События развивались очень бурно. Арестовали Рудзутака. Рудзутак был кандидатом в члены Политбюро, уважаемым человеком и очень симпатичным. Он часто выступал на заводах по просьбе Московского комитета партии. Когда его приглашали на городские, районные или заводские собрания, он всегда охотно шел. Кроме того, о Рудзутаке шла хорошая партийная слава: во время дискуссии о профсоюзах в 1921 г. было выдвинуто много различных платформ, дискуссия сотрясала партию, Рудзутак тоже выступил со своей платформой, и Ленин предложил взять эту платформу за основу. На базе этой платформы смогли объединиться основные силы партии, отвергнуть другие платформы и таким образом найти решение, которое было принято потом всей партией. Это тоже считалось немаловажным фактором в пользу Рудзутака. Потом Рудзутак был наркомом путей сообщения.
С ростом хозяйства и перевозок железные дороги стали плохо справляться с задачами, которые предъявлялись к транспорту. Поэтому туда был послан на усиление Андреев.
Но работа транспорта не улучшилась, послали Кагановича.
С приходом Кагановича считалось, что транспорт начал работать лучше. Видимо, так оно и было, потому что Каганович считался крупным организатором, сильным человеком, не щадящим чужих и своих сил.
Не помню года и тем более месяца, но вот однажды позвонил мне Сталин и говорит: "Приезжайте в Кремль. Прибыли украинцы, поедете с ними по Москве, покажете город". Я тотчас приехал. У Сталина были Косиор, Постышев, Любченко[124]. Любченко был тогда Председателем Совета Народных Комиссаров Украины. Он сменил на этом посту Чубаря, а Чубарь перешел в Москву заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, то есть заместителем Молотова. "Вот они, - говорит Сталин, - хотят посмотреть Москву. Поедемте". Вышли мы, сели в машину Сталина. Поместились все в одной. Ехали и разговаривали. Это были такие, как мне казалось, самые хорошие партийные отношения между членами Политбюро (Постышев тогда еще не был кандидатом в члены Политбюро). Мы ехали по улицам, конечно, нигде не выходя из машины, весь осмотр велся из автомобиля.
Постышев поднял тогда вопрос: "Товарищ Сталин, вот была бы хорошая традиция и народу понравилась, а детям особенно принесла бы радостьрождественская елка. Мы это сейчас осуждаем. А не вернуть ли детям елку?". Сталин поддержал его: "Возьмите на себя инициативу, выступите в печати с предложением вернуть детям елку, а мы поддержим". Так это и произошло. Постышев выступил в "Правде", другие газеты подхватили идею. Этот эпизод, в частности, показывает, какие хорошие были отношения между Сталиным, Косиором, Постышевым и Любченко.
Потом Постышев был переведен на работу в Москву и стал секретарем Центрального Комитета партии. Однажды я участвовал в работе одной из комиссий, где председателем был Постышев. Мы обсуждали выпуск ширпотреба. Кто-то из хозяйственников ссылался при этом на трудности технические, материальные и производственные. Постышев слушал, слушал (а он был человек резкий, порывистый), а потом как стукнет кулаком по столу да и говорит: "Душа из тебя вон! Что мне твои рассуждения? Давай план, и все".
На меня это произвело несколько нехорошее впечатление, потому что докладчик был уважаемым человеком. Ну, с этим мирились, потому что все знали, что Постышев был добрым человеком, хотя действительно иной раз допускал повышение тона, нежелательную и, я бы сказал, недопустимую грубость. У меня с Постышевым были хорошие отношения.
Вообще же в то время я был слабо информирован о положении дел по стране в целом. Подробности до меня не доходили, хотя я был уже кандидатом в члены Политбюро.
Тяжелое положение сложилось на Украине. Туда послали Кагановича, он пробыл несколько дней, и в результате этой поездки Постышева вернули на Украину. Каганович говорил, что Косиор - очень хороший политический деятель, но как организатор слаб, поэтому допущены распущенность и ослабление руководства, надо дисциплинировать, подтянуть, а для этого лучше послать туда секретарем ЦК КП(б)У Постышева в подкрепление Косиору.
Аресты тем временем продолжались. Я узнал, что арестован Варейкис. Варейкиса я знал по съездам партии как работника черноземной полосы. Он был тогда секретарем крайкома. И вот Варейкис, оказывается, был агентом царского охранного отделения! Через какое-то время опять пошли крупные аресты. И опять случилась заминка в руководстве Украины: после Пленума ЦК КП(б)Украины застрелился Любченко. Потом мне рассказывали, что пленум проходил очень бурно, Любченко критиковали. Любченко - крупный украинский работник, но у него были большие политические грехи. Он, собственно, когда-то был петлюровцем[125].Я сам видел фотоснимок, где он снят с будущим академиком Грушевским, Винниченко и самим Петлюрой[126]. Это там все знали. Поэтому на всех украинских партсъездах Донбасская делегация всегда выступала с отводом кандидатуры Любченко при выборах в Центральный Комитет КП(б)У.
Но я считал, что Любченко - очень способный человек, который отошел от петлюровцев и твердо стал на большевистскую почву. Не знаю конкретно, какие обвинения выдвигались против него после стольких лет успешной его работы. На Пленуме был объявлен перерыв.
Он поехал домой и не вернулся на пленум. Решили проверить, почему Любченко не возвратился на заседание Пленума, и обнаружили такую картину: в постели лежали его убитая жена и сам он. Предположили, что по договоренности с женой он застрелил ее и себя. Это был большой удар. Объясняли дело так: бывший петлюровец; видимо, к нему подобрала ключи иностранная разведка, и он работал на нее. Но много не распространялись об этом, потому что и без того было слишком много врагов.
Каганович опять поехал в Киев и привез оттуда информацию не в пользу Косиора и Постышева. Он рассказывал, что когда собрал партактив в Киевском оперном театре, то буквально взывал: "Ну, выходите же, докладывайте, кто что знает о врагах народа?".
Организовал вроде такого народного суда. Выходили люди и всякие вещи говорили. Сейчас просто стыдно и позорно слушать, но ведь это было! Я хочу сказать об этих фактах, чтобы можно было сделать на будущее правильные выводы и не допустить повторения таких явлений. Кагановичу сообщили, что есть у них такая женщина, Николаенко, активный работник, трудится она на культурном фронте, борется с врагами народа, но не находит поддержки. Каганович (рад стараться) сейчас же послал за Николаенко. Николаенко пришла и начала разоблачать врагов народа.
Страшная, говорят, была картина.
Каганович рассказал, видимо, Сталину об этом собрании, и в одном из своих выступлений Сталин заметил, что бывают вот небольшие люди, которые оказывают зато большую помощь нашей партии. Такой небольшой человек, как Николаенко, оказала партии на Украине большую помощь в разоблачении врагов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});