Читать интересную книгу Способность любить - Аллан Фромм

Такое проявление сознания своей недостойности, конеч­но, не самое распространенное. В международных отношени­ях существует так называемая «дипломатическая болезнь» - болезнь, как удобный предлог не присутствовать на меро­приятии или не участвовать в событии, которых по дипло­матическим причинам стоит избегать. Несомненно, у всех нас время от времени бывают свои дипломатические болез­ни. И если они случаются часто, у нас есть основания заду­маться о качестве своей самооценки.

Сохранение детских способов

Мы используем слово «незрелый» часто, но обычно как осуждение, а не диагноз. Когда тот или иной вид незрело­сти сохраняется у взрослого, мы обычно этого не замеча­ем, если только такая незрелость не раздражает нас и не мешает нашим отношениям и серьезному делу жизни. Мы все сохраняем некоторые черты детства, и среди них есть такие, от которых не стоило бы отказываться, даже если бы мы могли. Нам нужна детская любовь к играм и заба­вам, к чепухе и фантазии; нам необходимо время от вре­мени закусывать удила и дурачиться, если при этом не страдает ничто, кроме нашего чувства собственного до­стоинства.

Но некоторые формы незрелости способны вызвать тре­вогу, потому что являются признаками болезни, признака­ми действия подсознательных сил, которые ограничивают нашу свободу быть взрослыми и добиваться счастья.

Знакомый признак, пагубный для брака, если не вообще для любви, это детская неспособность заглянуть вперед, видеть и преследовать дальние цели. Для детства это есте­ственно. Даже подростку трудно научиться экономить деньги на карманные расходы, чтобы потратить их через неделю. Маленький ребенок не может согласиться с требованием матери отложить леденец и съесть его после обеда. Учиться откладывать удовольствия — это часть процесса взросления. Большая часть нашей взрослой жизни связана с планиро­ванием и работой ради достижения чего-то такого, чего мы хотим; сегодня мы тратим мысли и энергию, чтобы полу­чить удовлетворение позже. Партнер в любви и в браке, который не способен сотрудничать на таком уровне, может внести хаос в отношения.

Общее описание незрелого поведения — хочу, а не даю. Ребенок почти не умеет давать. Мы просим ребенка по­делиться игрушкой или сладостью с товарищем, и тот может наотрез отказать, но может и неохотно согласить­ся, если мы его просим, а он хочет, чтобы мы были им довольны. Его интересуют только собственные желания, собственные удовольствия. И лишь позже и очень посте­пенно он начинает понимать, что у других тоже бывают желания и потребности, а еще позже становится заинте­ресован в том, чтобы внести свой вклад в удовлетворение и счастье других.

Научиться понимать в этом смысле других — все равно что научиться объемно видеть и определять расстояние гла­зом. У нас два глаза, и это дает нам бинокулярное зрение, но требуется время, чтобы научиться им пользоваться, и еще больше времени, чтобы верно определять расстояние до предметов. Младенцу кажется, что до всего, что он ви­дит, он может дотянуться: он тянет руку и к пальцам на ноге, и к игрушке в дальнем конце колыбели. И лишь с помощью опыта, двигаясь и дотрагиваясь до предметов, прикасаясь к предметам близким и далеким, ребенок раз­вивает восприятие третьего измерения.

Точно так же ребенок обычно узнает, что другие люди испытывают такие же чувства, что и он, что щипок, от ко­торого больно ему самому, причиняет боль и другим детям. В какой-то момент он постигает, что доставлять другим удо­вольствие — это тоже удовольствие. А это уже большой шаг к зрелости, особенно к зрелости в любви.

Индивид, который не сделал такой шаг, застрял на дет­ском уровне любви, на уровне страдающего нарциссизмом, когда любовь берут, но не дают.

Скоростное шоссе подсознания

Четвертое место в списке невротических признаков за­нимает подсознательная потребность, или фиксация. По­добно незрелости, это тоже всеобъемлющая формулировка, в которую входят разнообразные детские или иррациональ­ные потребности, остающиеся у нас с ранних этапов разви­тия. Они есть у всех и в определенной степени всех нас лишают свободы.

Эти внутренние силы ограничивают нас примерно так, как мы бываем ограничены, когда едем по шоссе в сплош­ном потоке машин. Нам приходится двигаться, причем с одной и той же скоростью. Возможно, сегодня прекрасный весенний день, и наше внимание привлекли цветы на обо­чине. Мы бы хотели остановиться и полюбоваться ими, но не можем. Мы должны продолжать двигаться.

Так же бывает и в жизни людей, которыми движут под­сознательные силы. Эти люди не могут остановиться. Они не могут любить, за исключением узких границ своего са­мого привычного поведения.

Очень часто, например, человек вырастает с подавляю­щей потребностью всегда быть правым и одновременно не осознает существования этой потребности, не говоря уже о ее настоятельности. Разумеется, он всегда на стороне прав­ды, справедливости, точности, но это свойственно всем уважающим себя людям. Он не понимает, что обязан быть прав: он полагает, что дело в важности поднятой им про­блемы, а не в нем самом. Но чего он не видит, так этого того, что именно он остается главной причиной всяких раз­ногласий, больших и малых.

В результате постоянного чувства вины, которое он ис­пытывал в детстве, угроз наказания или ощущения собствен­ной недостойности человек невольно считает, что доста­точно одного неверного шага, чтобы его статус в глазах все­го мира пострадал.

Потребность оказаться правым обычно бывает подсо­знательной, и поэтому представление о себе скорее при­страстное, чем справедливое. У таких людей всегда вино­ват другой: не подал сигнал, сделал неверный поворот и вообще каким-то образом привел нас к аварии — никогда или очень редко бываем виновны мы сами. У многих то же самое происходит в личных взаимоотношениях. Каждая ца­рапина, каждое пятнышко — это вина другого человека. Такие люди просто не могут свернуть со скоростного шоссе в личных отношениях.

Отсутствие свободы — самый явный признак невроти­ческих тенденций. Какими бы ни были специфические сим­птомы, главным следствием всегда бывает отсутствие сво­боды действовать в наших лучших интересах. Тревога, низ­кая самооценка, незрелость, подсознательная фиксация — все это вместе ухудшает качества нашей любви и самой жизни. Но пристальный взгляд на это повседневное пора­бощение может помочь освобождению.

10. НЕВРОТИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ: ЕЕ ПОВСЕДНЕВНОЕ ВЫРАЖЕНИЕ

Невротические элементы в поведении, несомненно, от­равляют любовь, но не устраняют ее из нашей жизни. Важ­но это понять, потому что существует романтическая тен­денция не называть любовью отношения, если они не отве­чают нашим ожиданиям.

Желания быть привлекательным, влюбляться, развивать привязанности — неизбежны, независимо от того, прино­сят удовлетворение или нет. Некоторые виды любви, а тем более некоторые ее фазы очень похожи на описание любви в романах, другие кажутся не лучше событий повседневной жизни. Причина, конечно, в том, что мы сами являемся субъектом своей любви и чрезвычайно сильно влияем на ее характер.

Мы легко упускаем это из виду в напряженных отноше­ниях. Люди говорят: «Это не мои невротические качества, это мой любимый (или любимая) причиняет все неприят­ности. Это он (или она) постоянно...» И далее следует длин­ный перечень жалоб. Такая реакция приносит утешение, но вряд ли способствует улучшению отношений в любви.

Потому что если человек сумеет убедить себя, что виноват не он, ему не нужно меняться, а что касается партнера, то вряд ли удастся изменить его. Конечно, он постарается. И вот мы часто видим двух людей — каждый ожидает от другого, что тот станет лучше, станет более любящим в том или ином отношении, и никто из них не собирается сам что-то де­лать, чтобы улучшить отношения. И часто такие отноше­ния сохраняются длительное время, несмотря на то неудов­летворение, которое испытывают их участники.

Это не та любовь, о которой мы мечтаем и к которой стремимся. Но стремимся ли мы к ней? Чаще, чем мы сами это признаем, наши невротические порывы превращают любовь из выражения желания в выражение потребности. Мы мечтаем об одном, а действуем по-другому. Все хотят красоты, нежности, понимания, страсти, но наши невроти­ческие потребности легко перехватывают внимание и энер­гию, с которыми мы подходим к жизни. И наши благород­ные желания скоро как будто теряют отношение к повсед­невному поведению. Из реальной жизни они снова верну­лись в мир мечты, последнюю опору нашей свободы. Жизнь заполняется работой, рутиной, неудовлетворенностью, и любовь больше, чем когда-либо, кажется недостижимой.

Первая причина такого несчастливого результата в са­мом выборе, который делают люди со слабой приспособ­ленностью. Существует циничное, но тем не менее часто справедливое выражение: рыбак рыбака видит издалека. Под романтическим обрамлением, возможно, именно невроз привлекает одного невротика к другому и удерживает их вместе. Такие люди делают выбор не в своих интересах, представляющих их главные ценности и вкусы, а на основе сильнейших неконтролируемых внутренних сил. Они ищут друг друга и цепляются друг за друга не по желанию, а про­сто потому, что не могут иначе.