Фэллон пошел по толстой доске, вытянув руки в стороны. Если бы это был Лукан, он бы просто перепрыгнул через пролом. Но Фэллон явно не собирается освобождать своего духа.
В тишине раздался громкий треск. Кара оцепенела, испуганно уставившись на доску. Фэллон на мгновение замер, потом прыгнул на другую сторону. Он приземлился на камни, и его сапоги заскользили по камням в сторону пролома. Но ему удалось ухватиться руками за торчащий камень и удержаться.
Выпрямившись, он проверил доску и кивнул:
— Вполне надежна.
— А она не сломается?
Он облизнул губы и вытянул руку.
— Пролом не так уж велик. Дойдешь до середины, а там я схвачу тебя за руку и перетащу.
Это был хороший план, не считая того, что ей еще надо добраться до середины, не сломав деревяшки. Но она же поборола свой страх перед темнотой. Сделает и это.
Она поставила одну ногу на доску. Вдохнув поглубже, поставила вторую впереди первой.
— Молодец, — подбодрил ее Фэллон и улыбнулся.
— Ты очень красивый, когда улыбаешься.
Он усмехнулся:
— Правда? Хочешь сказать, что мне надо чаще улыбаться?
— Наверное, стоит попробовать.
Она и не заметила, как сделала еще несколько шажков. Было страшно, но теперь уже она не собиралась останавливаться. Ноги тряслись, и она покачнулась.
— Ты справишься, — сказал Фэллон. — Взгляни на меня, Кара. Смотри только на меня.
Она попыталась, но как ей узнать, ставит ли она ноги на доску, если не будет смотреть на нее? Она взглянула вниз и застонала, когда увидела пролом. Довольно высоко. Несколько этажей, если точнее.
— Кара, — позвал Фэллон.
Она подняла на него глаза. Она была уже почти на середине. Уже почти можно дотянуться до его протянутой руки. Еще совсем… немножко.
Она взвизгнула, когда доска подалась и с громким треском сломалась. Кара почувствовала, что падает, увидела расширившиеся глаза Фэллона. И так же внезапно, как начала падать, была поймана. Заглянув в сине-зеленые глаза Лукана, поймавшего ее внизу, она готова была расплакаться.
— Какого дьявола? Что ты здесь делаешь? — прорычал Лукан.
Он вытащил ее наверх и поставил на ноги рядом с собой. Она прильнула к нему, дрожа всем телом.
— Это второй раз, когда я спасаю тебя от падения, — прошептал он ей в волосы.
— Я… я… прости, — пробормотала она, пряча лицо у него на груди. — Я просто хотела увидеть деревню.
Она услышала шуршание камней, когда Фэллон подошел к ним.
— Я пришел, чтобы забрать ее, — сказал он.
— И ты дал бы ей умереть! — рявкнул Лукан.
— Нет, — поспешно проговорила Кара и положила, ладонь ему на грудь, отодвигаясь. — Если бы я послушалась Фэллона, то не упала бы.
— Если бы ты меня послушалась, то вообще не приходила бы сюда, — возразил Фэллон.
Она взглянула на него, потом на Лукана:
— Спасибо тебе. Еще раз.
Лукан коротко кивнул и взял ее за руку. Он был нежным, помогая ей выбраться из комнаты и спуститься вниз. Всю дорогу Фэллон ворчал позади них, что проход сюда следовало бы заколотить, но даже деревенский олух понял бы, что сюда лучше не подниматься.
Кара покорно выслушивала его ворчание, радуясь тому, что Лукан снова дотрагивается до нее. Она видела его первый раз за все утро и не сознавала, как сильно ей его не хватает, пока он не появился рядом.
Она льнула к его руке, пока он вел ее в большой зал. Но, придя туда, отпустил ее руку и стремительно вышел из замка.
Кара оглянулась на Фэллона, который тоже недоуменно смотрел Лукану вслед. От осознания, что она Лукану не нужна, что она для него лишь очередная забота, как его братья, стало трудно дышать.
— Давненько Лукан не был так выбит из седла, — проговорил Куин. — Мне это нравится.
— Ну что ты болтаешь, — укорил его Фэллон, проходя мимо нее. — Не обращай внимания на Куина, Кара.
Она стиснула руки. Сестра Абигайль говорила, что незанятые руки — это почти что грех.
— Мне надо чем-нибудь заняться.
Куин поднялся и вытащил из ножен кинжал, который держал в сапоге. Протянул его ей рукояткой вперед.
— Я как раз собирался разделать оленью тушу.
Кара взяла кинжал, радуясь, что ей нашлось какое-то дело.
— Я помогу.
Они с Куином работали быстро, и хоть руки и были заняты, мысли блуждали, упорно возвращаясь к Лукану. Она знала мало мужчин, но была уверена, что Лукан желает ее. Это проявлялось в том, как он смотрел на нее, как целовал. По крайней мере она так думала. Теперь она уже больше ни в чем не была уверена.
Ее жизнь снова в смятении, и все из-за «Поцелуя демона». Материнской крови. Ее крови. Что же в ней такого особенного? Никого не осталось в живых, кто мог бы поведать Каре правду. Придется носить свои вопросы в себе, пока Дейрдре не найдет ее.
Ибо Кара не сомневалась, что, несмотря на все старания братьев Маклаудов, Дейрдре до нее доберется. И что тогда ее ждет, трудно предугадать. Скорее всего смерть.
Она уронила кинжал и посмотрела на свои окровавленные руки.
— Я должна уйти.
Куин, стоя на коленях, поднял к ней лицо и нахмурился.
— Это всего лишь кровь. Смоется.
— Я должна уйти. Всюду, куда бы я ни пошла, умирают люди. Сначала мои родители, теперь деревня. Если я останусь здесь, вы тоже погибнете.
Куин сел и внимательно посмотрел на нее:
— Мы бессмертные, Кара.
— Но вы все равно можете умереть. Лукан мне говорил.
Губы Куина скривились в полуулыбке.
— И я уверен, Лукан уверял тебя, что самое безопасное место для тебя здесь, с нами.
— У вас своя война с Дейрдрой. Вам бы до сих пор ничего не грозило, если бы она не пришла искать меня.
— Оставайся здесь, Кара. Ты представления не имеешь, что ждет тебя за пределами этого замка.
Она рассмеялась горьким, безрадостным смехом:
— Я думала, что если останусь в монастыре и посвящу свою жизнь Богу, это убережет меня от зла.
— Это заблуждение. Никто из живущих на земле не защищен. Зло может настигнуть всегда и везде.
Она проглотила подступившие слезы.
— Ты прав, конечно же. Пойду смою с себя кровь.
— Иди по тропинке, — сказал Куин, указывая на заднюю кухонную дверь. — Она приведет тебя к морю.
Как он понял, что ей надо немножко побыть одной, Кара не представляла. Она кивнула ему и не спеша покинула кухню. Нельзя, чтобы Куин догадался, что она задумала. По крайней мере пока.
Тропинка, спускающаяся к морю, была крутой. Не один раз ей пришлось хвататься за камни, чтобы не скатиться вниз, когда ноги ее скользили. Обратный путь был бы опасным, но она ведь не собирается возвращаться в замок.
Она пыталась сказать Куину, пыталась заставить его понять. Ей нельзя здесь оставаться. Ну никак не возможно. И дело не только в ее чувствах к Лукану. Она не хочет, чтобы братья из-за нее погибли. Они так много всего пережили и не заслуживают смерти.