Кирилл Александрович, – потребовал у следователя Ермолкин.
– Маньяк, Олег Константинович. Не иначе как маньяк, – выпалил Попов.
– Основания? – вперил в следователя очки прокурор.
– Не вижу никакой связи между убийством Смолянкова и Покровской.
– А версия Мигуновой, что это связано с браконьером? – напомнил Дудынин.
– Да каким образом, Владислав Анатольевич? Я разговаривал со Смолянковым в пятницу утром и не было никакого намека на то, что он владеет какой-либо информацией о браконьере.
– Может, он вам не сказал? – заметил прокурор.
– Вряд ли, – отрезал Попов. – Смолянков был честным открытым человеком. Он бы никогда…
– Не горячитесь, – поднятием ладони остановил его Ермолкин. – Итак, из протоколов и согласно медэксперту явствует, что Смолянкова убили вскоре после трех дня. Убийца либо с того берега, скорее всего из Водкино, так как в радиусе пятнадцати километров других деревень нет. Либо это Покровский или Бецкий, но непонятен их мотив.
– Мотив вообще непонятен, – вставил Дудынин.
– Не перебивайте меня, – вскинулся прокурор. – Так вот, либо кто-то перебрался вплавь на тот берег, либо на лодке.
– С лодками всё чисто, Олег Константинович, – вмешался Попов, – я проверил в деревне четыре лодки и ими никто не пользовался в интересующее нас время.
– Это достоверно? – сверкнул очками Ермолкин. – А может есть неизвестная лодка? – выдвинул гипотезу прокурор. – Так сказать, незарегистрированная.
– Я думал об этом, – кивнул Попов. – Я поговорил с Ленкой. Если бы такая лодка было, она бы знала, не сомневайтесь. На всякий случай я поручил Мигуновой и Куролесину прочесать берег с обеих сторон: Мигуновой – со стороны Водкино, Куролесину – со стороны Полянска.
– И каков результат? – догадываясь об ответе, спросил прокурор.
– Нулевой, – подтвердил Попов.
– Значит, остается переплывший или… – Ермолкин растерянно замолчал.
– Да, Олег Константинович, дело темное, – подхватил Попов. – Маньяк может проживать где угодно, например, в Водкино, а может это и не маньяк, просто нам не найти мотив.
– А что со скальпелем? – спросил Дудынин.
– Ищем, Владислав Анатольевич, но, увы!
– Жаль, что у жены профессора и ее молодчика алиби, – проворчал прокурор. – Вот уж самые подходящие кандидатуры.
– Не кажется ли вам, Кирилл Александрович, – задумчиво почесал нос полковник, – что наши врачи слишком уж в центре событий?
– Как вы проницательны! – язвительно бросил коллеге прокурор.
– Конечно, это бросается в глаза, – серьезно проговорил Попов. – Но я хочу обратить внимание на один нюанс. Если убийца не маньяк, то значит он готовился убить именно Смолянкова. Вопрос, откуда он знал где и когда тот будет?
– А на этот вопрос вам ответит мой гость, – неожиданно сказал Ермолкин. – Точнее, гостья. Я жду ее с минуты на минуту. А вот и она, – проговорил он, услышав негромкий стук в дверь.
Ермолкин поднялся из-за стола и пошел открывать. К удивлению Попова и Дудынина в кабинет вошла Таисия Игнатьевна Сапфирова.
– Здравствуйте Таисия Игнатьевна, – поздоровался Попов.
– Добрый день, Кирилл Александрович, – улыбнулась Сапфирова. – Здравствуйте Владислав Анатольевич.
– Как приятно, что вы запомнили мое имя-отчество, – расплылся Дудынин.
– К делу, коллеги, – сухо сказал Ермолкин. – Я пригласил Таисию Игнатьевну для участия в нашем совещании. Мало того, что Таисия Игнатьевна безусловно помогала и я надеюсь, еще поможет нам в расследовании, так она еще и общалась со Смолянковым в день его гибели.
– Я тоже с ним общался, – заметил Попов.
– Таисия Игнатьевна расскажите нам, о чем вы говорили, ну, и ваши соображения по всему делу.
– Хорошо, Олег Константинович. Я спросила у Смолянкова, видел ли он фотоаппарат у тела Покровской или вообще что-нибудь.
– А он?
– Говорит, что не обратил внимания, был слишком ошарашен. Во время беседы я заметила, что нас подслушивают, да-да, выглядело это именно так. Причем слушало сразу четверо – с одной стороны Семенов и Рубцова, с другой – Покровский и Бецкий.
– Что они услышали? – заинтересованно спросил прокурор.
– Андрей Сергеевич как раз говорил, что собирается на тот берег пополнить свой гербарий.
– Значит, они знали, – задумчиво проговорил Попов.
– Верно, Кирилл Александрович. И все четверо были в тот вечер на том берегу.
– Но у всех, как я понимаю, алиби, – подал голос Дудынин.
– Неправильно понимаете, – сказал Ермолкин. – И Покровский и Бецкий спокойно могли убить Смолянкова сразу после того, как он сошел на берег. Что касается Рубцовой, она могла переплыть реку, да и вообще, не верю я, что, если бы преступнику было нужно, он не нашел бы лодку. Спрятал где-нибудь заранее, а потом унес за пределы Полянска в том же Копейкино, да мало ли где… А вот с профессором дело серьезнее. Реку переплыть он не мог, не умеет плавать, это мы знаем, да и достать лодку – сомнительно.
– Вы подозреваете его в убийстве? – голубые глаза Сапфировой блеснули.
– У него пропал скальпель, он врач, да и человек здесь новый, – объяснил прокурор.
– То есть, вы имеете ввиду, что маньяк – приезжий? – задал вопрос Дудынин.
– И это тоже, – не стал вдаваться в подробности Ермолкин. – Ну а теперь, Таисия Игнатьевна, нам бы хотелось выслушать ваши соображения обо всех событиях. Владислав Анатольевич, попросите чаю.
– Ой, как это я забыл! – встрепенулся Дудынин. – Извините, я сам сейчас принесу.
Пять минут присутствующие молча ждали, пока Дудынин соберет на стол.
– Спасибо, – поблагодарила Таисия Игнатьевна, отхлебывая горячий благоухающий напиток.
Поправив рукава на платье, она некоторое время смотрела перед собой. Наконец, Сапфирова заговорила.
– Дело это очень утяжеленное, я бы сказала – пестрое. Сюда вплелась масса событий и людей. Часть из них, наверняка, имеет отношение к убийству, часть, думаю, нет. Наша задача – выявить то, что связано с убийствами, а что нет. Взять, например, Лебедева. Его послала мать Рубцовой присмотреть за дочерью, разведать обстановку. Вроде бы он не имеет к чему-либо отношения, однако, выясняется, что он знаком с Покровской, мало того, у него с ней интимные отношения. А Яков Арнольдович Бецкий? Он говорит, что случайно видел их в кинотеатре. Верится мне в это, честно говоря, с трудом.
– Как и мне, – поддержал Сапфирову прокурор.
– Теперь перейдем к браконьерству, – продолжала Таисия Игнатьевна, делая еще глоток. – Оно, возможно, как-то связано с убийством Покровской. Она сообщила о выстреле в лесу, потом ее убили.
– Вы считаете это взаимосвязанным, Таисия Игнатьевна? – спросил Дудынин, завороженно смотря на Сапфирову, как на фокусницу.
– Маловероятно, хотя и не исключено, Владислав Анатольевич. Одно дело – убить зверя, другое – человека. Масштабы не те.
– Но под угрозой разоблачения, я думаю, браконьер мог ее убить. Предположим, она захотела донести на него в милицию, но сначала предупредила об этом, чтобы дать по каким-то только ей ведомым причинам возможность скрыться.
– Тогда, Владислав Анатольевич, это должен быть хорошо знакомый ей человек.
– Вот-вот, Кирилл