где угодно. Он пообещал подарить вам разговорник, вот и приводил его в порядок, стирая прежние пометки или записи. Обычное дело.
— Может вы и правы, — пожал плечами Ардашев. — Но мы должны хвататься за каждую зацепку, чтобы отыскать его убийцу. Мы ведь до сих пор не знаем, с какой целью он собирался отплыть в Нью-Йорк, и не имеем ни малейшего представления, зачем он ездил в Корнуолл ещё до своего вояжа в Россию.
— Кстати, насчёт Корнуолла, — глядя в одну точку, вымолвил Аткинсон. — Туда, а именно в Бодмин, зачем-то собирается один из друзей отца, принимавший участие в охоте на селезня, член попечительского совета Лондонского института Сэмюэл Вудс, бывший коронер. Но прежде он должен встретиться с вдовой и получить у неё доверенность на право действовать от её имени.
— С правом подписи или без?
— А вот этого я не знаю. До меня долетели обрывки их беседы перед отъездом мистера Вудса. Отец никогда не посвящает меня в свои дела. Он даже не разрешает входить в залу, в которой собирается попечительский совет. Но там есть потайная лестница и слуховая комната. И когда мне было десять лет я пробрался туда и подслушал, о чём они говорили. Правда, я ничего не понял, но меня поймали. Отец наказал меня. Мне было обидно. С тех пор я дал себе слово не вникать в его заботы. Мы с maman не задаём ему вопросов о деньгах, ценных бумагах или счетах. Это его прерогатива. Я жду-не дождусь, когда смогу самостоятельно зарабатывать и жить так, как мне хочется, не оглядываясь на его настойчивые советы и указания.
— Благодарю вас, мой друг. Вы сняли камень с моей души, — перейдя к кофе, вымолвил Ардашев.
— Простите?
— Я был в слуховой комнате во время заседания попечительского совета.
— Вот как? — стрельнув глазами исподлобья, изрёк Аткинсон. — Это произошло случайно?
— Случайно я оказался там, когда зала была пуста. А второго дня я намеренно пробрался в неё.
Роберт окинул Клима недоверчивым взглядом.
— И зачем? — спросил он.
— Чтобы отыскать убийцу профессора.
— Неужели вы всерьёз полагаете, что кто-то из этих уважаемых людей, включая моего отца, мог совершить убийство под Темзой? — положив приборы на стол, холодно осведомился британец.
— Не я так считаю, так думают члены попечительского совета, одновременно входящие в «Орден Розы и Креста», то есть являются розенкрейцерами. А роза, как вам известно, своеобразный знак, оставляемый злоумышленником на месте преступления, или после его совершения, как это обнаружилось в ружейной зале, — невозмутимо выговорил Ардашев, делая вид, что не заметил недовольства собеседника его поступком.
Роберт смотрел на реку и молчал, а Клим, промокнув губы салфеткой, закурил папиросу.
— Теоретически получается, что и отец может быть подозреваемым? — задался вопросом Аткинсон.
Ардашев ничего не ответил.
— Скажите, капитан. Вы мне доверяете?
— Абсолютно.
— В таком случае, я бы хотел знать, что вам довелось услышать.
Клим кивнул и принялся пересказывать всё, что смог понять, находясь в слуховой комнате. Роберт не перебивал. Когда Ардашев закончил, Аткинсон заметил:
— Выходит, мы должны ехать в Бодмин?
— Без этого не обойтись. Но сначала я бы заглянул в букинистическую лавку, что находится неподалёку от набережной.
— Зачем?
— Возможно, нам удастся отыскать какую-нибудь книгу об алхимиках. Поскольку покойный профессор был одним из розенкрейцеров, то он не мог не знать алхимические символы. Я подозреваю, что эти два неведанных нам знака в формулах относятся именно к ним.
Роберт допил кофе и закурил сигарку.
— Теперь я ещё больше заинтересован в том, чтобы вывести злодея на чистую воду и снять любые подозрения с моего отца.
— Из всего ряда подозреваемых ваш отец — на последнем месте. Так что не переживайте, друг мой.
— А я не вхожу в их число? — недовольно шмыгнув носом, спросил Аткинсон.
— Нет.
— И почему же?
— У вас нет мотива для убийства профессора и управляющего банка. Да и сейф вы не могли обчистить, потому что всё время находились рядом со мной.
— Благодарю за откровенность.
Аткинсон обиженно отвернулся, делая вид, что смотрит на паровой катер, рассекающий почти неподвижную водную гладь.
— Не стоит. Зря вы на меня сердитесь, дружище. Вы хотели услышать откровенный ответ, и вы его получили.
— Позвольте я расплачусь за завтрак, — поднявшись, выговорил британец.
— Не возражаю, но Агнесса, как порядочная леди, думаю, не возьмёт с вас и пенни, памятуя, сколько раз я здесь не столовался. Уверен так же, что она будет очень рада пообщаться с вами по любому поводу.
— Возможно. — Аткинсон оставил на столе несколько монет. — Мы идём к букинисту?
— Да, мой друг.
До самого магазина подержанных книг Аткинсон не проронил ни слова, но и Ардашев не пытался с ним заговорить.
Во всех странах букинистические лавки одинаковы. Внутри из-за тесноты и царящего хаоса не развернёшься. Находятся они, как правило, на городских окраинах. Пахнет там одним и тем же: плесенью, книжным клещом и мышами. Полок, как всегда, не хватает. Фолианты навалены в беспорядке и частью стопками выложены на улице. В каждой такой лавке имеются недорогие антикварные вещи и корзина с найденными в книгах чеками, счетами, билетами, почтовыми конвертами и открытками, используемыми вместо закладок. Обязательно отыщется один или два старых семейных альбома с металлическими застёжками. На полу, прислонившись к стене, одиноко стоят, украшавшие когда-то залы, картины. Есть и свежие работы. Их обычно приносят молодые художники, которые просят букиниста выставить свои творения на продажу за любые деньги. И везде букинист — это человек лет шестидесяти. Он высокообразован, молчалив, смотрит на посетителей поверх пенсе, осознавая умственное превосходство над ними. Старик сидит за старинным бюро и молча листает какой-нибудь альбом с цветными репродукциями известных живописцев, мечтая найти на него понимающего покупателя с толстым кошельком, чтобы разом расплатиться за аренду. Цену продавец заламывает за всё немалую, но с ним стоит торговаться и сбить её можно вдвое, а бывает посмотрит на какого-нибудь близорукого студентика, жадно поедающего глазами книжные строчки, но не имеющего в карманах и фартинга для покупки, поворчит что-то себе под нос да и отдаст парню полюбившуюся книжку даром, или взамен оплаты попросит разложить аккуратными стопками журналы, полученные бесплатно и ставшие ненужными после смерти их недавнего подписчика.
Лавка букиниста, куда вошли Ардашев и Аткинсон, ничем не отличалась от на неё похожих. Поздоровавшись с хозяином, Клим поинтересовался нет ли у него какой-либо литературы касательно алхимических символов. Тот кивнул и, не глядя на полку, снял с неё книгу и протянул визитёру.
— Вот то, что вам нужно — «Алхимия». Азбука символов в конце книги. Редкое издание,