Читать интересную книгу Тайны российской аристократии - Сергей Шокарев

За военные подвиги и участие в московской осаде князь Дмитрий был пожалован вотчиной в Суздальском уезде – он получил село Нижний Ландех с двадцатью деревнями и семью «починками» (сельскими поселениями), располагавшееся неподалеку от Мугреева. Жалованная грамота отмечала, что князь Дмитрий Михайлович «против врагов стоял крепко и мужественно», царю Василию и Московскому государству «многую службу и дородство (воинскую силу и храбрость) показал», «на воровскую прелесть и смуту… не покусился, стоял в твердости разума своего крепко и непоколебимо».

Всего же при Василии Шуйском за князем Дмитрием Пожарским были поместья и вотчины, общая площадь которых составляла более 3700 четвертей, что представляется весьма значительным владением. Согласно «Уложению о службе» 1555–1556 гг., он был обязан выставить со своих владений 36 человек боевых холопов на конях и с вооружением. Естественно, в годы Смуты это было невозможно. Земли Пожарского, как и владения тысяч других вотчинников и помещиков, были разорены поляками, казаками и русскими разбойниками. Добившись определенного продвижения по службе, упрочив свое имущественное положение по сравнению с положением отца и деда, князь Дмитрий Михайлович, конечно, горевал о том, как гибнут результаты его трудов и приобретений. К тревоге за державу у Пожарского прибавлялась и боль за судьбу своих владений. Иначе быть не могло, ведь князь был человеком своего времени, убежденным в том, что долг дворянина – с саблей в руке служить царю и Отечеству, долг крестьянина – кормить и обеспечивать дворянина, долг купца – торговать, священника и монаха – молиться о христианах, а царя – справедливо управлять государством.

Весной 1610 г. князь Д. М. Пожарский был послан на воеводство в Зарайск, на рязанской окраине государства. Пожарский прибыл на воеводство в нелегкое время. Рязанская земля была охвачена волнением. Местный дворянин Прокопий Ляпунов возглавил движение, оппозиционное царю Василию Шуйскому. Он вступил в переговоры с Лжедмитрием II и воеводами в соседних городах, призывая подниматься против царя Василия Шуйского. К Пожарскому Ляпунов отправил своего племянника Федора. Дмитрий Михайлович отверг предложение Ляпунова, послал его грамоту в Москву и запросил у царя помощи. Вскоре к нему прибыло подкрепление – воевода Семен Глебов и стрелецкий голова Михаил Рчинов. Узнав об усилении зарайского гарнизона, Ляпунов прекратил свою переписку с Лжедмитрием II и, видимо, оставил свои планы переворота.

Вскоре опасность нависла над Зарайском с другой стороны. Лжедмитрий II из Калуги начал поход на Москву. Сторону самозванца приняли Коломна и Кашира. Посланцы с «воровскими грамотами» прибыли и в Зарайск. Посадские люди восстали и пришли «всем городом» на князя Дмитрия Михайловича. Воевода заперся с небольшим отрядом в Кремле и объявил о своей твердой поддержке царя. Видя, что взять крепость штурмом им не удастся, «мужики» вступили в переговоры. Обе стороны сошлись на том, что будут держать сторону того царя, который «будет на Московском государстве» – «будет на Московском государстве по-старому царь Василий, ему и служить; а будет кто иной, и тому так же служить». Это решение было скреплено крестным целованием, и мир в городе восстановился.

Справившись со смутой в Зарайске, князь Дмитрий Михайлович организовал походы против сторонников самозванца и восстановил власть царя Василия Шуйского в Коломне. В зарайских событиях проявилась твердая воля и решимость князя Пожарского. Он предстает человеком цельным и верным своей присяге, что в годы «шатанья» было большой редкостью среди его «братии» – дворян. Как бы ни относился князь Дмитрий Михайлович к царю Василию, тот был единственным законным правителем, служба истинному государю была равнозначна службе Отечеству.

С началом Первого ополчения князь Дмитрий Михайлович принял активное участие в его организации. Поляки отправили против Прокопия Ляпунова, ставшего вождем ополчения, отряд запорожских казаков (черкесов) и русских изменников во главе с воеводой Исаком Сумбуловым. Ляпунов был осажден в Пронске, и положение его было крайне тяжелым. Пожарский поспешил на выручку Ляпунову. Собрав коломенские и рязанские отряды, он пошел на Пронск и снял осаду с города. Из Пронска князь поспешил вернуться в Зарайск – и вовремя. Сумбулов приступил к городу и сумел взять острог. Пожарский совершил вылазку из крепости и нанес противнику поражение – черкесы вернулись на Украину, а Сумбулов «побежал» к Москве. Попытка остановить земское движение провалилась.

В Москве люди, подобные Пожарскому, считались изменниками и врагами государства. В 1611 г. дворянин Григорий Орлов бил челом Сигизмунду III и Владиславу с просьбой пожаловать его «изменничьим княж Дмитреевым поместьицем Пожарского» (т. е. поместьем изменника Пожарского. – С. Ш.) – селом Нижний Ландех. На обороте этого прошения польский наместник Москвы А. Гонсевский написал, обращаясь к дьяку И. Т. Грамотину: «Милостивый пане Иван Тарасьевич!.. Пригоже… дать грамоту государскую жалованную». Правда, это и многие подобные решения Гонсевского оставались лишь на бумаге – ни у наместника Сигизмунда III, ни у его сторонников не было возможности проводить их в жизнь.

После отражения нападения Сумбулова на Зарайск имя Пожарского исчезает из источников вплоть до марта 1611 г. Историки предполагают, что он мог тайно приехать в Москву для подготовки восстания против интервентов. В любом случае, во время московского восстания 19 марта 1611 г. Пожарский был в числе немногих воевод Первого ополчения, оказавшихся в столице и вступивших в бой с поляками. Основные силы ополчения во главе с Ляпуновым, Трубецким и Заруцким были еще на подступах к столице.

Восстание возникло стихийно и, вероятно, застало князя в его доме на Сретенке, неподалеку от Лубянки. Князь Дмитрий Михайлович успел только собрать пушкарей с соседнего Пушечного двора и стрельцов из ближайшей слободы. Были у воеводы и пушки с того же Пушечного двора, и пушкари расстреливали с близкого расстояния поляков и немецкую пехоту. Воины Пожарского не только отбили врагов, но и заставили их отступить под стены Китай-города, а сами поставили на скорую руку острожек у церкви Введения на Лубянке – приходской церкви Пожарского.

Понимая, что им не справиться с вооруженным восстанием, поляки по совету бояр-изменников подожгли город. Солдаты зажгли стены Земляного города, и огонь расчистил путь полякам. Введенский острожек Пожарского оставался одним из последних центров сопротивления. К вечеру 20 марта полякам и немцам удалось прорвать оборону. Большинство защитников острожка пало в бою, а воевода получил тяжелое ранение в голову. Его едва смогли вынести с поля битвы, укрыли в возке и привезли в Троице-Сергиев монастырь.

Такова была деятельность Пожарского до принятия им предложения возглавить нижегородское ополчение. Уже тогда он снискал себе широкую известность как патриот и твердый сторонник законной власти, храбрый воевода и талантливый организатор. Рана Пожарского надолго вывела его из строя. Он лечился в Мугрееве и там получил первые известия о начале освободительного движения в Нижнем Новгороде. Пожарский далеко не сразу согласился стать во главе ополчения. Нижегородцы ездили к нему в Мугреево несколько раз. Был у Пожарского и Минин. Очевидно, тогда и сложился между ними дружеский союз единомышленников, во многом обеспечивший успехи Второго ополчения. С этого времени начинается новый этап в деятельности князя Дмитрия Пожарского, составившей ему бессмертную славу спасителя Отечества.

Позволим себе опустить описание роли Пожарского в освобождении Москвы – она хорошо известна. Следует только сказать, что во главе Второго ополчения князь Дмитрий Михайлович проявил себя не только выдающимся военачальником и военным организатором, но также дипломатом и администратором.

Царь Михаил Федорович в полной мере оценил заслуги Пожарского в восстановлении государства. Во время царского венчания Пожарский принял из рук молодого царя один из государственных символов – державу. Скипетр и царский венец держали в руках соответственно князь Д. Т. Трубецкой (видный деятель Смутного времени и один из руководителей Первого ополчения) и И. Н. Романов (дядя царя). Это было новшеством в обряде венчания на царство. Юный государь стремился показать, что в своем правлении будет опираться на ближайшее окружение из верных и опытных советников. На следующий день после церемонии князь Пожарский был возведен в сан боярина, а его соратник Кузьма Минин пожалован чином думного дворянина.

Советские историки писали, что ни Пожарский, ни Минин не получили достойного вознаграждения за свою службу. Наравне с ними, а порою и более щедро были награждены бояре, входившие в Семибоярщину и проявившие себя как сторонники польской оккупации. Однако не стоит забывать, что, согласно представлениям той эпохи, не отличавшийся особой знатностью князь Дмитрий Пожарский, ни тем более худородный Минин не могли быть пожалованы более, чем представители знатнейших родов. Кроме того, герои освободительного движения на самом деле были награждены достаточно щедро: Пожарский получил чин боярина, минуя предыдущий чин окольничего. Помимо этого за князем Дмитрием Михайловичем было закреплено село Ландех, а в придачу он получил богатое село Холуй, знаменитое своими соляными промыслами и мастерством иконописцев, и другие земли в Суздальском уезде (всего вотчины и поместья – 2500 четвертей; в 1613 г. владения князя насчитывали 4350 четвертей).