исправно давала малышке зелья.
Даже представить боялась, что Триста сменила ипостась, и перепуганные служанки, не найдя меня, бросились к отцу девочки. Конечно, я их понимала, ведь люди очень сильно боялись оборотней, но так надеялась на лучшее! И сейчас, не теряя шанса всё исправить, сбежала от дракона Его величества и направилась к нашему дому.
Увы, я опоздала.
Малышка обратилась полностью и металась по гостиной, в панике кусая мебель и рыча на всех подряд. Смертельно бледный отчим, выронив шляпу и трость, покачивался посреди комнаты, лепеча что-то неразборчивое, служанки попросту сбежали, поддавшись панике. Я же бросилась к Тристе, пытаясь успокоить щенка.
— Тише, тише… Всё хорошо.
На самом деле всё было плохо. Очень плохо! По пустому взгляду господина Кустера можно было понять, чем всё закончится, но я не теряла надежды, что всё же мужчина не отречётся от родной дочери. Отчим, конечно, не был образцом заботы и воспитания, но при этом всё же не выгнал меня из дома, судьбу устраивал. Было за что быть благодарной.
Было, но я цеплялась за это чувство, как за соломинку, чтобы сдержать собственный переворот, потому что этот человек смотрел на мою маленькую, насмерть перепуганную сестрёнку так же, как некогда на свою жену, и это разрывало мне сердце.
— Господин Кустер, — умоляюще прошептала я, — пожалуйста, не надо!
— Вы убили меня, — выдохнул он и снова покачнулся. Вцепившись пальцами в волосы, глухо простонал. — Проклятые оборотни!
Я прижимала к себе Тристу и тяжело дышала, пытаясь понять, как быть дальше. Бежать нам некуда, но и оставаться уже невозможно. Зелья не помогли, молитвы не были услышаны, и моя сестрёнка увидела в глазах отца ненависть, страх и отчаяние. Могло ли быть хуже?
Оказалось, что могло.
— Что тут происходит?
Я застыла, узнав этот голос. Дракон Его Величества, важный лорд, который прибыл в Леверетт по приглашению моего отчима, стал свидетелем этой неприглядной сцены. И наверняка догадался, почему я обнимаю волчонка, но в нашу сторону господин Хартш даже не смотрел, сосредоточив всё своё внимание на моём отчиме.
Тот крупно вздрогнул и, побелев, как мел, упал перед графом на колени.
— Ваше Сиятельство, простите. Понимаю, что вы откажетесь от помолвки… Ведь так?
— Разумеется, помолвки не будет, — спокойно кивнул Хартш.
У меня в груди будто что-то оборвалось. Хотя я сама отказалась выходить за графа, стало горько. Ведь я пыталась избежать этого унижения, но в итоге правда выплыла на поверхность. И отчим тоже это понимал, но, судя по смятению, всё же отчаянно надеялся на чудо. Но их не бывает.
— Я не пытался вас обмануть, поверьте, — впиваясь скрюченными пальцами в седые волосы, лепетал он. — Сам не знал! Какое горе, какое горе… За что мне это наказание? Оборотень в семье хуже чумы!
По ухоженному лицу господина Кустера текли крупные слёзы. Я-то знала, что они настоящие, ведь отчим искренне считал, что мы посланы ему в качестве кары небесной. Иногда мне было жаль этого прижимистого и недалёкого человека, ведь его любила мама. Но в такие моменты я вспоминала, что не будь он таким скрягой, возможно зелья бы остановили оборот Тристы.
— Прекратите истерику, — холодно приказал Хартш и повернулся к нам.
Я сжалась и невольно затаила дыхание. Будущее виделось в чёрных оттенках, прошлое кануло в небытие. Я знала, что отчим нас не выгонит, но и жизни не даст. Я понятия не имела, какой станет наша жизнь, но глаз не опустила. Пусть знает, что я не стыжусь своего «дефекта». И помнит, что я сама отказалась выходить замуж. А эту сказочную ночь я оставлю в памяти, как самое лучшее, нежное и страстное воспоминание в своей жизни.
— Арлета, — позвал Хартш, — идём.
— Куда? — похолодела я.
А что, если дракон Его величества пожелает наказать нас? Если отчима посадят в тюрьму, а меня определят на принудительные работы, то что станет с малышкой Тристой? Защитника у неё нет, родственников-оборотней тоже, в приют волчонка не возьмут. Перед глазами потемнело от ужаса.
— Мы опаздываем на бал, — мягко напомнил граф.
— Бал? — болезненно встрепенулся отчим. — Но вы же сказали, что помолвки не будет.
— Так и есть, — сухо кивнул Хартш. — На балу я объявлю Арлету своей женой.
Отчим так растерялся, что беззвучно открывал и закрывал рот. Развёл руками, выражая недоумение и радость, но граф не обращал на него внимания. Присел на корточки рядом с нами и бесстрашно погладил рычащего щенка.
— Теперь мне многое стало ясно.
Понюхал свои пальцы и удивлённо приподнял брови:
— Но не всё. И мне очень хотелось бы разгадать оставшиеся тайны. Но боюсь, что без тебя, Арлета, мне так и придётся мучиться неведением. Предлагаю сделку. Ты поможешь мне прояснить некоторые моменты, а я сделаю так, что никто и никогда не обидит твою сестру.
У меня глаза наполнились влагой, губы задрожали, и по щекам, прорезая обжигающие дорожки, покатились слёзы. Граф ждал ответа, а я не могла и слова вымолвить, потому что к горлу подкатил ком. Лишь кивнула и потянулась к его руке.
Триста, улучив момент, всё же тяпнула Хартша за палец.
Глава 31