дара» советник спешил избавиться при первой возможности, и судьба в лице девушки благосклонно дала ему этот шанс?
Медленно продвигаясь среди высоких кустов, Лин чувствовала себя мишенью. Хранители тихо сопели позади. Обижались, поскольку она имела неосторожность предложить им последовать совету принца — не ходить за ней по пятам. Без толку. Здравый смысл парни дружно подавили в зародыше.
Сад Сердца имел два входа и один выход — прямой коридор, ведущий из центра. Проблудивших по лабиринту до вечера и не нашедших Сердце выводили жрецы. Это считалось ужасающим позором. Лин мечтала заблудиться…
Все случилось слишком быстро, чтобы девушка успела испугаться. Они появились из-за поворота зеленого коридора. Один миг — и Марк падает с окровавленной головой. Второй — Кари, немыслимо изворачиваясь, пытается выбраться из рук скрутивших его мужчин. Вот только даже неискушенному взгляду Лин понятно — ничего из этого не выйдет. Хотя бы потому, что метаморф еще жив, ведь, не будь противники уверены в своих силах…
Один из хранителей Геданиота кивком головы (руки-то заняты — силен мальчишка!) указывает ей направление. Девушка послушно идет, даже не останавливаясь, чтобы помочь гвардейцу. Видно, что тот дышит, а хлопнуться в обморок от вида крови в настолько неподходящий момент она не хочет.
Кусты почти срослись над головой. Зеленый тоннель все тянется и тянется. Мелкий дождь промочил одежду и волосы. Из-за дурацкого тумана почти не видно, что под ногами и впереди.
Сильный рывок вырывает ее из коридора. Странно, откуда в лабиринте взялась идеально круглая площадка с плоскими, обросшими мхом камнями и настоящими деревьями? Болотистая, вгибающаяся под ногами почва, седая дымка, клочья паутины… Принц в белоснежном облачении смотрится в этом месте так же дико, как и она сама. Но у него есть кое-что, принадлежащее лесу — охотничий нож. Дичи, правда, не видно, однако кто сказал, что охота бывает лишь на животных?
Время словно потекло рывками…
Дисон говорил — Огонь не требует смерти. Страх. Боль. Ненависть… Сегодня Огонь Геданиота получит много пищи! Она видит свое отражение в медленно приближающемся лезвии. Бежать! Но что-то подсказывает — не поможет. Нож все ближе… Принц молчит, и это угнетает еще больше. Холодный металл касается кожи… «Ну скажи хоть слово!!! Я отвечу и перестану быть бездушным предметом, годным лишь на корм твоей Силе… Не надо! Я ненавижу оружие. Я не переношу кровь… Я не хочу!!!».
Нож чертит длинную кровавую царапину на ее руке. Это только начало. А в голове проносятся странные отрывки воспоминаний. Вот она играет с мечом Марка. Укол — капля крови — темнота в глазах… «Долго мучиться не буду!» — неуверенная пощечина, обиженный голос:
— Ты сумасшедшая?!!
По намокшему от дождя рукаву растекается красное пятно. Не смотреть на него! Не смотреть!!!
— Почему? — он похож на обиженного ребенка, обнаружившего вместо конфеты таракана. — Почему ты смеешься?
Она смеется? Даже не заметила…
— Кормись уже, мне дурно.
Геданиот соображает быстро, врут недруги, обвиняя его в скудоумии.
— Ты… ты… Это же просто царапина! — очередная пощечина заставляет ее взгляд немного проясниться. — Мне конец… А чего ты боишься больше всего, принцесса?
Принцесса…
Страх. Боль. Ненависть.
Озарение приходит внезапно.
— Тебе нужны чувства? Ха-ха, держи, не лопни!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});