история уже показала, что великие твердыни для него не более чем замки из песка и конечно же было учтено.
Заряды были заложены, а фанатики свои дело сделали. Если честно, Брон слабо представлял как кто-то может прожить две недели без еды, стоя почти что по шею, если не по голову в стоячей воде. Правда если учесть, что некоторые из них в прошлом были Красными жрецами, что по слухам обладали схожими с королевскими магическими способностями, то всё вставало на свои места. Для того, что поджечь дикий огонь во рву конечно пришлось извернуться, но решение было простым – масло. Лучшие масло из Вольных городов, что использовали в своих ритуалах с пламенем всё те же Красные жрецы, и которым пропитали несколько кожаных мешков, куда сложили кресало. Дождаться подходящего момента и дело сделано. Так сказать, чирк-чирк и всё готов.
Теперь же Брону пора было убираться из Лунных Врат. На оставшихся в живых фанатиков ему было всё равно. Кастелян крепости из рода Ройсов явно не обрадуется такой победе, хотя кто его знает. В любом случае о связи с Бейлишом распространяться нельзя, ибо это чревато скоропостижной кончиной. Многие видели, как его группа устанавливала заряды, как только суматоха утихнет его уже и след простынет. Спрашивать за случившееся уже будет нечего, да и похоже, что андалы не торопилось отступать, даже лишившись своего лидера. И похоже, что более того – они вознамерились взять эту крепость к вечеру и линчевать всех, кто был ответственнен за гибель монарха. Опасная для жизни врагов преданность и фанатизм. Благо наёмника это уже никак не касается.
***
Пентос. Особняк Иллирио Мопатиса.
Варис.
- Благодарю. – кивнул летнийской служанке евнух, принимая из её рук и-тийский зелёный чай. Довольно дорогое даже по местным меркам удовольствие, да и напиток крайне своеобразный.
Служанка в ответ на слова благодарности лишь улыбнулась Пауку и отошла чуть в сторону, дабы всегда быть под рукой господского гостя, коли ему захочется чего-то ещё. Варис всегда был добр к обслуге даже из числа рабов и за это к нему также относились соответственно. Евнух очень хорошо знал какого это – не владеть собственной судьбой. Ещё в молодости, испытав участь, которую многие люди посчитали бы хуже смерти, он поклялся, что больше никому не позволит распоряжаться его судьбой. Нет, именно он будет распоряжаться судьбами других. Во благо или же на беду, как рабов, так и монархов. Всё ради того, чтобы покончить с привычным и порочным укладом этого мира.
К сожалению, сил на то, чтобы изменить Эссос у него не хватило и он принялся за более «лёгкую цель». За Вестерос. Для этого ему пришлось сделать ставку на Таргариенов. На взгляд евнуха представители последней чистокровной валлирийской знати были идеальной мишенью для его манипуляций и планов. Однако, вот же незадача, в тщательно выверенную им расстановку и баланс сил так и норовили вмешаться все кому не лень. Провал ставки на Молодого Грифа почти что поставил крест на замыслах Вариса. И этого Паук спустить своему врагу не смог. Благо у него всё ещё хватало людей в агентурной сети и отличных исполнителей, как тот же Брон, что успел неплохо себя зарекомендовать за эти годы. Алчный, исполнительный и вместе с тем беспринципный человек. Лучшего исполнителя и представить нельзя, разве что религиозные фанатики были чуть лучше, но с ними в любой момент могли возникнуть проблемы, а этого эссосиец не любил, путь редко и продолжал пользоваться их услугами.
Теперь же ему осталось только ожидать итогов предприятия задуманного для устранения главной угрозы для его дальнейших планов. Эдмунд Гарденер. Чародей, оживший мертвец и ныне Верховный король андалов. Главной ошибкой Паука было не воспринять этого человека всерьёз, за что он теперь и расплачивается, вынужденный вновь вернуться в Эссос ни с чем. Правда, если всё задуманное им в паре с Бейлишом пройдёт успешно, то от владыки Дубового трона, как и от его наследия не останется и следа. Без наследника престола новое Единое государство андалов попросту развалится на части, как, собственно, и Простор, что нынче не имеет строго определённого претендента на владение Хайгарденом. Проще говоря всё скатится в давние времена, когда каждый лорд мнил себя не иначе, как королём собственных владений.
Конечно, для этого пришлось поступиться некоторыми принципами и пойти на сделку с давним соперником в лице беспринципного Пересмешника. Однако, Варис имел большие сомнения, что Бейлиш в ходе междоусобицы сможет удержаться на плаву. Слишком сильно он отдавил мозоли всем сторонникам Гарденера, что так или иначе, но явно окажутся после его гибели на первых ролях в переделе континента. Этого ему не забудут и не простят, так что судьба регента предрешена, как бы он не думал об обратном. Именно поэтому евнух и пошёл на такой шаг, зная, что его временный союзник, мнящий себя игроком, скоро исчезнет с доски кайвассы, как и многие до него.
Благо у Вариса имелась ещё возможность притворить свои планы в жизнь. Нынче обстановка в Эссосе сильно поменялась. Волантис заполучил живого дракона и теперь создаются коалиции на случай, если триархи возжелают применить это оружие в будущем. Евнух же знал ещё кое-что, о чём другие не ведали. Дейнерис Таргариен, Мать Драконов. Последняя дочь драконьего рода была всё ещё жива и находилась в качестве наложницы у одного из триархов. Проще говоря нынче Волантис не планировал остановиться на одном лишь драконе, а наоборот желает стать новой Древней Валирией, благо возможности для этого теперь имелись. На потенциальное потомство девушки Варис и ставил. Да и с поддержкой волантийских родов реставрация Таргариенов в Вестеросе будет куда как успешнее.
В общем сейчас Варис наслаждался жизнью затворника в доме близкого друга и соратника, с которым они когда-то вместе выбрались из грязи. Евнух ни о чём не переживал, он умел падать и подниматься. В конце концов, именно такие как он всегда выигрывали в схватках с воинами и королями. Те, кто расставляют сети. Оборвётся одна, две или даже три паутинки, но общая конструкция от этого не пострадает. Добыча попадётся, не вырвется, а Паук пожнёт плоды своего тщательного труда.
За этими мыслями евнух совершенно не заметил, как блеснул клинок, вытащенный из-под подола открытого платья служанки, как и не заметил её лица,