Читать интересную книгу Знак Святого - Лесли Чартерис

Саймон решил, что к такому изысканному блюду лучше не привыкать.

К концу обеда у грека уже смыкались веки, а мистер Униатц мирно храпел в тени, охраняемый группой почитателей. Святой почувствовал, что у него веки тоже становятся тяжелыми. Как он ни сопротивлялся, в конце концов позволил сну взять верх над собой. Он считал, что в данных обстоятельствах позволить себе лечь спать означает измену замыслу, и все же понимал, что сон ему так же необходим, как пища. Если он достигнет цели этого трудного путешествия вымотанным и уставшим, то лучше вообще отказаться от этой затеи.

Через час он проснулся отдохнувшим; Чарли Холвук хлопотал возле него.

– До Лостменз-Ривер три мили, – объявил он так, словно их разговор и не прерывался. Он нашел палку и провел на земле линию. – Мы сейчас находимся здесь. – Он нарисовал крестик и показал на пространство между крестиком и линией, обозначавшей, по всей видимости, побережье. – Здесь – пустыня. Очень плохо. Нельзя. Мы поедем сюда. Очень плохо. Двенадцать миль – может, и больше.

– Я все время слышу «двенадцать миль», но по-моему, мы проехали в десять раз больше. И опять двенадцать... – заметил Святой.

Чарли Холвук задумчиво посмотрел на красный шар солнца:

– Много дождя. Поехали?

– Ты говорил о дожде и прошлой ночью, – возразил Саймон. – Если ты способен вызвать дождь, то это будет очень кстати, он освежит нас. Мы должны заплатить твоим друзьям за обед?

– Отдай вождю куртку здоровяка. Будешь его сыном.

Святой хмыкнул:

– У меня уже есть один папаша в Майами. Посмотрим, согласится ли Хоппи.

Пока индеец разговаривал с Хоппи, Саймон нашел немного воды и ополоснул лицо. Галлиполис последовал его примеру. Стряхивая капли воды со своих кудрявых волос, грек с недоумением разглядывал Саймона.

– Я вас не понял, мистер, – сказал он. – Когда я вас увидел прошлым вечером таким разодетым, я не думал, что вы выдержите три часа такого путешествия. Теперь я считаю, что даже сам Чарли Холвук не сможет тягаться с вами.

– Не торопись делать выводы, – сказал Святой. – Мы еще не приехали.

Но, говоря это, он не смог удержаться и улыбнулся. Он приобретает еще большую уверенность. После короткого отдыха силы вернулись к нему. Способность быстро восстанавливать силы еще не покинула его окончательно, и он чувствовал себя обновленным. Если он и потерпит поражение, то не потому, что не смог преодолеть себя.

Он проверил уровень горючего в баке: была израсходована только половина. Он долил бензина из запасной канистры и помолился, чтобы хватило горючего до конца поездки.

И вот, когда он уже сел за руль, он увидел картину поистине исторического значения.

Через поляну в сопровождении Чарли Холвука, а на более почтительном расстоянии от него и всех обитателей деревни: воинов, женщин и детей, – шел мистер Хоппи Униатц. Под руку с ним шел сам вождь индейского племени в куртке мистера Униатца. В обмен на куртку мистер Униатц получил индейскую рубашку, всю в складочках и оборочках и пеструю, как сама радуга.

Процессия приблизилась к машине и остановилась. Вождь положил обе руки на плечи Хоппи и произнес короткую речь. Остальные одобрительно поддакивали. Затем вождь сделал шаг назад, как французский генерал, которого награждают медалью.

Хоппи забрался в слеги и сказал хриплым голосом:

– Босс, увези меня отсюда.

Индейцы замерли, подобно деревянным тотемам, молча наблюдая за тем, как Саймон включил зажигание и колеса снова заработали.

– Я никогда не знал, – сказал Святой устрашающим тоном, – что ты выпускник института Дейла Карнеги.

Мистер Униатц скромно промолчал.

– Вождь велел ему вернуться, – перевел Чарли Холвук самодовольно, – чтобы жениться на его дочери. Вот как.

Жара была невыносимой; Саймону казалось, что его голову придавило тяжеленным грузом, а вода в болоте вот-вот закипит. Но он чувствовал себя лучше – к нему пришло второе дыхание, и он этому радовался, так как у него не оставалось времени на всякого рода размышления. Он старался ни о чем не думать. В его голове было столько всяких мыслей, что ему не хотелось на них сосредоточиваться. Ему хотелось выбросить их из головы и ни о чем не думать.

И вдруг пошел дождь.

Резкий звук, напоминающий треск загоревшейся ветки, возвестил о том, что грядет настоящий потоп. Темные грозовые тучи мчались на запад, закрывая солнце. Жизнь, казалось, на мгновение остановилась под натиском сверхъестественных сил. Затем небеса разверзлись, и хлынул дождь, который и предсказывал Чарли Холвук.

Это не был легкий дождичек, освежающий английские поля, и не моросящий туман, сливающийся с водяной пылью океанского побережья. Это был тяжелый дождь: настоящий тропический ливень, мощный и жестокий; это была сплошная стена из водных потоков.

Они продолжали ехать. Их одежда мгновенно промокла насквозь, и каждый из них теперь был похож на дымящийся паром клубок. Дождь хлестал в лицо, словно плетью, и разбивался о капот на тысячи брызг. Но слеги продолжали двигаться вперед, громоздкие и неподвластные воде, подобно гигантской черепахе. Время уже не имело значения; оно перестало существовать, исчезнув под лавиной обрушившейся воды.

Приближался вечер; заметных изменений не происходило.

– Теперь скоро, – заметил Чарли Холвук.

Через двадцать минут удары воды по болоту и топям стихли так же неожиданно, как и начались; лучи солнца прорвались сквозь рассеивающиеся тучи.

Слеги одолели один бушующий поток, и Саймон остановился, чтобы стряхнуть воду с головы.

И вдруг он услышал странный шум.

Он не был похож ни на какие знакомые ему звуки. Звук какой-то кровожадный, страшнее рыка тигра или рева пантеры. У Саймона мурашки забегали по коже.

– Что это такое? – спросил он.

– Стадо кабанов, – ответил Чарли Холвук. – Очень плохо. Кого-то они поймали. Лучше ехать другой дорогой.

Саймон повел машину дальше, и только позже до него дошел весь смысл сказанного. Он увеличил скорость.

– Кого-то? – переспросил он, не веря своим ушам. – Ты имеешь в виду человека?

Индеец указал рукой вправо. Сначала Саймон не видел ничего; но потом резко переключил рычаги и направил машину к ручью.

– Ничто не поможет, – резко сказал Чарли Холвук. – Кабаны рвут мгновенно. Лучше не ехать.

– К черту, – сказал Святой твердо. – Я не собираюсь убегать, если кабаны напали на человека.

И вдруг он увидел прямо перед собой громаду переплетенных корней, отгораживающих островок ризосферы. На единственном росшем здесь дереве болталась человеческая одежда. У подножий дерева на открытой полянке маячили зловещие тени; и как только машина стала приближаться, послышалось грозное рычание ощетинившихся зверей.

– Эти боровы хуже диких кошек, – сказал Галлиполис, поднимаясь со своим ружьем. – Лучше я пальну разок-другой.

– Подожди минутку, – сказал Святой и повернулся к индейцу. – Сколько еще нам ехать, Чарли?

– Около мили. Или чуть больше.

– Здесь стрельбу слышно далеко?

– Далеко. Лучше не стрелять. Кабаны хуже диких медведей.

Саймон упрямо поджал губы. Если бы он повел себя так, как должен был вести, выполняя свою миссию, то ему следовало ехать дальше, ни во что не вмешиваясь и не задерживаясь. Но оставить здесь беззащитного человека один на один со всем этим стадом ревущих зверей – было не в натуре Саймона. Кроме того, спасти человека, находящегося в такой близости к тайному пристанищу Марча, тоже могло оказаться кстати.

Он развернул машину и окинул взглядом ручей. Ручей омывал корни деревьев, росшие по всему периметру островка...

Прежде чем кто-либо понял его намерения, Саймон схватил гаечный ключ и открыл крышку бака с бензином.

– Что за черт! – рявкнул Галлиполис; Саймон улыбнулся саркастической улыбкой.

– А ну не мешай, не то весь бак выпущу, – тихо сказал он, и грек отошел в сторону, когда мистер Униатц направил дуло своего пистолета ему прямо в солнечное сплетение.

Саймон выпустил около двух галлонов бензина, завинтил крышку, и ручей побежал вниз, расцвеченный всеми цветами радуги разлившейся по нему жидкостью.

Затем Саймон зажег спичку и поднес к ручью – он вспыхнул ярким пламенем. Огонь помчался к островку и стал лизать корни. Ноги зверей тут же охватило пламя, и раздался душераздирающий рев. Они бросились в воду и мгновенно скрылись из виду. Большинство из них достигло противоположного берега и продолжало без оглядки мчаться сквозь густой кустарник, визжа, как на заклании.

Огонь постепенно погас, не тронув свежий дерн. Саймон направил машину к острову, ухватился за свисавшую над головой ветку и с ее помощью перебрался на относительно сухой клочок земли как раз вовремя, чтобы поймать соскользнувшего с дерева человека, нашедшего там временное убежище.

Солнце, клонившееся к закату, бросило на землю свой прощальный луч, и рыжие волосы вспыхнули огнем. Невероятно, но это была Карина Лейс.