к этому случаю.
Тогдашний начальник французского гарнизона в районе Тассили, в Форт-Гарлете (Джанет), попросил Шибани посмотреть, нет ли в Игерире еще крокодилов, а если есть, пусть он убьет одного и снимет кожу. Шибани застрелил у большой игерирской гельты крокодила двухметровой длины, снял кожу и закопал кости, насыпав над ними холм, как над человеческой могилой. Снятую кожу взвалил на верблюда и привез в Джанет.
В ответ на наши вопросы об образе жизни крокодилов он сообщил, что в холодное время они грелись на солнце на берегу, а летом находились в основном в воде, так что видна была одна голова. Крокодилы часто перебирались по суше из одной гельты в другую.
Нас очень интересовал вопрос, почему крокодилы так быстро погибли в этом столетии (когда Шибани был ребенком, они еще не были редкостью), в то время как в течение целых тысячелетий перед тем сохранялись, несмотря на ухудшение условий, небольшую область распространения и недостаток пищи. Мы, вероятно, уже никогда не узнаем ничего определенного относительно биологии и экологии исчезнувшей популяции, которая относилась к виду Crocodilis niloticus, но под влиянием изменения жизненных условий имела иную форму. По всем дошедшим до нас сообщениям, взрослые крокодилы не превышали в длину двух метров, что составляет лишь половину длины нильских крокодилов. Однако нигде нет упоминаний и о меньших экземплярах. Из-за недостатка пищи здесь, очевидно, происходила жестокая борьба и внутри популяции, а молодые особи, вероятно, уничтожались взрослыми, если не освобождалась территория со смертью взрослого крокодила.
На наши вопросы об отношении туарегов к крокодилам Шибани ответил, что ни игерирские, ни другие местные жители крокодилов не преследовали, они их избегали. Он даже отрицал охотничьи экскурсии французов. У части нашей экспедиции на основе этого сложилось даже впечатление, что крокодилы погибли естественным путем (произошло сокращение численности ниже биологического минимума, или дегенерация) под влиянием все ухудшающихся условий жизни и уменьшения жизненного пространства. Относительно уровня вод, количества рыбы и других источников пищи для крокодилов Шибани сказал, что за его жизнь ничего не изменилось — в такой короткий период уменьшение нельзя было заметить.
Вряд ли можно произвести точный подсчет убитых французами крокодилов (кроме нескольких экземпляров, упомянутых в литературе или представленных в музеях и коллекциях) и оценить, стало ли это роковым для популяции; ничего определенного не сказал об этом и Шибани. Предположение, что небольшая популяция изжила себя естественным образом, нельзя принять главным образом уже потому, что популяция крокодилов пережила здесь целые тысячелетия, а исчезла одновременно с приходом цивилизации, имеющей огнестрельное оружие. Вряд ли это случайное совпадение.
Скорее всего можно предположить, что произошло это сразу по двум причинам. Крокодилы жили здесь, совершенно очевидно, в условиях, близких к критическим, они были потенциально «обречены», и приход цивилизации совсем незначительным вмешательством мог решить их участь — сохранить им жизнь или уничтожить их. Охотники опередили защитников природы более чем на полвека. По-видимому, крокодилов еще можно было спасти перед второй мировой войной. Позже — уже только с подселением новых особей из других мест.
В конце разговора мы попытались выяснить точку зрения Шибани на возможность существования еще какого-нибудь «забытого» крокодила в Тассили. Мы упомянули гельту Имидрар, но, не считаясь с присутствием проводника Брагима Бен Бухуша, уверявшего, что он видел крокодилов в этой гельте, Шибани категорически отверг такую возможность. Он настаивал на том, что крокодил, которого он убил по приказанию французского офицера в гельте Игерир, был последним.
Звукозапись всего разговора длится около часа, но последняя его часть носила уже чисто контрольный характер. Затем мы провели короткую дискуссию уже на другую тему — куда ехать дальше. «Спешащие» настояли на том, что в Игерир мы уже не поедем, ну а противники поспешного возвращения отвоевали себе за это возможность проехать по более длинной трассе — через Ахаггар и Центральную Сахару. Вот так мы распрощались в Зауаталлазе не только с виновником гибели последнего игерирского крокодила, но и с Тассили и тассилийскими туарегами вообще.
По дороге через Ахаггар мы осуществили облов гель-ты Таззаит, а наши альпинисты Отакар Штерба и Густав Гинзел совершили блицвосхождение на красивейшую гору Илламане («аман» означает на тамашеке «вода», «Илламане» — что-то вроде «Господин вод»). Дальнейшее наше путешествие на север из-за недостатка времени напоминало скорее гонки. В Ин-Экере нам, как гостям руководителя постоянной изыскательской геологической партии, были предоставлены для ночлега «номера люкс» в домиках с кондиционерами. Руководитель партии любил природу и имел душу природоохранителя. Он знал историю тассилийских крокодилов, все неясности относительно их нынешней судьбы и искренне сожалел, что наши поиски завершились так безуспешно. Он сам в меру своих возможностей старается заниматься охраной местной фауны и пришел к выводу, что главное в этом — воспитание и просвещение местных жителей.
«Я добился того, что одна из отдаленных водяных скважин была приспособлена под водопой для диких животных. Спустя некоторое время мне удалось снова побывать там, и знаете, что я там увидел? Охотников в засаде. И я провел другое мероприятие по охране природы — уничтожил этот водопой. Если бы я не был руководителем геологической партии, я бы занялся тем же, что и вы, но по-иному: я ездил бы с передвижным кино и школой и занимался просвещением. Но мне кажется, что и сейчас я косвенно служу делу защиты природы — мы обеспечиваем людей работой, даем им возможность получать продукты питания другим путем вместо охоты на вымирающие виды животных. В дальнейшем останется только позаботиться о том, чтобы охота не превратилась в жестокое развлечение».
И хотя мы приехали в Ин-Экер, когда уже стемнело, с единственным желанием поскорее лечь спать, мы проговорили чуть ли не до самого утра. И самым замечательным во всем этом было то, что разговор об охране природы был поучительным прежде всего для нас, людей, занимающихся этим профессионально, — не для хозяина. Но именно это и хорошо. Ведь, в конце концов, алжирскую природу могут сохранить только сами алжирцы, если таких ее защитников, как наш хозяин в ин-экерском СОНАРЕМе, будет становиться все больше, — а не приезжающие сюда изредка и ненадолго визитеры.
Глава XI
УДАЛОСЬ СДЕЛАТЬ ДОБРОЕ ДЕЛО
Часто проходит много лет с момента рождения идеи экспедиции, прежде чем последняя осуществится или провалится, то же происходит и с книжкой об экспедиции. Рукопись этой сахарской хроники была закончена в 1974 году, но прошло еще три года, прежде чем было решено ее издать. А тем временем события, связанные с нашим сотрудничеством с Алжиром, не