Наши взгляды встретились. Девочка быстро пробежала мимо, скрывшись за углом. Я сразу бросил взгляд внутрь дома. Что происходит?
— Простите, простите, простите меня. — Это была Аннет, лежавшая на кровати с полуотдернутым одеялом и опрокинутой подушкой. Пентаграмма у неё на лбу ярко светилась. Я впервые в незамутненном сознании видел эту девочку так близко. Она была очень худой, бледной, а темные круги под глазами — настолько большими от недосыпа, что на фоне тусклых зрачков казались тушью.
Общая странность заключалась в том, что все присутствующие здесь… плакали? Айвори сжимала и разжимала кулаки, повторяя: "Все хорошо, все хорошо". По маленьким щечкам немой Мур также текли слезы, но она изо всех сил сжимала ручку Аннет, как бы стараясь успокоить подругу.
— Мама… — Мелони обнимала шляпу, уйдя полностью в себя.
— Все хорошо, милая, успокойся, — гладила ей плечи Алька.
Рита сидела около белой волчицы, но, заметив мое появление, быстро подошла к выходу.
И у нее глаза на мокром месте!
— Какого черта? — передал я мысль.
— Позже, хорошо? — Она протянула мне теплый плед с вышивкой, и наши руки немного соприкоснулись. — Рифа убежала за дом, ты можешь…
Рите было тяжело говорить, слова застревали комом в горле. Сейчас она выглядела такой уязвимой, такой слабой… Прямо как тогда, после боя с вендиго.
Я молчаливо кивнул, приняв плед. Дверь передо мной тихонько закрылась. А еще я только что осознал, что Рита была почти голая — видимо, только встала.
Так! Рифа. В первую очередь — безопасность девочек.
Я заглянул за дом, как мне и сказали. Если нашу пацанку что-то терзает, она сидит здесь. Надо будет переговорить с бурой, чтобы перестала тут разделывать зверей. Да, мертвечины не было, но снег и запах…
— Мне нравятся твои мысли; ты теперь думаешь, как старший брат или кто породнее? — слегка хихикнула Нова.
— А тебе, я смотрю, весло? — Я так и стоял у угла, оскалившись на незримую спутницу.
— Стандартная ситуация, ничего опасного или сверхъестественного, — хмыкнула она, скрывшись в глубине моего подсознания.
Чудесно, спасибо за помощь. Снег под моей ногой, как назло, хрустнул громче, чем нужно.
— Клиф, пожалуйста, ничего не говори. — Быстро пролепетала Рифа.
Она злилась и с недетской ненавистью сжимала страшное увечье.
— Если бы мне кто-нибудь объяснил, что вы тут все устроили, может, я что-нибудь бы и сказал, а так — не сиди на снегу, простудишься.
Я подошел ближе и бесцеремонно уселся рядом, накинув плед Рифе на голову.
— Эй, не смешно! — Девочка слегка улыбнулась, закутавшись в теплую ткань. Но когда свободная рука поправляла складки на плечах, пальцы снова задели культю, и губы сжались от обиды.
Откинувшись на спину, я смотрел на ночной лес впереди, ведьмочка же уткнулась лицом в колени. Так мы и сидели. Кроны деревьев слегка покачивались, вдалеке слышалось уханье совы… Обычная тихая ночь в зимнем лесу, хотя осточертевшие тучи затянули небо, скрывая луну. Общая атмосфера и мягкая погода расслабляли. Был бы я поэтом, сказал бы что-нибудь философское. Но, по факту, здоровый мужик с каменным лицом опять не знал, как подступиться к маленькой девочке. Да, Нова, ты права, мне действительно не наплевать на них; в конце концов, я не бесчувственная машина. Просто… Черт!
Как бы тошно мне ни было, но припомнил сеансы с доктором, рассматривая их через призму ненависти и отвращения. Где-то глубоко в душе я понимал, что он умел находить слова для начала разговора. Доктор, чертов ты мозгокопатель, выручай.
Все лица были размыты, как в тумане, но я помнил голоса. Женщина спрашивала, как ей наладить общение со своими детьми… Много воды вылилось тогда, а из полезного можно выделить всего три пункта.
Только через пару минут я решился нарушить воцарившуюся тишину.
— Если бы ты могла спланировать идеальный день, что бы ты хотела сделать?
Первое — можно начать с игривого вопроса, завлечь ребенка. Что, собственно говоря, я и сделал, продолжая сверлить взглядом непроницаемую темноту.
— Ам… м-м-м… — Она приподняла глаза, с интересом взглянув на меня. Еще несколько секунд тишины, и… — Я люблю, когда мы все вместе гуляем, особенно когда вы с Ритой тренируетесь, а Алька готовит обед. Хотелось бы, чтобы и Аннет гуляла, но… — Когда Рифа произнесла имя, её зубы сжалились, сдерживая очередную волну горечи.
— Можешь спросить что-нибудь у меня, все равно пока сидим. — Я изо всех сил старался качать своими волчьими ушами. Умел бы гореть со стыда, уже истлел бы.
— Хорошо… — Задумавшись, она почесала затылок. — Алька говорила, что ты пришел из другого мира, это правда?
— Чистейшая, — хмыкнул я.
— Но ты оборотень, у вас они тоже есть?
Теперь мы смотрели друг на друга.
— Да-а-а, можно и так сказать, только в моем мире оборотни маскируются лучше. — Я слегка улыбнулся.
— Ого!
— И не говори.
Наконец и она улыбнулась.
— Твой черед. — Поняв, наконец, что у нее растрепанные волосы после сна, Рифа слегка пригладила их, ожидая вопроса.
— Хм-м… Если бы ты могла получить любую работу в мире, что это была бы за работа? Почему? — Теперь я точно почувствовал себя психологом.
— Обещай, что никому не скажешь, иначе съешь сто иголок. — Зеленые глазки смотрели с укором.
— Твои тайны навсегда останутся со мной, — мысленно сказал я и провел пальцами по губам, имитируя замок.
— Я… я всегда хотела быть… стражницей.
Я ожидал чего угодно, но, мягко сказать, был удивлен.
— Стражницей?
— Да! Это же здорово! — Пылкости прибавилось. — Они… они такие крутые! Охраняют, защищают, они те, кому простые люди доверяют свою жизнь. А еще им можно не спать по ночам: надо же охранять!
— Да, это определенно самый лучший плюс.
Мы засмеялись.
— Не дразни! — Она поерзала, и следующий вопрос не заставил себя ждать: — Тебе было страшно? Ну, когда ты только попал к… К нам?
— Вначале — да. — Я выдохнул морозный пар. — Но потом меня окружили маленькие разбойники, и стало как-то спокойнее.
— Как говорила