– Нам бы пообедать вместе, – настаивала Никки.
– Я не часто выбираюсь в город.
– Ну так встретимся в деревне. Я буквально на днях переезжаю в «Парадайз-Грандж».
У Никки от вина развязался язык:
– Мы с Ларри собираемся пожениться, Китти была ошеломлена:
– О, бедная Мериголд, а как же дети?
– А разве удержало тебя то, что Раннальдини был женат и у него тоже были дети? – резко спросила Никки.
– Нет, я знаю, – Китти опустила голову. Стоило ли вспоминать, что к тому времени, когда она стала работать с Раннальдини, он с Сесилией уже не жил.
– Во всяком случае, Мериголд затеяла какую-то интрижку, ведь так? – продолжала пытать Никки.
На самом деле Никки сильно в этом сомневалась. Дети весь уик-энд только и восхищались Лизандером, но, представляя себе Мериголд старой и непривлекательной, Никки и мысли не допускала, что законная жена ее любовника может кого-нибудь увлечь. Но если той что-то и удалось, то в складывающейся ситуации Ларри будет избавлен от хлопот с судом и алиментами. Никки была уверена, что Ларри вот-вот разведется, – она уже даже придумала платье из кремового шелка для брачной церемонии.
А Ларри в это время только хмурился и маялся над речью, взъерошив волосы. Никто бы и не подумал, что этот человек – миллиардер.
– Подожди секундочку, – пробормотала Никки и, пробравшись к Ларри, взяла в темноте его руку и, подняв платье, прижала ее ладонью к повлажневшим волоскам лобка.
– Ну давай, войди в меня, я тебя умоляю, – шептала она.
По ее мнению, это должно было уничтожить все его мысли о Мериголд.
12
– Ты считаешь, мы должны войти вместе? – сказала Мериголд во внезапном порыве добропорядочности, внося свое имя в книгу гостей. – Я ведь все-таки жена Ларри. А там вся его команда. И что же скажут?
– «Привет, Мериголд, привет, Лизандер», – засмеялся ее спутник, переодевшийся в автомобиле в смокинг.
Когда они вошли в зал, все стихло.
– Привет, Мериголд, привет, Лизандер, – громко поприветствовала их Гермиона.
Ларри выдернул руку из-под платья Никки, как из осиного гнезда, увидев Мериголд такой, какой помнил ее в первые дни их любви, только еще прекраснее.
А кто он? Мужчина рядом? Отбросив маску невозмутимости, каждый в комнате лихорадочно пытался выяснить, кто же такой Л изандер.
– Черт побери, – взорвался коммерческий директор «Кетчитьюн». – Это же супруга босса.
– Вот это да-а, – протянула секретарша Дениз.
У знаменитостей нет друзей. Никки, с тех пор как прибрала Ларри к рукам, в его отсутствие постоянно помыкала и молодыми и пожилыми. Мериголд же, напротив, всегда была добра. Она всегда поздравляла сотрудников Ларри, если те заводили семьи или детей, была обходительна даже с самым последним упаковщиком фирмы. Когда сгустились тучи экономического спада, служащие поняли, что Мериголд не даст умереть с голоду. Поэтому теперь они столпились вокруг, вслух удивляясь ее виду и завязывая приятельские отношения с Лизандером. Это на несколько минут задержало Мериголд по пути к Джорджии. Игнорируя смущенного Ларри и сопротивляясь соблазну заправить ему рубашку в штаны и подтянуть галстук, она направилась к своей близкой подруге с комплиментами ее внешности и превосходному альбому.
– О Джорджия, я так горжусь тобой и Гаем. Это просто именины вашей взаимной любви.
– Грандиозная вечеринка, – произнес Лизандер, не отрывая глаз от Мериголд и искоса посматривая на знаменитостей, с которыми, безусловно, хотел бы познакомиться.
– Ага, здесь Танцор Мэтланд, и Стив Райт, и Саймон Бейтс, и вся команда «Истэндерс», а эта милашка – из «Бруксайд». О, Господи, – он взглянул на Джорджию. – И вы тоже. Фантастический альбом. Можно получить автограф?
Забрав у Мериголд сумку, что было хоть и случайным, но интимным жестом, он достал оттуда ручку и дневник, вырвал страницу и протянул ее Джорджии.
– А почему звучит эта ерунда, а не «Рок-Стар»?
– Но, очевидно, это не совсем скромно – слушать одну только собственную музыку, – вздохнула Джорджия.
– Черт побери! Это же ваш вечер. Джорджия повернулась к Мериголд:
– Ты выглядишь восхитительно, помолодела на двадцать лет. Что произошло?
– Это благодаря ему, – сказала Мериголд, беря Лизандера за руку.
– Ничего себе, – Джорджия рассмеялась этому как невероятно веселой шутке.
– Как дети? – спросила Мериголд.
– А, Флора с января находится в Багли-холл, – рассказывала подруге Джорджия, – и вернется, когда мы переедем в Парадайз. Она еще студентка, но мы думаем найти ей какую-нибудь работенку. Мелани в Австралии, разоряет международными разговорами. А твои? – поинтересовалась Джорджия, никогда не запоминавшая имен.
– Оба в подготовительной школе, – коротко сообщила Мериголд.
Для Гермионы вечер не задался. Никого из прессы даже отдаленно не интересовала ее запись в роли Дидоны. И тогда она вновь подошла к Джорджии, чтобы сфотографироваться вместе.
– Как там Париж? – спросила она Мериголд.
– Очень мило. Мы останавливались в «Ритце».
– Вы не ходили в Центр Помпиду?
– Нет.
И поскольку Мериголд и Лизандер не были ни на одной опере или концерте, о которых она их спрашивала, последовал снисходительный вопрос:
– Должно быть, вы бывали в приличных ресторанах?
– Мы пользовались сервисом в номере «Ритца», – ответил Лизандер.
– Единственный голос в этой сюите принадлежал мне, – засмеялась Мериголд.
И в следующий момент к ним присоединились Ларри и Гай, лишенные присутствия духа от сопоставления Джорджии и Мериголд.
– Вы не актер? – спросил Гай.
– Нет. Лизандер играет в поло и скачет, – ответила за приятеля Мериголд. – Он любит лошадей.
– Особенно люблю трахать их мертвыми, – сказал Лизандер, целуя Мериголд. Затем, повернувшись к Гермионе, вежливо поинтересовался: – Как идут «Дидона и Эней»?
Стараясь не выдать свой гнев, Гермиона взяла его за руку:
– Пойдем, познакомишься с Никки. Вы ровесники. «Деловая корова», – подумала Мериголд, когда Лизандера поволокли в темноту.
– И чем же сейчас занимаются Флора и Мелани? – обратилась она опять к Джорджии, расстроенная.
– Да ты же только что меня об этом спрашивала, – недоумевала Джорджия и отвела Мериголд в сторону. – У тебя все в порядке?
– Мне очень хорошо, – проговорила Мериголд.
– Ну нет. Ты чем-то потрясена.
– Ларри постарался, – пробормотала Мериголд. – Он хочет развестись и выселить меня из Парадайза.
– О Боже, моя бедняжка. Я ни о чем и не подозревала. Ну и ублюдок этот Ларри. А кто она?
– Никки. Та блондинка, которой представляют Лизандера.