— Ха-ха-ха! — нервно смеюсь. — Нет! Ты серьезно? Я? В тележку?
— Ну, хочешь, возьмём вон ту, детскую. Правда, — он снова щурится, прикидывая, — поместишься ты только в кузов грузовика, если разведёшь широко ноги, и то не факт. А ещё мы можем вернуться в шале и продолжить приятное занятие. Я знаю способ, как остудить твою киску, Софи. Выбирай.
Игнорируя окружающих, Алекс неожиданно подхватывает меня на руки и отправляется к покупательским тележкам, изображая на наглой морде порочную усмешку. В его зрачках вспыхивает похоть, которую паршивец не пытается скрывать.
Черт! Сумасшедший! Нет, ну не затолкает же он меня в повозку и вправду!
Цепляюсь мёртвой хваткой за его шею и прислоняюсь лицом к виску, подавляя в себе жгучее желание укусить несносного за ухо.
— Это что же? — само собой слетает с языка. — Ещё как минимум пять лет ты будешь измываться над женским телом?
— Почему измываться? Тебе же было хорошо. — Лекс слегка настораживается. — И что значит пять лет? Зачем забегать вперёд?
— Ну так после сорока у вас идёт спад сексуальной активности. Поэтому вы стараетесь по максимуму удовлетворить свои плотские желания «до».
***
Язык мой — враг мой. Особенно сейчас, когда касается внаглую его ушной раковины и зарывается в неё, заставляя Алекса остановиться и вонзить в меня пальцы ещё сильнее.
— И? — интересуясь, углубляет дыхание.
— А что «И»? — мужчина действует на меня как наркотик.
Сжимаю зубами мочку его уха, всасывая ртом. Выпускаю. Затем провожу носом по щеке, покрытой трёхдневной щетиной, улавливая вибрацию его тела.
— Я ещё буду молодая и красивая женщина, — шепчу ему на ухо, и он ёжится от щекотки. — В самом соку…
— А я? — его хриплый голос окутывает моё сознание.
Отстраняюсь, виновато покусывая нижнюю губу. Заглядываю в пронзительные глаза, пытаясь сдержать расползающуюся улыбку.
— А ты будешь просто красив.
Алекс несколько секунд переваривает информацию, затем выдаёт, прищуриваясь:
— Вообще-то мы с твоим боссом ровесники, Со. Ты ничего не перепутала? Мне казалось, ты тащишься по мужикам постарше. В общем, я понял намёк… — руки Алекса взметают вверх, приподнимая меня, опускают в большую железную тележку, которая каким-то самым неожиданным образом материализовалась из ниоткуда.
— Черт! — срывается возмущённо с моих губ.
Подгибаю ноги в коленях, подтягивая к груди. Чувствую себя обезьянкой в цирке. Смотрю на него расширенными глазами, хватая воздух ртом и цепляясь за бортики руками. Пытаюсь приподняться, но эта сексуальная сволочь, сверкая белоснежной улыбкой, разворачивает тележку в сторону главного входа и, не обращая внимания на посетителей и моё неловкое положение, везёт прямиком в торговый центр.
«Зараза! Я же ещё не остыла от нашего неожиданного знакомства. И очень зла на него! Очень!»
— Обещаю, детка, скоро ты поймёшь, что количество с возрастом переходит в качество.
— И сколько лет ты готов мне это доказывать?! Лекс! — гневно рычу. — Прекрати! Позволь мне выбраться отсюда! Выпусти меня!
Останавливается перед раздвижными дверями. На мгновение мне кажется, что он одумался, но нет! Паршивец вдыхает поглубже, позволяя выйти удивлённой кучке народу, и с непроницаемым лицом устремляется прямиком к лифтам, пытаясь ровнее управлять этой злосчастной штукой на колёсах.
Все! Полный трындец! Сегодня я стала звездой Инстаграм…
— Мы едем на крышу искать оленей? — язвлю, наблюдая, как смыкаются за широкой спиной мужчины стальные двери лифта.
Ноги и попа затекли. Желание вцепиться зубами в его аристократический нос растёт в геометрической прогрессии.
— Нам нужна ёлка на Рождество, — озвучивает Алекс, автоматически смахивая с волос несуществующие пылинки.
Пытаюсь сохранять серьёзное лицо, но жизнерадостный смех вырывается наружу.
— Хахаха! Макушка чешется? — ну, блин! Не могу я с ним иначе. Хоть убейте меня. — Вообще-то на главного оленя ты не тянешь. После демонстрации твоих сексуальных способностей желание наставлять тебе рога не возникает. А вот Санта из тебя как раз выйдет прекрасный. Письмо с желаниями принимаете, чтобы загладить Ваше бесчинство?
Я уже даже расслабилась в закрытом пространстве и попыталась заняться мини-медитацией, как эти чертовски красивые и крепкие руки вытащили меня из тележки одним рывком.
— Я так понимаю, список у тебя будет длинным сегодня? — опускает на мои губы тяжёлый голодный взгляд, облизываясь.
— Боишься разориться? — приподнимаю в усмешке уголок рта, чувствуя, как в эту секунду в животе переворачивается все вверх дном и сладко ноет.
— Я умею делать деньги, Софи, — Волк неожиданно нависает надо мной. Упираюсь попой в тележку. Едва ли не ложусь на неё. — Свои расходы по твоему списоку я компенсирую себе ещё одним бесчинством, — говорит низким, едва не рычащим голосом.
Замираю не дыша, ощущая цепкие пальцы Алекса на затылке и его горячее дыхание на своих губах. Не медля ни минуты он нагло впивается в мой рот, жадно вгрызаясь в губы. Вскрикиваю от острой боли, теряя реальность, но ровно до той поры, пока не раздаётся сигнал прибытия лифта.
Стоит дверям раскрыться, как Алекс тотчас выравнивается вместе со мной, и как ни в чём не бывало, мы оба неохотно покидаем жаркое и тесное пространство.
***Алекс.
Если бы я сейчас не испытывал чувство голода, уже давно бы развернулся и уехал с ней в шале. Отшлепал бы несносную за острый язык и отодрал так, что мыслей о разнице в возрасте и о моём сексуальном потенциале у неё бы не возникало.
С Амандой всегда было по-другому, срабатывала обычная физиология. С Софией проявляется химия. Причём мощная. Необычная. Заставляет думать о ней и желать девчонку двадцать четыре часа семь дней.
За пару минут разговора она снова завела меня на максимум. Горю желанием затолкать заразу в какое-нибудь укромное местечко и научить хорошим манерам.
«…И сколько лет ты готов мне это доказывать?! Лекс!» — хороший вопрос!
Хотел ей ответить, что она сбежит от меня раньше, чем я от неё откажусь, но промолчал. Пусть мучается в догадках. Кто ж её теперь отпустит, когда от секса с ней не просто сносит крышу, кажется, что я дышать без этой мерзавки толком не могу, так глубоко она во мне засела.
Выходя на фуд-корт, определяюсь с рестораном, выбирая национальную кухню. Блюда из морепродуктов с бокалом прохладного пива утолят разыгравшийся аппетит. Как раз то, что нам обоим нужно. Оставляю тележку у лифтов.
— Есть какие-то особые предпочтения? — интересуюсь, приобнимая Софию за талию. Думаю, из неё вегетарианка такая же, как из меня балетный танцор. Увожу девчонку в сторону ресторана.
— Салат с авокадо, с помидорами и кукурузой, — лжёт, смотрит мне в глаза и не краснеет. Ухмыляюсь, наклоняясь лицом к её виску и в полголоса произношу, наблюдая, как сбивается её дыхание:
— Нам понадобится белок. О-о-чень много белка, малыш… Впереди бессонная ночь…
Отстраняюсь от её лица, возвращая ей воздух и землю под ногами. Затем провожу ладонью от талии к бедру, задерживаюсь немного на круглой ягодице и снова возвращаюсь обратно, глядя, как при этом она закрывает глазки и незаметно кусает нижнюю губку. От этого зрелища мышцы сводит, покалывая возбуждением.
— Ты всегда такой… — пытается подобрать подходящие слова.
— Какой? — интересуюсь, умиляясь её видом, при этом чувствуя необыкновенный прилив нежности.
Задумчивая. Беззащитная в тоже время дерзкая. Немного наивная девчонка с огромными зелёными глазищами, способными завораживать и пленить, пока в них не вспыхивают искры раздражения.
— Наглый и самоуверенный тип!
По дороге она засматривается на меня, едва не опускаясь животом на мусорный бак. Вовремя прижимаю к себе, беря курс чуть правее, спасая Софию от грандиозного столкновения.
Спустя пару шагов мы входим в ресторан. Оба голодные, но в приподнятом настроении.