Я запротестовала:
- Ты не сможешь удерживать меня так долго.
Он прошелся взглядом вверх вдоль моего тела, его рот был близко к самой интимной моей части, но он все еще не касался ее.
- Наверное, да, - ответил он.
- Тогда, зачем ты это делаешь?
Он улыбнулся.
- Потому что хочу попробовать. - И в этом был весь Рис.
Такой ответ вызвал у меня улыбку, а затем его рот нашел меня, и мне уже было не улыбок, которые он мог получить от меня.
Он отклонил мое тело назад и силой рук поддерживал меня, чтобы добраться до меня, чтобы лизать и сосать. Его руки удерживали мой вес, лишь поддерживая меня за спину, мои ноги покоились на его плечах, и это было невероятно. Я все еще пыталась сказать ему, чтобы он был разумным и отпустил меня, но каждый раз, когда я открывала рот произнести это, он что-то делал ртом, языком, вырывая из меня лишь стоны удовольствия вместо слов.
Я почувствовала, что его руки начинают дрожать, чуть-чуть, но между моими ногами начало расти восхитительное давление, и я хотела испытать, как оно переливает через край и затопляет меня прежде, чем Рис сможет положить меня. Всего несколько секунд назад я хотела остановить его, когда чувствовала, что его мышцы стали дрожать, но волна удовольствия прошла ту точку, за которой эгоизм перевесил заботу о Рисе, я хотела получить удовольствие больше, чем быть доброй или щедрой. Я хотела, чтобы он закончил то, что начал. Я хотела, чтобы он провел меня через этот влажный и теплый край.
Моя кожа начала пылать, как будто я была недвижимым водоемом, отражающим жар луны изнутри. Это Рис вызвал мою магию к жизни.
В конце он так устроился на коленях, что моя спина коснулась перила. Вода была так высоко, что нижние ступени были под водой, и я откинулась на деревянные поручни, держась за них так, как держалась бы за спинку кровати, удерживая свой вес и поддерживая необходимый Рису угол. Он продвинул меня еще чуть на ступени так, чтобы они помогли ему поддерживать мой вес, пока он продолжал лизать и сосать, занимаясь со мной любовью ртом, как он мог позже заниматься со мной любовью другими способами.
Я заметила отсветы от моих волос и глаз; темно-красный и изумрудный с золотом. Кожа Риса тоже начала пылать белым светом, словно облака или что-то еще двигались в его теле, что-то, чего я не могла увидеть или понять.
Я была почти у цели, почти там, а потом между одним движением его языка и следующим, растущий жар между моими ногами пролился из меня, через меня в теплом порыве, затанцевав по моему телу, заставив задрожать мои бедра напротив его лица. Он продолжал сосать и лизать, растягивая удовольствие, которое длилось и длилось, один оргазм перетекал в другой и еще в один, пока я не закричала, и я закричала луне над нами.
И только когда я повисла, расслабленная, и не смогла заставить свои руки держаться за перила, Рис остановился и поднялся на ноги, чтобы подхватить меня руками и позволить поднимающейся воде поддержать меня. Я чувствовала его восставшую плоть, прижимающуюся к моему телу. Холодная вода не причинила ему вреда, он был длинным и твердым, когда прижимался мне между ног.
Волна плеснула, пропав между нашими ногами. Слишком рано это было после его поцелуя там, и холод вырвал из меня вскрик, а Рис выбрал именно этот момент, чтобы войти в меня, как будто море и Рис одновременно оба занимались со мной любовью со мной.
Он оказался во мне, столь глубоко, как мог войти в меня, вминая меня в перила, а его руки продолжали держаться за них, не давая волнам стащить нас в море. Я обхватила его талию ногами, а его плечи руками, и поцеловала его. Я целовала его и чувствовала себя на его губах, свежих и соленых, вкус моего тела, смешанный со вкусом океана, и это было так ново, как будто он вкусил кого-то, у кого был вкус моря.
Его глаз с тремя кругами снова вернул себе синий цвет, потому что у его магии был свой собственный свет, в котором было синее дневное небо, если бы небо могло гореть синим.
Он входил в меня и выходил из меня вместе с волнами, которые в какое-то время помогали, а иногда казались полны решимости разделить нас, как будто они ревновали к тому, что мы делали. Я начала чувствовать новый рост волны удовольствия, но на сей раз глубже во мне.
Не уверена, кричала я или шептала ему в лицо:
- Скоро, скоро.
Он понял, и его бедра заходили быстрее, вводя его глубже и быстрее, так, что каждый толчок доставал до самой глубокой точки, и волны попытались помочь ему найти то место во мне, но Рис не дал им места. Он заполнял меня, а затем между одним толчком и следующим, я закричала его имя снова, впиваясь ногтями ему в спину, оставляя свое удовольствие в полумесяцах на его бледной коже.
Я кричала его имя, пока он двигался во мне, в море и на ступенях, ведущих вверх. Я чувствовала, как он борется со своим телом, пытаясь удержать ритм, принося мне снова и снова волны удовольствия, и только когда я потеряла счет оргазмам, он наконец позволил себе сделать последний самый глубокий толчок, содрогаясь и выгибаясь к небу.
Этот последний глубокий толчок подарил мне еще один раз, и в это мгновение вокруг нас разлился запах роз и розовые лепестки заскользили по волнам. Магия побежала через нашу кожу как другой вид оргазма так, что нас кинуло в дрожь, но это было теплым, очень теплым. Достаточно теплый, что море не казалось нам холодным. Двойной жар наших тел слился в один, как будто вместе мы могли создать новую луну и отправить ее на небо - луну, которая была средоточием жидкого огня, горящих изумрудов, сверкающих гранатов, расплавленного золота, и сапфиров, таких синих, что они заставляют тебя плакать, глядя на них. Его волосы разливались белой пеной вокруг его лица, по его плечам, сливались с белым жаром наших тел.
И только тогда я поняла, что нам нужно было поставить защитный круг, задержав в нем нашу силу, но было слишком поздно. Сила пролилась через нас и полилась в ночь. Я прежде чувствовала освобождение силы, но никогда с такой целью. Прежде это почти всегда было случайно, но сейчас наша объединенная сила искала что-то, как волшебная ракета, направленная на цель.
Мы чувствовали удар, и я даже ждала эхо взрыва, но никаких звуков не было слышно. Этот импульс так потряс нас, что Рис вновь толкнулся во мне, и мы выкрикнули от освобождения наших тел и освобождения наших магий там в дали.
Когда жар нашей кожи стал остывать, мягко светясь, вместо раскаленного добела света, только тогда Рис позволил себе опуститься на колени, продолжая поддерживать меня, пока я отрывалась от перил. Море подержало наш вес, а потом попыталось стащить нас по ступеням вниз. Рис медленно передвигал нас вверх, пока мы не добрались до сухой ступени. Где-то в процессе подъема он вышел из меня, но мы оба Он упал из меня где-нибудь в подъеме, но мы оба не возражали. Этого было достаточно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});