несколько секунд, пытаясь проснуться и сообразить, что не так. Солнце уже вовсю светит в окно. Но окно не мое. Комната не моя. И кровать тоже не моя. Мамочки… Зажмуриваюсь в ужасе и боюсь пошевелиться. Я лежу на обнаженной мужской груди и слышу, как гулко бьется сердце. Колючие мурашки медленно ползут по позвоночнику, а в горле застывает крик. Зажимаю рот ладонью и с опаской поднимаю голову.
Паша крепко спит, прижимая меня к себе.
Страшная догадка пронзает насквозь. Мы что, спали вместе? Как такое могло произойти? Почему? Нет, это какая-то ошибка. Резко сажусь и отчаянно качаю головой, пытаясь проснуться, но чуда не случается. Закусываю до боли губу, осознавая, что натворила. Что теперь обо мне будут думать и говорить? Как теперь людям в глаза смотреть? А братьям? А отчиму?
Сколько сейчас времени? Может, еще не поздно сбежать? Нахожу взглядом часы – стрелки показывают семь утра. Надо как можно скорее выбираться отсюда, но так, чтобы не разбудить Павла.
Скольжу взглядом по его груди вниз, по темной поросли волос, что уходит за резинку шорт, и задерживаю дыхание, остановившись на выпирающем бугорке. Зачем ему такой большой?.. Нервно сглатываю и осторожно ползу к его ногам, чтобы перелезть и спуститься на пол. Надеюсь, между нами ничего не было? «Конечно же нет», – убеждаю себя. Я бы запомнила…
– Далеко собралась? – Голос Павла врезается в меня, сбивая ударной волной, а горячие пальцы сходятся на запястье.
– Пусти, – дергаю руку на себя, пытаясь вырваться, но он не отпускает.
– Да брось. – На его губах появляется мягкая улыбка, отчего сердце начинает истерично трепыхаться в груди.
– Пусти, я сказала, – дергаюсь еще раз и закусываю губу от беспомощности. Не могу справиться с такой махиной при всем желании. Или не хочу?.. Как же все запуталось.
– Лид, успокойся. – Паша отпускает мое запястье, примирительно поднимает руки и свешивает ноги, освобождая мне путь. – Я же ничего не делаю.
Спрыгиваю на пол и отбегаю на безопасное расстояние.
– Почему ты меня не разбудил? – накидываюсь на Павла с обвинениями.
– Прости, мой косяк. – Он поднимается на ноги и делает шаг в мою сторону. Инстинктивно отступаю. – Я хотел… но залюбовался тобой и уснул сам.
– Эгоист, – фыркаю и недовольно складываю руки на груди. Только о себе и думает, а то, что мне может быть от этого плохо, даже невдомек.
– Да что случилось-то? – искренне недоумевает Павел. – Я же тебя не насиловал, даже не прикасался…
– Если для тебя нормально, что незамужняя девушка ночует в одной кровати с посторонним мужчиной, то для меня нет, – выговариваю все, что творится на душе, и невольно шмыгаю носом, пытаясь сдержать подступившие слезы. – И для всей деревни, что будет перемывать мне кости и считать проституткой, тоже нет! Это моя репутация! – неожиданно перехожу на крик и давлюсь слезами.
– Так. Стоп. Я понял. – Паша подходит ко мне впритык, за подбородок вынуждает меня поднять голову и посмотреть ему в глаза. – Прости… такого больше не повторится, – подушечками больших пальцев убирает с моих щек слезинки. – Я не подумал… У меня и в мыслях не было как-то тебя компрометировать.
– Все вы так говорите, – судорожно всхлипываю я и обиженно отворачиваюсь.
– Кто «все» и «как» говорим? – хмурится Павел.
– Все, – упрямо повторяю и поджимаю губы. Сболтнула лишнего, вот кто меня за язык тянул? Как теперь выкручиваться?
– Объясни, я не понимаю.
– Мой отец так же приезжал в отпуск, – выпаливаю на одном дыхании и судорожно втягиваю воздух, боясь снова разреветься. – Соблазнил мою мать и уехал, оставив ее с животом.
– Тише, успокойся. – Павел заботливо прижимает меня к своей груди и не дает отстраниться. – Я же не он…
Тепло расползается по телу подобно лесному пожару. Сдаюсь и больше не пытаюсь вырываться, лишь шмыгаю время от времени.
– Лид, я не собираюсь тебя соблазнять. Слышишь? – инстинктивно киваю, ощущая, как еки начинают пылать от стыда. – Ничего не будет, пока ты сама не захочешь.
Уже хочу, в этом-то и проблема. Но ему я об этом, конечно, не скажу.
– И оставлять тебя тоже не хочу, – замираю от этих слов, не понимая, как их интерпретировать. – Мы обязательно со всем разберемся, ладно? – Горячая ладонь скользит по моей спине, запуская мурашки по коже. – Я тебя услышал. Не будет никаких слухов, я сделаю все для этого. – Нежные губы касаются виска. – Я тебе обещаю…
– Мне надо домой, – шепчу робко, с трудом заставляя себя вернуться в реальность. – Отпусти, пожалуйста.
– Ну хорошо, беги. – Павел улыбается и разжимает руки.
Выскальзываю из объятий и иду к двери. Но вспоминаю вчерашнюю поезду и оборачиваюсь.
– Как съездил вчера?
– Продуктивно, – хмыкает он.
Что это значит, понятия не имею. Но, наверное, все хорошо.
Пожимаю плечами и сбегаю к себе домой. Хорошо, что никого не встречаю по дороге. Братья еще спят, а Василий, вероятно, не ночевал дома. Вроде повезло… Падаю на кровать и, раскинув руки в стороны, мечтательно смотрю в потолок. Кажется, я влюбилась… Зажмуриваюсь, боясь поверить в происходящее. Страшно, но так волнительно и необычно.
Глава 32. Лидия
Задорный детский смех врывается в сознание без предупреждения и будит меня. Я опять уснула. Вот же угораздило. Открываю глаза, сладко тянусь и смотрю на часы – десять. Десять? Резко сажусь на постели. А как же завтрак? Мальчишки и Павел голодные до сих пор? Второй раз за утро вскакиваю, как заполошная, и выхожу из комнаты.
– Лида, Лида, – кидается ко мне Лешка и крепко обнимает за талию. Обнимаю в ответ и целую в макушку. Он довольно отстраняется и забирается на стул.
– Сейчас, мальчики, – нежно треплю Максимку по волосам. – Я что-нибудь на завтрак приготовлю, – открываю холодильник и удрученно рассматриваю содержимое. «Что-нибудь» – это что, например?
– Мы уже поели, – радостно сообщает Макс.
– В смысле «поели»? – озадаченно поворачиваюсь к нему. – Что?
– Яичницу, – перебивает Лешка.
А я никак не возьму в толк, где они взяли яичницу, если яиц я не покупала.
– У бабушки Вали? – догадываюсь наконец. Этот вариант самый подходящий и логичный.
– Нет, у Паши, – смеется Лешка.
– Он уехал по делам и тебе вот просил передать. – Максимка протягивает мне какую-то коробочку.
– Что это? – хмуро осматриваю ее.
– Не знаю, – отвечают мальчишки синхронно и пожимают плечами. – Можно мы гулять?
– Бегите.
Провожаю братьев. Закрываю за ними дверь и сажусь за стол, озадаченно рассматривая послание Павла. По делам… Опять. Тревожно кусаю губы. Не нравится мне все это, интуитивно чувствую какой-то подвох.
Открываю коробку, внутри лежит ключ от дома Паши и большая садовая ромашка. У