Час пролетел быстро — я едва успел уложить вещи в брюхо нашего дредхорста, когда появилась искоренительница. Вот Салэм нагребла три тяжелых баула, и нам пришлось потрудиться, чтобы утрамбовать их в дохлого паука, уж больно объемными оказались сумки.
Взобравшись на свое место, я взял историческую справку по культу Хибы и стал листать ее, пока мы ехали через город. Этот процесс увлек меня настолько, что я и не заметил, как паук выбрался на простор и стал разгоняться до уже привычной скорости.
— Остановись, — попросил Салэм, хлопнув ее по плечу.
Искоренительница исполнила мою просьбу, и я полез в свои сумки. Раздевшись до пояса, я свернул выданную в анклаве униформу ученика и достал оттуда трофейную куртку из кожи, захваченную не так давно у разбойников. В два движения отрезав ей рукава, набросил на плечи.
Штаны подходящие тоже имелись, чем-то похожие на земные джинсы. Их где-то подобрала Салэм. Но по размеру они мне подходили, а это главное. Материал был прочным и устойчивым к трению — я такие видел на всадниках в городах и анклаве. Никаких изысков, просто штаны с парой карманов под мелочь.
Запасные сапоги тоже не имели маркировки Аркейна, а длинные шнурки, завязывающиеся на середине голени, и вовсе напомнили мне армейские берцы. Ходить по бездорожью годится, но в городе носить такое не принято.
Избавившись от всех следов своей принадлежности к ордену, я закрыл брюхо паука и, взявшись за протянутую руку искоренительницы, взобрался в седло. Взятый в мешке кристалл этерния лопнул во рту, рассыпаясь в порошок.
— Вот теперь поехали, — кивнул я, когда Салэм обернулась ко мне.
На самом деле переодеваться не было никакого смысла, кроме собственного успокоения. Пока на мне были чужие вещи, да к тому же меченые орденом, я еще мог подсознательно искать повод вернуться, найти выход. Но стоило скинуть одежду Аркейна, и я мысленно простился с идеей попасть в самую богатую и влиятельную корпорацию мира. Дороги назад нет, так чего бередить душу?
Наш путь лежал на северо-восток, обратно в сторону деревни, где на нас напали монстры Хибы. Разумеется, сейчас следов уже не найдешь, но все нападения приходились на то направление, и отдаляться от них — не слишком разумно.
Отто не ограничивал меня во времени, но затягивать не имело смысла. Да, меня обеспечили и деньгами, и этернием, но где гарантии, что никто другой не решится устранить слишком опасного агента? Хэммет уже однажды предлагал кастрировать мой дар, а теперь, став одержимым, я для него вообще превращусь во врага. Так что не нужно пытаться дергать тигра за хвост — целее будешь.
Итак, вдоль северной границы Катценауге располагались два графства, где мы уже побывали. Огонвеж, кажется, не слишком пострадал от нападений культа, но именно там бастарда Чернотопья и принесли в жертву вместе с кучей других невольников. О чем это говорит? Да о том, что хроника Аркейна имеет слишком много белых пятен.
Как бы там ни было, но все записи упирались в один и тот же факт — если культ не сидит на севере Катценауге и приграничья, то он приходит с востока. Потому что юг и запад вообще о существовании культа если и слышали, то ни разу с ними не сталкивались.
Паук несся по бездорожью, все больше удаляясь от дороги. Мы летели напрямик к месту нашей первой встречи.
* * *
Это была первая ночь в пути. Не въезжая в Катценауге, мы остановились в небольшом зеленом гае посреди степи. Салэм установила защиту на границах свежей травы, поужинала и завернулась в одеяло.
Я же листал учебники и записывал важные мысли себе в тетрадь. Благо бумаги взяли с запасом. Когда перевалило за полночь, я услышал тихий хруст ветки и поднял глаза от печатного текста.
Демон, с которым мы заключили договор, соткался из мрака и, сверкая глазами, отражающими блики костра, присел напротив меня.
Затихли сверчки, умолкла заполошно кричавшая птица. Мир постепенно замирал, будто в ужасе перед явившейся мне сущностью. Впрочем, одеяло Салэм продолжало двигаться с дыханием искоренительницы, но так же замедленно, как и в момент нашего разговора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что-то ты долго, — вздохнул я, откладывая в сторону тетрадь и убирая перьевую ручку в специальный пенал. — Я ожидал тебя раньше.
Это был наш первый контакт, и хотя мне и было страшновато, но я прекрасно помнил, что нарушить договор демон не может. Однако в моих интересах наладить хотя бы нейтральные отношения, иначе существо из-за границы реальности может меня сожрать раньше времени.
— Наследие Яниса, — потянув носом воздух, одобрительно произнес демон. — Он все-таки не зря прожил свои годы.
— Наследие? — зацепился я, приготовившись внимательно слушать.
— Да, — кивнул демон и раскрыл рот.
Острые зубы, похожие на иглы, блеснули в свете костра, и гость сложил ногу на ногу, при этом откинувшись назад, опираясь на руки. Пламя бросало блики на чешую, покрывающую туловище.
— Похоже, вы были достаточно дружны, раз ты до сих пор о нем вспоминаешь, — заметил я.
— Дружны? — усмехнулся тот. — До нас никто и не догадывался, что можно наладить вот такой контакт между демоном и человеком, — он махнул рукой, во мраке блеснули когти. — Большинство людей, призывающих демонов, вообще слабо понимали, что делают. И потому платили собственной жизнью за свою глупость. Рано или поздно, но границы дозволенного размывались, и хозяин превращался в жертву. Но у нас с Янисом было иначе.
Я выждал несколько секунд, прежде чем задать вопрос.
— Почему?
— Потому что даже правильно составленный договор — всего лишь договор. Нас же объединяло общее дело. Янис ненавидел людей, но спасал их. Стоило ему услышать, что где-то появился демон, он срывался в дорогу.
— Это понятно. Но почему это делал ты?
— Чтобы ты понял, мне нужно будет рассказывать тебе, как устроен наш слой реальности. Это долго, нудно и ты все равно большую часть не поймешь, — заявил он. — Но главное, что ты должен знать — все эти ваши сказки, что нам нужен только дар призвавшего — чушь. Демоны приходят в этот мир слишком голодные, чтобы сдерживать себя — это верно. Но если благодаря человеку ты обретаешь возможность получить куда как больше пищи — глупо убивать такого повара.
— Погоди, выходит, ты пожирал своих собратьев? — зацепился за мысль я.
Демон кивнул и довольно оскалился.
— Это было так давно, я думал, уже забыл, каково это — жить в Эделлоне. Но вот появился ты, и я просто не мог сдержать любопытства.
Он замолчал, и я не спешил прерывать тишину.
— Некоторое время я наблюдал за тобой, Киррэл «Чертополох», бастард Чернотопья. И сперва я решил, что ты просто мальчишка, чуть умнее остальных, — сообщил демон, подбирая мелкую ветку. — Каково же было мое удивление, когда я понял, что ты отмечен Марханой, даже словами не описать.
Ну, он теперь буквально живет внутри меня, так что и видит больше, чем остальные. Это меня не удивило, а вот тот факт, что мое вселение оказалось для демона тайной, стоило обдумать.
— Сказать по правде, я не собирался тут задерживаться, — сообщил демон. — Все, что мне хотелось узнать — насколько изменился мир после нас, понимаешь?
Я кивнул. Даже если «Записки» не были работой самого Вагнера, он многое сделал для Эделлона.
— Но когда я понял, что между вами больше общего, чем я думал изначально, то мне захотелось остаться.
— Общего? — переспросил я.
Демон насмешливо усмехнулся, склонив голову набок.
— А ты думал, что ты — первый и единственный, кто был отмечен Марханой? — посмеялся он. — Нет, ты не избранный, Киррэл «Чертополох», ты всего лишь один из.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Значит, и Янис носил ее метку. Становится все интереснее.
— Я просматривал твои учебники вместе с тобой, — он указал когтем на стопку книг у моих ног. — И могу с уверенностью сказать, что ваши маги пошли по безопасному, но неправильному пути. Ни один чародей, связавшийся с демонами посредством ритуала, никогда не станет настолько силен, как тот, кто отдал часть своей души.