Ладно бы граф накинулся на меня с поцелуями, но ведь он просто заглянул пожелать мне доброго утра! Хотя по местному времени еще ночь вовсю, если я правильно понимаю.
Рауль приобнял меня за талию и выжидающе застыл. В его широко распахнутых глазах плескалось восторженное недоумение. Я тоже растерянно бездействовала, как будто все случившееся нам померещилось. Через пару секунд напряженного безмолвия граф поднес мою руку к лицу и обжег своим дыханием запястье, почти неощутимо прикоснувшись к нему губами.
— Сейчас ваш разум как открытая книга, леди. Все ваши эмоции отражаются в глазах. Но мне все равно приятно, что вы так рады меня видеть. — И, вновь выдохнув на мое запястье, Рауль отправился дальше по коридору, в ванную комнату. А я осталась стоять и размышлять, что это сейчас было! На наручники уже не свалишь. Местный климат так действует? Аллергия на кошачью шерсть? Почему мне вдруг так нестерпимо захотелось поцеловать графа?! И ведь при этом я продолжаю волноваться о Патрике…
Когда Рауль, приведя себя в порядок, вернулся, я тоже немного отдышалась, успокоилась и решила, что самое лучшее — сделать вид, что ничего не было. Выбирать мужчину сейчас, когда маркиз в опасности и его держат заложником, по меньшей мере нечестно. Да и не похоже это на осознанный выбор. Инстинктивное, неподвластное разуму желание. Я даже не успела его осознать до того, как накинулась на графа.
Покормив Рауля завтраком, я выложила перед ним пять книг, выбранных мной из стоявших в шкафу. Конкретно в этих была интересная информация о мире фей. Мемуары какой-то известной здесь личности, исторические хроники некоего «горктурианского» периода и три условно современных художественных романа. На одном из них был изображен интересный артефакт для передвижения. Закрытый экипаж на колесах, но без лошади.
— Раз нас не пускают любоваться миром фей в реальности, будем наслаждаться чтением, — заявила я, с трудом сохраняя непринужденный вид. Просто граф, собрав посуду со стола, уселся уже не напротив, а рядом со мной, пододвинув стул как можно ближе. И когда наши колени ненароком соприкасались, меня буквально в жар бросало. Возникало ощущение, что мое тело упорно стремилось выбрать Рауля. Хотя вполне возможно, мне было бы так же неуютно, если бы на месте графа был Патрик. Просто раньше я не испытывала ни к одному мужчине такого сильного физического притяжения. И вдруг их оказалось сразу двое, одновременно.
— С какой книги рекомендуете начать? — с улыбкой поинтересовался Рауль. — Мемуары, судя по закладке, вы выбрали себе?
— Да, это воспоминания какой-то из королев, возможно даже последней. Но исторического там мало, — с грустью призналась я. — Здесь о ее сложных отношениях с мужем и явный намек на наличие любовников, причем я уже на первых страницах сбилась со счета.
— Вы уверены, что вам следует ознакомиться с жизненным опытом этой леди? — вроде бы с шутливой интонацией уточнил граф.
— А вы считаете, что только у мужчин есть право на измену? — Нападение всегда было лучшим способом защиты.
— Я считаю, что лучше выбирать спутника жизни так же долго, как это делал мой отец, зато потом не испытывать сожаления. Мне повезло, я свой выбор уже сделал. И готов ждать сколько потребуется, пока не определитесь вы. — Граф довольно ловко перевел разговор с абстрактного на конкретное.
— А если я выберу не вас? — Тема была несколько щекотливая, но увлекательная.
— Я смиренно приму вашу волю, леди. Но никогда не опущусь до роли любовника…
— Вы уверены? — Не знаю, почему меня так тянуло на провокационные почти до непристойности вопросы, но наблюдать за графом, обдумывающим ответы, было очень интересно.
— Если вдруг мои чувства остынут настолько, что меня неудержимо потянет к другой женщине, я постараюсь сдержать свои желания, чтобы не причинить боль близкому человеку. Не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал так же, как леди Хелена из-за Георга.
— То есть вы предпочтете страдать сами? — На самом деле все эти вопросы я должна была задавать своему жениху, Патрику. И наверное, их действительно стоит ему задать, потом, после того как мы снова окажемся все вместе в безопасности, в нашем мире.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я считаю, что есть увлечения и страсть, они мимолетны. А есть более сильное чувство, многогранное, в которое входит и взаимоуважение, так ценимое лордом Краухберном. И когда исчезнет притяжение, союз продолжит держаться на обязательствах и ответственности перед детьми, семьей и друг другом. Но если выбор сделан верно, притяжение останется надолго.
— Вы не ответили прямо на мой вопрос!
Вот чего я хочу добиться от бедного графа? Он старательно огибает острые углы, напирая на то, что выбирать надо с умом и тогда никаких любовников и любовниц не понадобится. И насколько я знаю, мои родители никогда друг другу не изменяли. Как я поняла, родители Рауля — тоже.
Это только Георг бросил Хелену, непонятно, кстати, зачем. Если он сразу планировал стать частью артефакта, то разводиться было более чем глупо. Вот если про артефакт договорились позже или вообще в планах был побег в мир фей, тогда да, развод гораздо честнее, чем откровенное пренебрежение и молодая любовница.
— Увлечения мимолетны. Их легко можно перетерпеть, проигнорировать. Пара недель или месяцев — и желание исчезнет. Самое грустное, что оно исчезнет и если поддаться соблазну. Вот только близкий человек будет страдать и, возможно, никогда не простит сделанной тобой ошибки. Так что лучше две недели пострадаю я, чем потом бесконечно долго тот, кто мне дорог… И я вместе с ним, — Рауль говорил все это и смотрел на меня очень внимательно. А на последней фразе наклонился, переплел наши пальцы, глядя при этом мне в глаза, и прошептал: — Вы согласны, леди? Нет ничего страшнее страдания того, кого ты любишь, особенно если он страдает из-за твоей слабости или глупости.
Глава 39. Долгосрочное планирование
Рассуждал Рауль правильно, вот только все это были лишь слова. Как он будет вести себя на самом деле, если вдруг появится очередная привлекательная девушка, неизвестно. Но и как поведет себя Патрик — тоже.
Причем оба лорда верят, что если я сделаю выбор между ними, то потом меня никогда не потянет к другим мужчинам. А если потянет?!
Никогда раньше не задумывалась, насколько все сложно. Когда рассуждаешь об абстрактном муже, который, возможно, когда-нибудь заведет себе любовницу, все воспринимается совсем иначе, чем когда смотришь на конкретного мужчину, пытаешься представить его с другой женщиной и чувствуешь злость и… боль. Сильную, почти физически ощутимую боль. А потом воспоминаешь о другом конкретном мужчине, на чей разум сейчас пытается повлиять конкретная, а не абстрактная женщина, похожая на его увлечение детства… Уф-ф-ф!
— Я согласна, что очень важно сделать верный выбор. И… измена… это нормально, если речь идет о договорном браке. Но я не уверена, что готова к подобному союзу.
Едва я произнесла последнюю фразу, мне стало потрясающе легко, словно выпустила из рук тяжелый груз.
Можно бесконечно убеждать себя, что приличная девушка должна быть благодарна родителям за выбранного ими мужа, радоваться тому, что он разделяет ее увлечения, планировать одобренную обществом жизнь в свое удовольствие, семейные ужины, выезды на балы, одного-двух детей — и никаких страстей, приключений, расследований… Вот только я далека от всех этих женских радостей!
Может быть, мне просто еще рано замуж? Или… мне нужны эмоции, чувства, признания?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не желаю выбирать мужа по расчету!
Оба лорда по-своему хороши, у каждого есть плюсы и минусы. Патрик предан стране, отцу и работе. И только потом, после них, буду я. Но это правильно, так и должно быть.
А Рауль… Откуда я знаю, как поведет себя Рауль, когда начнет трудиться на благо семьи и страны?! Вполне возможно, что станет проводить все дни и ночи в министерстве, как Патрик. Как я сама… Только если я стану женой, мне придется сидеть дома, а не бегать с огнестрелом по городу!