будут ружья. Они будут указывать на меня».
Ее взгляд метался. По обеим сторонам ворот была густая растительность. Сами джунгли позади нее начинались в пятнадцати метрах. Повсюду вокруг нее были участки невысокого кустарника, но как только ворота откроются, охранники увидят ее одну и незащищенную.
И ворота уже открывались.
Не полностью. Всего метр или около того — этого достаточно, чтобы выйти двум парням из Истсайда. Один из них был в армейских брюках и без верха. Оружие было привязано к голому блестящему телу. Другой был одет в безрукавку цвета хаки и был безоружен. У обоих было подозрение на лицах. Но когда они увидели Латифу, стоящую одиноко и беззащитно на поляне, их губы изогнулись в презрительной усмешке. Одним движением первый поднял винтовку в сторону Латифы.
Латифа замерла. Она знала, что должна бежать. Она репетировала этот момент в голове. Но когда дело дошло до этого, она замерла. Единственное, о чем она могла думать, так это о том, каково это — получить выстрел в спину на бегу.
Так что она видела, как это произошло.
Парни из Истсайда не знали, что их поразило. Два спутанных участка растительности внезапно ожили. Мужчина и женщина — Раф и Габс — вышли из укрытий и бросились на парней. В то же время мальчик по имени Зак выскочил из невысокого куста всего в паре метров слева от нее. Он повалил ее на землю.
— Держись пониже, — прошипел он. — Не двигайся.
Они оставались там, прижавшись к земле, в течение, казалось, минуты, но на самом деле не более нескольких секунд. Затем они услышали шепот со стороны ворот.
— Чисто!
Зак ослабил хватку, и они посмотрели на ворота лагеря. Раф и Габс подавили парней из Истсайда. Охранники лежали на земле животом вниз. У каждого на спине была нога, а у Габс была винтовка. Их наушники и микрофоны были сорваны с голов.
Латифа быстро закрыла глаза. За свою короткую жизнь она повидала достаточно жестокости и не могла больше видеть. Она собралась с духом, ожидая выстрелов.
Но выстрелов не последовало.
Когда Латифа снова посмотрела сквозь щель между пальцами, картина изменилась. У каждого мальчика был кусок веревки вокруг рта, привязанный к затылку. Их руки были за спиной. Раф и Габс крепко связали им запястья. Два парня из Истсайда, которые казались Латифе такими угрожающими с оружием и жестокими лицами, теперь выглядели такими, какими они были: напуганными детьми.
Зак схватил запястье Латифы и поднял ее на ноги. Вместе они побежали к Рафу и Габс, которые заставляли связанных парней сесть у внешней стены, слева от ворот. Как только мальчики оказались на земле, Габс повернула винтовку так, чтобы приклад оказался перед ней. Она окинула двух мальчиков оценивающим взглядом, а затем резко ударила прикладом по голове каждого из них. Их глаза затуманились, и они рухнули на землю.
— С ними все будет в порядке, — сказала Габс, ни к кому не обращаясь. Латифа немного боялась этой светловолосой женщины, выражение лица которой менялось от доброты до мрачной свирепости. — Ты очень хорошо справилась, милая, — сказала она с выражением, которое теперь было чем-то средним между ними. Затем она повернулась к Рафу и Заку. — Я думаю, нам пора идти внутрь, да? — сказала она очень тихо.
Мужчина и мальчик кивнули.
— Тебе не обязательно идти, Латифа, — сказала Габс. — Ты уже сделала более чем достаточно, чтобы помочь.
Но Латифа чувствовала себя на автопилоте. Она покачала головой.
— Я иду, — сказала она, молясь, чтобы они не спорили.
Они не спорили. Зак выглядывал из-за края лагерных ворот. Он повернулся, чтобы посмотреть на них.
— Детей поймали, — прошипел он. — Думаю, они собираются убить их. Мы должны двигаться!
17
ЗНАЙ ВРАГА
Они проникли вчетвером в лагерь, и Зак тут же услышал вой.
Толпа детей была в сотне метров от него. Они создали две группы. Дети-работники — около тридцати — стояли на коленях. Они выстроились спиной к стене одной из хижин. Это они плакали, конечно. Это был ужасный вой, похожий на гул насекомых где-то на краю слышимости Зака. Звук ужаса.
Вторая группа состояла из парней из Истсайда. Зак инстинктивно сосчитал их: очень важно знать своего врага. Их было шестеро. На мгновение он задумался, не спрятаны ли другие в лагере, но почему-то он так не думал. Латифа подтвердила его подозрения.
— Сказали, что всего будет восемь, — прошептала она. — Это все они.
Никто из них не заметил чужаков. Они не были хорошо организованы, и, похоже, происходил спор. Парни из Истсайда в разномастной одежде и с жестокими шрамами на лицах, казалось, столпились вокруг одного из них, а некоторые выкрикивали инструкции. Ни один из них, к удивлению Зака, не был вооружен.
— Назад, вы двое, — выдохнула Габс. Она и Раф встали перед Заком и Латифой. Габс держала оружие, которое она конфисковала у охранников. Приклад автомата был вдавлен ей в плечо. Она не держала его с высокомерием, с каким парни из Истсайда размахивали оружием. Она держала его как профессионал.
Плач детей продолжался. Зак увидел одного подростка — с такого расстояния он не мог сказать, был ли это мальчик или девочка, — он плакал, обхватив голову руками.
Движение среди парней из Истсайда. Они расступились, стало видно ребенка в их центре. Зак сразу узнал его — он был в комнате, когда Круз и Судик запихнули его в деревянный гроб. Круз назвал его Улыбакой.
— Я знаю его, — прошептала Латифа. — Он… он позволил мне сбежать…
Улыбака был самым младшим из них. Он выглядел несчастным. В отличие от других парней, он держал оружие. И в отличие от Габс, он не держал его как профессионал. Он будто держал живую змею. Но его палец был на спусковом крючке, и теперь он наводил оружие на группу детей у стены.
Габс ничего не сказала, но Зак мог слышать ее движения. Она казалась вполне расслабленной, но внезапно изменила направление винтовки. Она готовилась убрать Улыбаку.
— Подожди, — прошипел Зак.
— Не подходи, Зак, — выдохнула Габс.
— Нет! — он встал перед ними. — Я его уже встречал. Он этого не сделает. Поверь.
— У него нет выбора, милый. Прости, но нет и у меня…
Пока она говорила, один из парней выкрикнул предупреждение. Все остальные обернулись, чтобы посмотреть на них.
Теперь они выстроились ромбом: Зак на одном конце, оглядываясь на Рафа и Габс, которые направили оружие