Выйдя из «Слайдера», Лидия энергично потерла озябшие руки. Заметив, что Эммет надел черную кожаную куртку, она забралась обратно в автомобиль за своим пальто и после этого присоединилась к нему на тротуаре. Рука об руку они направились к входной двери «Старинных вещей Грили».
Эммет взглянул на янтарный циферблат своих часов.
— Еще нет десяти.
— В Руинном ряду хоть какое-то оживление начнется не раньше полудня. Но я уверена, что Грили у себя в магазине.
Они подошли к двери. В магазине не было света. Лидия подергала ручку — дверь была закрыта.
— Я была уверена, что он придет в магазин рано. — Она приложила руки к стеклу и заглянула в темноту внутри магазина. — Держу пари, что он в задней комнате. Попробуй постучать.
Эммет слегка сжал пальцы и громко постучал. Лидия внимательно всматривалась, но из мрака за прилавком никто не вышел. Она отошла от окна.
— Он становится немного тугим на ухо, — сказала она. — Давай проверим заднюю дверь.
Она направилась к углу дома и повернула в узкий подсобный проулок, проходивший позади магазинов. Здесь туман казался еще плотнее, а узкое пространство усиливало мрак. Мимолетные следы свободной энергии, просачивающейся сквозь Старую стену, нервировали Лидию. Эммет следовал за ней.
Лидию охватила знакомая дрожь. Пара-резонансная энергия. Но температура ее янтаря была не выше температуры тела.
— Эммет? Это ты?
— Извини, — рассеяно сказал он. — Просто проверяю.
Она посмотрела на него через плечо:
— Что проверяешь?
— Диссонансная энергия. Кажется, я уловил ее след.
— Постой-ка. — Остановившись, она развернулась и сунула руки в карманы своего пальто. — Ты хочешь сказать, что где-то недалеко отсюда работает охотник за призраками?
— Не в данный момент. Если здесь и был кто-то, то он либо ушел, либо перестал работать.
Она с тревогой вглядывалась в заполненный туманом проулок.
— Многие дети околачиваются в этой части города. Они любят играть с энергией, просачивающейся сквозь стены Старого города. Юные пара-резонаторы диссонансной энергии вроде Зейна приходят сюда, чтобы попрактиковаться в вызове искр.
Эммет кивнул:
— То же самое происходит и у стен Олд-Резонанса. Возможно, я поймал след какого-нибудь юного будущего охотника.
В его словах недостает уверенности, подумала Лидия. Но кто она такая, чтобы спорить?
Она повернулась и, подняв воротник пальто, снова пошла вперед. Дойдя до задней двери «Старинных вещей Грили», она остановилась и громко постучала в дверь.
Никто не ответил.
— Черт, — сказала она. — Он говорил, что будет здесь около десяти. Похоже, нам придется подождать в машине. Не думаю, что он сильно припозднится. У Грили короткий список приоритетов, и деньги находятся на самом верху.
Эммет в течение нескольких секунд молча изучал закрытую дверь. Затем он вытащил из кармана куртки пару перчаток.
Лидии вдруг стало очень холодно. Она откашлялась.
— Как твой консультант, Эммет, я очень не рекомендую вламываться в лавку Грили. Нет смысла. Бартоломью не оставил бы на ночь в своей задней комнате ничего столь ценного, как твой кабинет редкостей. Поверь мне.
— Я верю. — Он взялся рукой в перчатке за дверную ручку. — Насчет кабинета. Однако я все еще ощущаю следы рез-энергии. Ты разве не чувствуешь?
Она нахмурилась.
— Нет. Минуту назад, когда ты воспользовался своей энергией, я почувствовала ее, но сейчас я ничего не ощущаю.
— Возможно, из-за того, что ты наладчик. Здесь же энергия охотника.
Она посильнее укуталась в пальто. Большинство людей могли ощутить слабые следы от пси-энергии, когда кто-нибудь поблизости активно работал с янтарем. Но среднему человеку было значительно легче почувствовать работу того, кто обладал аналогичными паранормальными способностями. Охотник за призраками мог без труда обнаружить след от энергии, оставленный другим охотником. Пара-резонаторы эфемерной энергии вроде самой Лидии наиболее вероятно почувствовали бы другого наладчика, работающего поблизости.
Но даже очень сильный след от пара-энергии рассеивался почти сразу, как только пользователь прекращал резонировать через янтарь. И если Эммет улавливал остатки диссонансной энергии, это означало, что охотник работал где-то рядом и не позднее, чем несколько минут назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лидия смотрела, как Эммет поворачивает дверную ручку Она легко подалась под его пальцами. Слишком легко.
— Не думаю, что незапертая задняя дверь является хорошим знаком, Эммет.
— Забавно, что ты это сказала. Я пришел к точно такому же выводу. — Распахнув дверь, он заглянул в заднюю комнату антикварного магазина Грили.
Лидия встала на цыпочки, чтобы посмотреть поверх его плеча. Сначала она не увидела ничего, кроме темных контуров коробок и нескольких зеленых ваз из кварца. Затем она заметила лежащее на полу тело.
— О, боже мой, Эммет!
Бартоломью Грили лежал лицом вниз в луже быстро засыхающей крови. У него было перерезано горло.
— О, боже! — воскликнула снова Лидия. У нее перехватило дыхание, а пальцы дрожали так сильно, что ей пришлось спрятать руки в карманы. — Так же, как Честер.
— Знакомый почерк, да? — Эммет осматривал комнату. В его действиях чувствовалась уверенность.
— В чем дело? — спросила Лидия. — Что ты обнаружил?
— В этой комнате работал охотник, пользовавшийся янтарем. Не очень давно. Вероятно, он вызвал призрака, чтобы оглушить Грили, прежде чем перерезал ему горло. Но кем бы он ни был, он, должно быть, спешил.
— Почему ты так думаешь?
— Он что-то подпалил. Ты разве не чувствуешь запах?
Лидия осторожно вдохнула и уловила запах от обугленного наполнителя упаковочного ящика.
— Чувствую.
Эммет посмотрел на нее:
— Ты в порядке?
— Да. — «Это явная ложь», — подумала она. У нее скрутило живот, а от абсолютно хладнокровной жестокости, с которой было совершено преступление, ее замутило.
— Главное, чтобы тебя здесь не стошнило, — предупредил Эммет.
— Я не собираюсь этого делать.
Он с сомнением посмотрел на нее, а затем вошел в комнату смерти, закрывая Лидии обзор.
— Подожди! Что ты делаешь? — Она поспешно обернулась и выглянула в проулок. — Это место преступления.
— Знаю. Я просто хочу быстро осмотреться, прежде чем мы уйдем.
Ее охватило мрачное чувство.
— Уйдем?
— Да. — Он осторожно пробирался сквозь мрак, стараясь не наступить на кровь.
— А как же полиция? Помнишь, ты настоял на том, чтобы позвонить им, когда мы нашли Честера?
— Тогда у нас не было выбора. На этот раз он у нас есть. Когда мы уедем отсюда, мы позвоним им из телефона-автомата.
Она поняла, к чему он клонит. И неприятные ощущения у нее в животе усилились.
— Анонимно, я полагаю? — едко уточнила она.
Эммет присел, осматривая пол около тела. Ей показалось, что он что-то поднял, но она не видела, что это было.
— При данных обстоятельствах, — сказал он, поднимаясь на ноги, — я думаю, что анонимность — наш лучший выбор. У детектива Мартинес нет никаких зацепок в деле Брейди. Но у меня такое ощущение, что она сильно желает найти хоть одну. И если она узнает, что ты снова оказалась первой на месте уже второго убийства…
Он многозначительно замолчал.
— Она переместит меня на первое место в списке подозреваемых, да?
— Возможно.
Она задумалась над этим.
— Но я не единственный человек, кто в последнее время дважды первым оказался на месте преступления.
— Тебе не нужно напоминать мне об этом. — Он выпрямился и направился к столу, заваленному бумагами. — В первый раз я улизнул, но что-то мне подсказывает, что Мартинес не позволит мне еще раз так легко сорваться с крючка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тем более раз ты стал водиться со мной, — хмуро сказала Лидия.
— Угу. — Не снимая перчаток, он осторожно пролистал бумаги.
— Нет никаких явных улик, чтобы связать любого из нас с этими убийствами. Конечно же, Мартинес признает это. У нее нет никаких убедительных доказательств, которые можно использовать против нас.