Читать интересную книгу По страницам истории Кубани (краеведческие очерки) - А. Ждановский

С изменением структуры посевов изменилась и динамика, и структура валовых сборов зерна на Кубани в изучаемый период. В начале XX в. Кубанская область производила ежегодно от 144 до 266 млн. пудов зерна. Не каждая губерния России тогда имела подобный объем зернового производства. По размерам производства озимой пшеницы (58–108 млн. пудов, или 16%) Кубанская область не знала себе равных в стране. Причем доля Кубани в общероссийском сельскохозяйственном производстве с каждым годом увеличивалась. Это происходило не только вследствие увеличения посевной площади на Кубани, но и в результате более высокой урожайности по сравнению с Европейской Россией. Так, в среднем урожай основной зерновой культуры — озимой пшеницы на Кубани был около 57 пудов с десятины. Низкую урожайность озимой пшеницы на Кубани отчасти можно объяснить монокультурным характером ее производства. Широко практикуемое в области бессменное возделывание этой культуры на одной и той же площади, как результат широко распространенной переложной системы земледелия и узкой специализации кубанского земледелия, не могло не влиять на урожайность последней.

Важным фактором, показывающим развитие торгового земледелия, было возрастание чистых сборов зерновых культур на Кубани. С 1890 по 1913 гг. они увеличились на 43,2%. К началу первой мировой войны Кубанская область по числу чистого сбора зерна на душу населения вышла на первое место в России. На каждого жителя здесь приходилось по 60–70 пудов чистого сбора зерна, в то время как в степных районах Украины, стоявших по этому показателю впереди остальных районов страны, лишь по 49 пудов. Неслучайно поэтому Кубанская область в начале XX в. ежегодно поставляла на рынки страны и за границу огромные партии товарного хлеба.

Помимо зерна, на Кубани высевали лен, коноплю, картофель, клещевину, горчицу, подсолнечник и табак. Лен, конопля, картофель занимали небольшую площадь и выращивались в основном с потребительскими целями. Табак же и подсолнечник, предназначаемые главным образом для рынка, играли довольно весомую роль в сельском хозяйстве Кубани.

Первые табачные посевы появились на Кубани в 1860–х гг. в районе Анапы. Пионерами новой для края культуры были турецкоподданные греки, с разрешения правительства переселившиеся на Черноморское побережье Кубани. Высокая доходность новой отрасли земледелия вскоре привлекла к ее освоению казаков, армянских и русских переселенцев. Территория распространения табачных плантаций значительно расширилась. В 1870–х гг. табаководство перешагнуло границы Темрюкского уезда, им стали заниматься в Екатеринодарском и Майкопском уездах. Этому способствовали введение (1870 г.), затем и повышение таможенных пошлин на привозной табак, развитие табачной промышленности в России, строительство портов и железных дорог на Кубани. Так, если в 1865–1869 гг. ежегодно под табаком было занято в среднем до 72 десятин, то в 1875–1879 гг. — уже 2279, в 1895–1899 гг. — более 11000 десятин. В 1890–е гг. кубанское табаководство заняло одно из ведущих мест в ряду известных «табачных» губерний России. По сбору высших сортов табака, а на Кубани в основном разводился высшесортный турецкий табак, область не знала себе равных в стране. На ее долю приходилось более половины всего общероссийского сбора высших сортов табака. Например, в 1895 г. в стране было собрано 1,3 млн. пудов табака высших сортов, в том числе 0,7 млн. пудов (54,6%) на Кубани, а. в 1915 г. эти показатели соответственно составили 2,6 и 1,3 млн. пудов (50%).

В отличие от большинства губерний России на Кубани табаководство с самого начала развивалось главным образом как крупное товарно–специализированное производство. Если в среднем по России табаководы имели плантации размером до 0,1 десятины, то в Кубанской области — 2,9 десятины. Для большинства кубанских табаководов табак являлся той рыночной культурой, от реализации которой поступала основная часть их дохода.

В то же время специализация по табаку не обусловила высокую технику его возделывания — она была весьма примитивной. Удобрения почти не применялись, как правило, не использовались севообороты, что приводило к засорению плантаций сорняками и поражению табачных растений болезнями.

Несколько иной была эволюция подсолнечника. Он появился на Кубани в 70–80–е гг. XIX в. вместе с переселенцами из Воронежской, Саратовской и других губерний страны, где посевы его занимали уже довольно большие площади. Увеличение числа переселенцев, осознание местным населением перспективности нового направления в сельскохозяйственном производстве, стремление улучшить земледельческую культуру введением в севообороты пропашных растений привело к стремительному росту посевов подсолнечников. Так, в 1891 г. они занимали 32 тыс. десятин, а через 5 лет — уже 146 тыс. десятин, заняв третье место после пшеницы и ячменя в структуре кубанских посевов.

Лен и конопля стали культивироваться на Кубани еще в первой половине XIX в. и к 1890 г. занимали площадь около 30 тыс. десятин. Обе культуры выращивались главным образом для местного потребления.

Из клубнеплодов наибольшее распространение получил картофель, под него отводилось около 40 тыс. десятин. Урожаи картофеля в Кубанской области были невелики и значительно уступали многим губерниям страны. В конце XIX в. на Кубани собиралось по 283 пуда с десятины, в то время как в Европейской России — по 431 пуду; а в среднем по стране — 454 пуда. Различия, как видим, существенные. Кубанский картофель разводили в основном для собственного потребления, и отчасти он шел на местный рынок.

Помимо занятий полевым земледелием и скотоводством сельское население области занималось огородничеством и бахчеводством, разведением виноградников и садов. Из огородных продуктов наибольшее распространение получили помидоры, капуста, огурцы и лук. Земледельцы выращивали их главным образом для себя, но возле городов и железнодорожных станций нередко и для торговых целей. В 1898 г. огороды занимали на Кубани 45,4 тыс. десятин. Центром огородничества являлся Лабинский отдел. Под бахчи (арбузы, дыни, тыквы) в это время было отведено 49,3 тыс. десятин. Бахчевые культуры в отличие от огородных, как правило, выращивались для продажи. Наибольшего развития бахчеводство достигло в Ейском отделе.

Садоводство на Кубани зародилось давно. Знаменитые горские сады Черноморского побережья Кавказа славились изобилием фруктов, но в результате многолетней Кавказской войны они пришли в запустение и упадок. Их возрождение началось лишь в 80–х гг. XIX в., когда местным крестьянам стали бесплатно раздавать саженцы фруктовых деревьев, а наместник царя на Кавказе разрешил сельским обществам Черноморского побережья раздавать желающим р потомственное пользование за небольшую арендную плату участки земли под сады и виноградники. В других районах Кубанской области садоводство к этому времени получило широкое распространение. Особенно славился обширными садами Лабинский отдел.

Культура винограда появилась на Кубани, очевидно, давно. Но лишь на рубеже 1870–х и 1880–х гг. виноградарство, прежде всего на Тамани и Черноморском побережье края, заняло важное место в сельскохозяйственном производстве. Увидев в развивающейся отрасли экономические выгоды, правительство открыло кредиты для желающих заниматься виноградарством. Это стимулировало рост виноградных плантаций и их владельцев. Так, за 20 лет (1875–1894 гг.) число виноградовладельцев в Кубанской области возросло с 257 до 2736 человек, а площадь виноградников — с 218 до 2500 десятин, т. е. более чем в 10 раз. В последнее пятилетие XIX в. ежегодный сбор винограда составил в Кубанской области в среднем 526 тыс. пудов, а в Черноморской губернии — 84 тыс. пудов. Перед первой мировой войной на Кубани ежегодно собиралось до 1 млн. пудов винограда. Постепенно выделились специализированные районы по возделыванию винограда. На Темрюкский отдел и прежде всего г. Анапу приходилось 60% всех посадок винограда в Кубанской области. В Черноморской губернии крупнейшими районами виноградарства были Новороссийский округ и удельное имение Абрау–Дюрсо (более 70% всех виноградников), отчасти пригородные районы Сочи (свыше 16 % виноградников). Виноград все больше и больше шел на продажу и на выделку вина. В конце XIX в. только Черноморская губерния ежегодно производила до 100 тыс. ведер виноградного вина. Многие виноградные вина Черно — морья по своим качествам не уступали известным рейнским винам.

С 1910 г. на Кубани в виде опытов стали высевать кормовую свеклу, а с 1913 г. появились плантации сахарной свеклы. Первый сбор кубанской свекловицы дал 4,6 млн. пудов валового сбора, что составило около 1 % всего урожая культуры в России.

Таким образом, узкая специализация кубанского земледелия на трех–четырех культурах, подчинение этим культурам остального производства обусловили довольно слабое развитие других отраслей сельского хозяйства Кубани. Даже такие виды сельскохозяйственной деятельности населения, как бахчеводство, виноградарство и садоводство, для успешного развития которых местные природные данные были как нельзя более подходящими, не получили широкого распространения на Кубани. Однако и эти отрасти сельского хозяйства, поставленные в условия развитого товарного хозяйства, были вынуждены каждая по–своему приспосабливаться к этим условиям, увеличивать товарную часть продукции. Последняя реализовалась на внутреннем рынке Кубани и за ее пределами. Расширялась стационарная торговля, но немалая часть скота и сельскохозяйственной продукции по–прежнему распродавалась на местных временных ярмарках. В 1860–х гг. на Кубани проходило более 50 ярмарок в 24 населенных пунктах. В 1890 г. их число соответственно увеличилось до 64 и 30, а в 1912 г. — до 189 и 120. Работали они обычно в дни крупных религиозных праздников по 1–2 недели кряду. Крупнейшие ярмарки проводились в Екатеринодаре, Армавире, станицах Кущевской, Старощербиновской и др. Ассортимент ярмарочной торговли был разнообразен. Продавали мануфактуру, суконные, галантерейные, кожевенные, бакалейные изделия, но больше всего — скота, шерсти, мяса, зерна, табака и виноградного вина. Славилась Кубань и специальными конскими ярмарками. В 1914 г. в Кубанской области их было 111, в Черноморской губернии — 2.