Перед отъездом молодые люди получили от Пеше кое-какую одежду взамен своей старой — грязной и залатанной. Эрнесто достался белый костюм для тропиков, который был ему маловат, но он все равно надел его с гордостью. Сораида Болуарте дала им банку повидла, а пациенты и служащие больницы, скинувшись, подарили гостям сто перуанских солей (так называется национальная валюта) и переносной примус.
Неделю спустя, после очередного переезда через Анды на автобусе, путешественники оказались на реке Укаяли, где купили билеты в первый класс на речной баркас «Кенепа». Тот направлялся в Икитос, город в перуанской Амазонии. Среди их попутчиков на «Кенепе» были резчики каучука, торговцы лесом, пара туристов, несколько монахинь и молодая проститутка. Пассажиры третьего класса плыли на барже, прицепленной сзади и груженной свиньями и древесиной.
Плавание длилось семь дней, которые друзья провели в беседах с пассажирами и командой, игре в карты, борьбе с москитами и разглядывании мутных вод реки. Они заигрывали с проституткой, которая своим откровенным поведением шокировала монашек и внесла смятение в сердца мужчин, плывших на баркасе.
«Взрыватель и я не были исключением из правил, — признается Альберто. — Особенно я, столь чувствительный сердцем к тропическим красоткам». Несмотря на рецидивы астмы, Эрнесто также привлекала перспектива любовного увеселения на корабле. Рассказывая о втором дне речного путешествия, он пишет: «Сегодня не случилось ничего нового, если не считать того, что мы подружились с девчонкой, которая, как выяснилось, была отнюдь не строгих правил и притом была твердо уверена, что у нас есть несколько песо».
Молодые аргентинцы, которых было не пронять разговорами о деньгах, нашли способ добиться желаемого. Вот что пишет Альберто об их совместных усилиях: «Красотка увлеклась нашими рассказами о том, что мы видели, и о чудесах, которые еще предстояло увидеть: она твердо решила стать путешественницей. В результате Взрыватель и я становимся ее наставниками. Разумеется, вознаграждение выплачивается вперед и натурой». Два дня спустя Альберто добавляет: «Дни текут так же, как прежде. Девчонка разделяет свои прелести между занятными болтунами, вроде нас, и людьми с деньгами, вроде того человека, который тут заведует карточными играми».
Это сексуальное приключение погрузило Эрнесто в ностальгическое настроение. «Небрежная ласка со стороны молоденькой проститутки, сочувствующей моему физическому нездоровью, клином пронзила мои спящие воспоминания о жизни до странствий. Ночью, не в силах уснуть из-за москитов, я думал о Чичине, превратившейся ныне в далекий сон… память умчала меня в Малагеньо, где в сумерках холла она, должно быть, шептала в эти минуты своему новому любовнику одну из своих странных и путаных фраз».
Прибыв 1 июня в Икитос, Эрнесто и Альберто направились в местную службу здравоохранения с рекомендациями от доктора Пеше. В ожидании посадки на судно, идущее по Амазонке в лепрозорий Сан-Пабло, они получили ночлег в помещении регионального центра борьбы с желтой лихорадкой.
Но астма вновь сразила Эрнесто, и все шесть дней в Икитосе он провел почти без движения, делая себе инъекции адреналина и сочиняя письма родным.
6 июня Эрнесто и Альберто отправились в двухдневное плавание До Сан-Пабло на речном баркасе «Сисне». В лепрозории, расположенном на берегу Амазонки неподалеку от границы Перу с Колумбией и Бразилией, содержалось шестьсот пациентов, которые жили в собственном поселении, изолированном от домов администрации и медперсонала. Там Эрнесто и Альберто провели две недели.
Они на всех произвели впечатление тем, что с энтузиазмом сопровождали врачей на приемах больных, играли в футбол, по-дружески общались с прокаженными. В остальное время Альберто часами сидел в лаборатории, работая с микроскопом, а Эрнесто читал поэзию, играл в шахматы или ходил с врачами на рыбалку. Сорвиголова в нем вылез и тут: ни с того ни с сего он решил вдруг переплыть Амазонку. За те два часа, что заняло у него это приключение, врачи, стоявшие на берегу, успели переволноваться.
14 июня Эрнесто исполнилось двадцать четыре года, и по этому поводу персонал больницы устроил праздник, на котором рекой тек национальный перуанский ликер писко, а сам именинник произнес благодарственный тост. Описание этого празднования он озаглавил в дневнике «День святого Гевары». После высокопарных изъявлений глубокой благодарности хозяевам Эрнесто произнес прочувствованный монолог «латиноамериканского патриота».
«…Мы верим — и после этого путешествия еще тверже, чем раньше, — что разделение Америки на иллюзорные и расплывчатые национальности абсолютно ложно. Мы представляем из себя единую расу метисов, которая от Мексики до Магелланова пролива проявляет заметные признаки этнографического сходства. Поэтому, стараясь сбросить с себя весь груз жалкого провинциализма, я поднимаю тост за Перу и Объединенную Америку».
Когда друзья решили, что пора продолжить путь, больные и врачи построили для них плот, назвав его «Мамбо-танго», и дали им в подарок одежду, кокосы, удильные крюки и пару живых цыплят. Вечером накануне отплытия оркестр, составленный из прокаженных, подплыл на каноэ к пристани и исполнил в их честь серенаду. В письме матери Эрнесто так описывает эту сцену: «Это было одно из самых интересных зрелищ виденных нами: певец был слеп, у аккордеониста отсутствовали пальцы на правой руке, и он заменял их палочками, прикрепленными к поясу».
За серенадой последовали прощальные речи, закончившиеся криками «троекратного «ура» докторам». В ответ Альберто простер руки и поблагодарил всех такой витиеватой речью, что, по словам Эрнесто, мог сойти за достойного преемника Перона.
На следующий день Эрнесто и Альберто пустились на плоту вниз по течению Амазонки. Чувствуя себя матерыми путешественниками, они уверенно направляли «Мамбо-танго» по реке. Однако три дня спустя близ скромного колумбийского порта Летисия друзья не справились с течением и вдобавок еще и потеряли удильные крюки и цыплят, которых им дали в лепрозории. В результате они решили отказаться от своего замысла. Уговорив какого-то местного колоно (поселенца) отвезти их на лодке в обратном направлении в обмен на плот и провизию, путешественники оказались в Летисии, откуда дважды в месяц летал самолет до колумбийской столицы Боготы.
Вновь вынужденные попрошайничать, молодые люди нашли себе пристанище и пропитание у полицейских. Кроме того, им удалось договориться о пятидесятипроцентной скидке на билеты на следующий самолет. А еще они сумели устроиться в качестве тренеров в местную футбольную команду «Индепендьенте спортинг». Репутация аргентинцев как лучших футболистов Латинской Америки сыграла авантюристам на руку. Местной команде предстояла серия матчей на вылет, и футболисты были заинтересованы в «квалифицированном руководстве». Научив подопечных кое-каким приемам, популярным в то время у игроков в Буэнос-Айресе, Эрнесто и Альберто действительно сумели улучшить игру команды. Пусть она и не выиграла турнир, но заняла почетное второе место, так что все были довольны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});