— Да. Паспорт, идентификационный код собственника части требуется. Правоустанавливающие документы. Завещание в нашем случае. Свидетельство о смерти…
Аристарх Георгиевич начал перечислять, как заведенный. У Ани даже закружилась голова, ведь мозг одновременно пытался зафиксировать каждый пункт из перечня… И разобраться — а с чего вдруг им…
— Стоп! — поток информации прервала Зинаида. Снова сказала твердо, громко. Вероятно, неожиданно, ведь трое мужчин разом перевели на нее взгляды. — Вы что себе позволяете вообще? Какие документы? Кто вам сказал, что я собираюсь что-то продавать? Хоть где-то подписываться?
Она говорила, переводя взгляд с одного беспредельщика на другого. Зинаида была добрым человеком. Мягким даже. Но происходящее безобразие не укладывалось в голове настолько, что любой не выдержал бы, а она и подавно.
Вадим внимательно выслушал череду вопросов, глядя серьезно, потом кивнул, опуская взгляд на какое-то время на их местами стоптанный, но вполне прилично выглядящий ковер, выдержал паузу, вот только потом не Зинаиде на каждый из вопросов ответил, а перевел взгляд на посетителя, развалившегося на диване, улыбнулся в очередной раз.
— Ну вот, Константин Андреевич. А вы боялись, что скучно будет одному… Не будет! Зинаида Алексеевна ничего продавать не собирается, значит, вместе заживете. Весело! Комната как вам? Эту хотите или еще походите, посмотрите?
Пьяненький бомж снова заржал, Аня с силой сжала бабушкино плечо, не зная толком, пытается поддержать или самой силами написаться, нотариус остался безучастным.
— Что за бред вы несете, Вадим? — следующий вопрос Зинаида задала уже довольно тихим, будто севшим, уставшим голосом.
— Почему бред сразу, Зинаида Алексеевна? Разве я похож на человека, который с луны свалился?
— Вы вообще на человека не больно-то похожи, — Аня прошипела, сощурившись, глядя Вадиму в глаза. Да, это было глупо. Да, надо было сдержаться. Но она чувствовала, что бабушку потряхивает, а чем помочь — не знала.
— Тихо, Нют, тихо, — Зинаида накрыла внучкину руку, которая с каждым словом все сильнее впивалась в ее плечо, своей, погладила успокоительно.
— Слушай бабушку, кудряшка. Она плохого не посоветует. И я, кстати, плохого не посоветую.
— Чего вы хотите он нас, Вадим? Что за цирк вы устроили? Зачем вы притащили в наш дом…
Зинаида проигнорировала замечание помощника Высоцкого, снова обратилась к нему с вопросами. Хотела охарактеризовать присутствующих одним словом, да как-то слова подрастеряла…
— Вы давно с дочкой связывались, Зинаида Алексеевна? — Вадим ответил вопросом на вопрос, спокойно глядя на возрастную собеседницу, чуть склонив голову.
— А это тут при чем? Почему вы юлите? Я даю вам последний шанс, молодой человек. Вы либо мне объясняете, что забыли в моем доме, либо я вызываю полицию — и говорить будете с ними. И мне совершенно неважно, с какими намерениями вы пришли. Ведь вы пришли без спросу. Анюта, набирай сто два…
Аня кивнула, подняла телефон, который все это время держала в руках, вновь зашла в раздел звонков, напечатала нужные цифры, занесла палец над значком набора…
— Да я как-то думал, что вам дочка сообщит хорошую весть. А теперь вижу, что не те у вас отношения, видимо…
Но на Вадима угроза, кажется, совершенно не подействовала. Он продолжил отвечать обтекаемо, игнорируя испепеляющий Анин взгляд и тяжелый Зинаидин вздох.
— Ну да ладно. Раз дочка постеснялась, я сам скажу. Анфиса Анатольевна подарила свою часть дома нашему многоуважаемому Константину Андреевичу. Уж не знаю, почему она решила сделать такой щедрый подарок, но факт остается фактом…
— Я не верю вам…
Голос Зинаиды и без того звучал глухо, а теперь и вовсе складывалось впечатление, что слова приходилось из себя выдавливать.
— Ба…
Аня почувствовала, что плечо бабушки будто каменеет, а еще увидела, кто бледнеет лицо…
Попыталась обратиться, но Зинаида только головой махнула, глядя на Вадима.
— Так а зачем мне верить? Вы проверьте. Аристарх Георгиевич, дарственную сможем людям показать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да-да, сможем, — исполнительный нотариус извлек из той самой папки лист уплотненной бумаги, протянул его Вадиму. Тот передал Зинаиде.
Она силилась читать, но буквы будто плыли, напрочь отказываясь складываться в слова.
— Мне очки нужны, Ань…
Старшая Ланцова щурилась, но это не помогало. Шепнула, Аня тут же подскочила с подлокотника, понеслась к журнальному столику, на котором «жили» бабушкины очки для чтения… Надеялась, что тут же вернется, но неожиданно для себя же в какой-то момент не смогла сделать шаг обратно к бабушкиному креслу. Не сразу поняла, что это потому, что Вадим поймал ее за локоть, дождался, пока взгляд поднимет…
— Сейчас будет весело, кудряшка… — шепнул одними губами, плотоятно улыбаясь.
Аня с отвращением сбросила с себя его руку, окатила презрением, вернулась к бабушке.
Та надевала очки трясущимися руками, снова читала, пытаясь сосредоточиться…
Зинаида ничего не понимала в документах. Конечно, отличить настоящую дарственную от поддельной ни в жизни не смогла бы. Но эта… Выглядела очень правдоподобно.
— Я не верю вам. Вы подделали. Анфиса не могла… — вот только воспринять это спокойно сил не было. Слишком… Неожиданный и больной удар.
— Ну так не верьте, мне то что? Дочке позвоните… Пусть она подтвердит.
Вадим сказал легкомысленно, пожимая плечами. Так, будто ему действительно было все равно.
Оставив документ на коленях, Зинаида снова начала комкать карманы…
— На кухне, ба. Я сейчас.
Аня снова рванула — на сей раз за телефоном. Возвращаясь в гостиную листала телефонную книгу в поисках номера матери. Обе Ланцовы знали, что звонить с Аниного нет смысла. Он скорее всего в телефонной книге Анфисы даже не хранится. А неизвестный может и не взять.
Аня набрала, приложила трубку к бабушкиному уху…
В комнате было достаточно тихо, чтобы все присутствующие могли слышать, что динамик транслирует длинные гудки. Все, вероятно, ждали, когда там возьмут трубку… Да только ее не взяли.
— Скинула…
Зинаида шепнула, опуская мобильный поверх дарственной, подняла взгляд на Аню…
— Еще раз наберем…
Которая снова взяла телефон в руки, набрала. Бабушке уже не подсовывала — держала у своего уха. В конце концов, это ведь не уголовно наказуемо — звонить собственной матери. Особенно когда она, кажется, совершила ужасный поступок. Просто непростительный…
Но второй звонок тоже не дал результата. Если в прошлый раз Зинаида прослушала шесть или семь гудков, то Аня — всего два.
— Не берет…
Шепнула так же, как до этого Зинаида.
— Ну вы там между собой потом разберетесь, хорошо? А сейчас давайте дело сделаем. Анфиса Анатольевна подарила свою часть — одну четвертую дома — Константину Андреевичу. Константин Андреевич с благодарностью дар принял и с радостью разделит жизнь в этом прекрасном доме с вами. Но! — последнее слово Вадим сказал громче, чем все до этого, опять привлекая всеобщее внимание, заставляя обеих Ланцовых вздрогнуть. — Константин Андреевич также рассматривает вариант продажи подаренного дома нам. Правда?
Вадим обратился к бомжу, не сомневаясь, что тот кивнет.
— Но только в случае, если и вы тоже продадите. Сегодня.
— Мы ничего продавать не будем! — Зинаида молчала, глядя перед собой. Аня же не выдержала. Встала с кресла, сложила руки на груди, уставилась зло на Вадима, который в миллионный раз хмыкнул.
— Отлично. Мы вас услышали. Константин Андреевич, вы пойдите, комнаты посмотрите. А то что вы здесь остановились-то? Там, может, что-то более привлекательное есть. У тебя хорошая комната, да, кудряшка? Константина Андреевича пустишь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Исполняя приказ, бомж поднялся с дивана, в очередной раз усиливая собственный аромат, покачиваясь, пошел в поисках других комнат.
— Да как вы!!! — Аня почувствовала, что нервы сдают. Прикрикнула, рванула было за мужчиной, но вовремя поняла, что она ведь ничего не сделает. Он, даже пьяный, скрутит ее в бараний рог на раз-два…